Назначение Гейдриха имперским протектором Чехословакии стало для Шелленберга сигналом к смене ориентиров. Шелленберг одновременно и восхищался Гейдрихом, и ненавидел его, не без оснований считая, что Гейдрих его не жалует. Используя свои многочисленные таланты и блестящую подготовку, Шелленберг за семь лет прошел путь от молодого стажера СС до поста руководителя службы внешней разведки СД (Amt VI), который он получил в день нападения Германии на СССР. Прирожденный интриган, Шелленберг отлично понимал, что теперь будет разумнее всего «повернуться лицом» к Гиммлеру, чтобы попытаться занять при нем положение, которое прежде занимал Гейдрих. Как впоследствии говорил сам Шелленберг, «многие мои противники утверждали, будто я являюсь «двойником» Гейдриха… Однако со временем эта злобная клевета сменилась аналогичным вымыслом, в котором место Гейдриха занял Гиммлер». Он также утверждает, что именно ему поручили составить текст обращения Гитлера к немецкому народу о начале войны с Россией, над которым он трудился всю ночь, покуда Гиммлер и Гейдрих осаждали его телефонными звонками. «Гиммлер действовал мне на нервы, – пишет Шелленберг. – Как только Гитлер задавал ему вопрос или что-то ему говорил, он мчался к телефону и бомбардировал меня вопросами и советами». Как бы там ни было, Шелленберг довольно быстро стал ощущать, что рейхсфюрер в нем остро нуждается. И действительно, повышение не заставило себя ждать.

Назначенный исполняющим обязанности начальника внешней разведслужбы СД, Шелленберг два месяца готовил меморандум о политической секретной службе за рубежом, который, очевидно, произвел на рейхсфюрера СС настолько сильное впечатление, что он довел его до руководства СС и партии в виде приказа, выступив, по словам Шелленберга, «проводником моих идей». В течение последующих четырех лет Шелленберг оставался очень близок к Гиммлеру и, пользуясь положением его специального советника, постоянно пытался подтолкнуть рейхсфюрера СС к действиям, которые бы максимально соответствовали его собственным хитроумным замыслам.

Не забывал Шелленберг наслаждаться и теми возможностями, которые давала ему новая должность. Он как будто играл в секретного агента из какого– нибудь дешевого американского боевика. С детским восторгом он описывает свои служебные апартаменты: ковры, столик на колесиках и телефоны на нем, с помощью которых Шелленберг мог напрямую связаться с канцелярией Гитлера. В стенах, в лампах и под столом размещались встроенные микрофоны; вход контролировался сигнализацией на фотоэлементах, а в большой письменный стол красного дерева были вмонтированы автоматические ружья, простреливавшие все пространство кабинета. Охрана, вызываемая одним нажатием кнопки, в любой момент была готова окружить здание и блокировать выходы, а служебный автомобиль был оснащен коротковолновым передатчиком, по которому Шелленберг мог связаться с секретариатом и продиктовать секретарше необходимый документ или записку. Сам Шелленберг также был экипирован надлежащим образом; отправляясь за рубеж с очередной миссией, он вставлял искусственный зуб, содержащий достаточно яда, чтобы убить его за полминуты.

В июле и августе 1941 года Гиммлер много времени проводил на русском фронте. Свою штаб-квартиру он оборудовал в здании бывшей советской военной академии в Житомире, в сотне миль к северу от гитлеровской штаб-квартиры «Вервольф» в Виннице. В Житомире Гиммлер поддерживал контакт с Группами действия, полицией и, в меньшей степени, с Ваффен-СС, чьи четыре дивизии – «Адольф Гитлер» (бывшая «Лейбштандарте»), «Рейх», «Мертвая голова» и «Викинг» – блестяще зарекомендовали себя на первом этапе кампании. И все же Гиммлера в гораздо большей степени интересовали операции Групп действия по уничтожению евреев, цыган и политических комиссаров за линией фронта.

