– Не думаю, - резко сказал Рэйф. - На самом деле они обходятся довольно дешево. Тем не менее их часто считают досадной помехой и стремятся от них избавиться.

Рэйф мгновенно пожалел о своих словах, так как они больше задели Корин, а не гарпию.

– Я вовсе не пыталась избавиться от сына, мистер Мори, - прошептала она, опустив голову. - Просто у меня нет другого выхода.

– Достаточно, Корин! - прошипела миссис Макоули. - Я вовсе не намерена стоять здесь весь день, пока ты соизволишь наболтаться со своим мистером Мори. Ты собираешься оставить у меня мальчика или нет?

– Да, - прошептала Корин с несчастным видом.

– Нет! - перебил ее Рэйф.

Корин бросила на него удивленный взгляд. Она явно не понимала причину его настойчивого вмешательства, и Рэйф не мог винить ее в этом. Он и сам себя не понимал.

Миссис Макоули скрестила руки на груди. Выражение ее некрасивого лица сделалось еще более хмурым.

– Кажется, я начинаю понимать, как обстоят дела, Корин. Мало того, что когда-то ты вышла замуж за совершенно неподходящего человека, так ты и теперь нашла себе такое же сокровище!

– Нет! - Корин покачала головой, чуть порозовев от смущения. - Уверяю тебя, мистер Мори совсем не…

– Но на этот раз я снимаю с себя всякую ответственность за тебя!

– Тогда снимите с себя ответственность и за ее деньги! - резко заметил Рэйф и выхватил из рук опешившей гарпии кошелек. Он понимал, что должен попытаться прояснить ситуацию, объяснить причину, по которой он вмешался в дела этой женщины. Но черт его возьми, если он мог что-нибудь объяснить даже себе! Впрочем, едва ли здесь помогли бы какие бы то ни было объяснения. Судя по узкому лбу и маловыразительным злым глазкам, можно было предположить, что мозг миссис Макоули устроен очень просто - она сделала очевидные выводы, и теперь ничто не могло ее переубедить. Она бросила на Рэйфа убийственный взгляд, громко фыркнула и, взметнув юбками, скрылась в доме, со злостью хлопнув дверью.

Удовлетворение, которое испытал Рэйф, спровадив старую каргу, улетучилось в то же мгновение, когда он увидел бледное, несчастное лицо Корин.

– Ох, мистер Мори! - простонала она. - Что же вы наделали?!

– Ничего, - сказал он мрачно. - Просто уберег вас от ужасной ошибки.

– Но Оливия моя единственная родственница! Моя последняя надежда!

На это Рэйфу было нечего ответить. Но в это мгновение его потрясло незнакомое ощущение - слабая детская рука доверчиво скользнула в его широкую ладонь. Рэйф опустил взгляд и с изумлением обнаружил, что Чарли прижался к нему. Он почти забыл о мальчике и сейчас подумал о том, понял ли ребенок, что здесь только что произошло. Во всяком случае, он явно догадался, что не останется с миссис Макоули, и улыбнулся Рэйфу так, словно перед ним был настоящий герой.

– А как поживает Руфус? - спросил Чарли, вытирая последние следы слез со своих щек.

Руфус? Какой еще, к черту, Руфус? Но Рэйф тут же догадался. Эта старая кляча. К сожалению, он совершенно не помнил, что с ней сделал. Скорее всего, продал барышнику.

– Э… Руфус? С ним все в порядке. Он сейчас в конюшне в… - Рэйф запнулся, не зная, что сказать, и чуть подтолкнул ребенка к матери.

– Вот, заберите его.

– Забрать его? Куда? - судя по ее голосу, Корин была на грани истерики.

– Ну… на вашу ферму.

– У нас больше нет фермы. Ее забрали кредиторы моего покойного мужа.

Рэйф поморщился от своей собственной недогадливости. Ну конечно, он должен был сразу это понять. С чего бы еще Корин стала искать работу?

– Я все продумала! - продолжала Корин. - Чарли должен был пожить с Оливией. Возможно, она и не самая добрая из женщин, но у нее большой дом. Мне предложили очень хорошую работу, я бы почти не нуждалась и могла посылать Оливии деньги. Я смогла бы оплатить Чарли образование, так что он пошел бы в хорошую школу и когда-нибудь стал настоящим джентльменом. Возможно, даже врачом или адвокатом…

«И тогда ты будешь жить в замке, Рафаэль. В замке Сентледжей, который принадлежит тебе по праву рождения. Клянусь, что ты получишь его после того, как я утоплю в крови проклятых Сентледжей, отнявших у нас все!» - отчетливо прозвучал в памяти Рэйфа голос матери.

Он нахмурился, глядя на Корин.

– Вы думаете, вашему мальчику сейчас есть до всего этого дело? Думаете, ему нужна хорошая школа и все эти ваши амбициозные планы насчет него? Вы правда думаете, что хоть что-то в мире значит для него больше, чем…

Рэйф прервал свою гневную тираду, осознав, что перед ним не Эвелин Мортмейн. Все, чего он добился, - это напугал Чарли и заставил Корин снова заплакать.

– Все, что нужно вашему сыну, это быть с вами, - сказал он, понизив голос.

– Но… где? В работном доме или… в долговой тюрьме? Корин бессильно опустилась на ступеньки перед домом и закрыла лицо руками. Рэйф чувствовал, что эта женщина не из тех, кто охотно плачет перед малознакомыми людьми или перед своим сыном. Ее плечи дрожали от тщетных усилий сдержать слезы, но хриплое рыдание все же вырвалось у нее.

Рэйф вздрогнул от этого звука, а Чарли был совершенно напуган. Он прижался к матери и обвил своими тонкими ручонками ее шею.

– Не плачь, мама! Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе. Я буду много работать…

Слова мальчика только вызвали новый поток слез у его матери, и вскоре Чарли тоже начал всхлипывать. Прижавшись к матери, он спрятал лицо у нее на груди.

Рэйф поспешно отступил, придя в полное замешательство. Кажется, он и так навредил более чем достаточно своим непрошеным вмешательством. Он не мог даже представить, что на него нашло. С каких это пор Рэйф Мортмейн превратился в защитника бедных и униженных?

Он всегда предпочитал оставлять подобные глупости благородным идиотам вроде Вэла Сентледжа. Да, это как раз был тот случай, когда «Святой Валентин» непременно бы вмешался, но едва ли бы он все так испортил. Вэл Сентледж принадлежал к тому сорту людей, которые готовы помочь даже своим смертельным врагам.

Рэйф невольно задержал дыхание, пораженный внезапно вспыхнувшей в памяти картиной. Он, умирающий, лежит на полу в доме Вэла. Доктор Сентледж склоняется над ним и… что делает?

Рэйф нахмурился, вспоминая, как вцепился в руку доктора и как по его жилам вдруг разлилось благословенное тепло. Он знал, что все Сентледжи обладали какими-нибудь сверхъестественными способностями. Знал он и о даре Вэла - о том, что тот способен забирать себе боль страждущего. Правда, можно было скорее ожидать, что под действием проклятого кристалла Вэл не сможет противостоять тому аду, в котором находился он, Рэйф. Но все вышло не так. Не он затащил Вэла в свою черную пропасть, а доктор каким-то образом вытянул его из тьмы слепой ненависти, горечи и боли, в которой так долго прозябал Рэйф. И лишил его защиты против печальных глаз вдов и плачущих детишек…