Тем временем Гейдрих продолжал курсировать между Берлином и Прагой, где после краткой кампании террора, проведенной им в первые же дни с целью подавления движения Сопротивления, он дал понять марионеточному правительству президента Гахи, что ожидает от него всемерного сотрудничества и полной лояльности в отношении Германии29. Деятельность Гейдриха в Чехословакии находилась полностью в русле политики нацистов в Восточной Европе и включала в качестве основных элементов уничтожение расово неполноценных этнических групп, а также германизацию остального населения и территории Чехословакии. Основные принципы этой политики были определены в 1940 году, за год до назначения Гейдриха, и одобрены Гитлером после консультаций с судетским немцем Карлом Германом Франком, ставшим впоследствии эсэсовским комендантом Праги.

Второго октября на секретном совещании нацистских руководителей в Праге Гейдрих изложил детали своего плана. Богемия, заявил он, всегда была территорией Германии и должна быть вновь заселена немцами; при этом расово полноценные чехи должны быть германизированы, а все прочие – уничтожены или стерилизованы. Гейдрих коснулся также долговременных планов в отношении всей Европы, согласно которым арийцы германского происхождения должны быть объединены под контролем Германии.

«Ясно, что мы должны обращаться с этими людьми совсем иначе, чем с другими расами – славянами и прочими. Арийскими народами следует управлять твердо, но справедливо; если мы хотим, чтобы они навсегда остались в рейхе и смешались с нами, ими следует руководить так же гуманно, как мы руководим своим собственным народом».

Впрочем, здесь Гейдрих не сказал ничего нового; он лишь повторял мысли Гиммлера. Продвигаясь на Восток, заявил он, немцы должны превращать низшие расы, которые они не уничтожили, в армии рабов-илотов, которые выстроились бы от побережья Атлантики до Уральских гор, защищая великий рейх от орд азиатов. Восток и его обращенное в рабство население должны кормить арийский Запад.

В отношении чехов, добавил Гейдрих, после того как мы продемонстрировали им сильную руку СС, было бы разумно соблюдать определенный такт. «Лично я, – говорил он, – буду поддерживать нормальные отношения с некоторыми чехами, не переступая при этом известных пределов». В заключение Гейдрих осторожно коснулся проблемы «окончательного решения» (Endlosung), предупредив слушателей, чтобы они пока не распространялись об этом, так как ему потребуется полная расовая панорама чешского народа, собранная под видом переписи населения:

«Для лиц расово полноценных и благонамеренных все будет предельно просто – они будут германизированы. От остальных – представителей низших рас и враждебно настроенных элементов – предстоит избавиться. Для них полно места на Востоке… В течение короткого времени, которое я, возможно, проведу здесь, я постараюсь положить хотя бы несколько камней в фундамент нашего национального дела».

Как мы видим, меньше чем через неделю после назначения, Гейдрих уже говорил и действовал как признанный нацистский лидер. Хотя выдвигаемые им идеи были хорошо известны по гиммлеровским речам, выступал он теперь от своего лица. В уведомлении о своем прибытии в Прагу, посланном 27 сентября в ставку Гитлера в России, Гейдрих сообщал, что «все политические рапорты и донесения будут передаваться [им] через рейхсляйтера Бормана»; о связи с фюрером через Гиммлера не было сказано ни слова. Больше того, Шелленберг, которого Гейдрих пригласил отметить новое назначение бутылкой шампанского, упоминает о том, что его бывший шеф, расхваставшись, передал ему содержание своего разговора с Борманом, причем последний якобы сказал, что фюрер приготовил для Гейдриха еще более высокий пост, если он достигнет успеха в Чехословакии. Из этого следует, что Гейдрих – как он и говорил на секретном совещании в Праге – был уверен, что пробудет в Чехословакии недолго. Кроме того, он все еще возглавлял РСХА и не собирался терять свои позиции в Берлине. На аэродроме постоянно дежурил самолет, который доставлял Гейдриха в Германию и обратно. Тем не менее жену и детей Гейдрих перевез в Прагу и поселил в роскошном поместье, предоставленном протектору в Паненске-Брешене в двенадцати милях от столицы. В качестве взятки за хорошее поведение он увеличил рацион чешских рабочих, а по окончании первой чистки даже примеривал маску искреннего друга чешского народа, одновременно стараясь повысить отдачу промышленного производства на благо Германии. Несмотря на плотное рабочее расписание, регулярные поездки в Берлин и нередкие визиты к Гитлеру на Украину, Гейдрих прилагал некоторые усилия, чтобы выглядеть покровителем искусств в Праге, где он субсидировал гастроли Немецкой оперы.