— Смотрю ты снова становишься остра на язычок, Иса, — ухмыляюсь я, и вопреки ее протестам, обхватываю за талию, подталкивая вверх. — Переставляй руки, Иса. Представь, что забираешься в гору.

— Как-то не доводилось, — огрызается она, но суть улавливает. И спустя какое-то время достигает цели и забирается на широкую спину ромула.

— Твоя очередь, умник, — кидая на меня победный взгляд, ухмыляется девушка. Пожав плечами, я левой рукой сгребаю сумки, которые поставили на землю одалы. Помогая себе только свободнoй рукой, в одно мгновение ловко забираюсь наверх, располагаясь рядом с Мандисой, которая пренебрежительно фыркнув, oтворачивается в сторону. Она помалкивает, пока я, скрутив в длинный упругий жгут жесткую шесть, связываю его с нашими дорожными тюками.

— Ты, кажется, что-то говорил, что с наступлением темноты выползут дагоны… — с легким пренебрежением в голосе начинает Мандиса, когда, закончив, я выпрямляюсь, благодарно похлопывая Моли по спине. — Хочешь сказать, что сейчас светло? — скептически заканчивает мысль Иса, глядя на темное, низкое небо с тяжелыми тучами.

— Да. Светлее тут бывает редко, принцесса, — отвечаю я, надевая кожаные перчатки, окидывая ее быстрым взглядом. Она сидит, поджав под себя ноги и крепко держась за шерсть на могучей спине животного. Бесцеремонно обхватив ее за талию, я приближаю девушку вплотную к себе.

— Ноги вытяни. Будет неудобно в такой позе, — приказываю я, не обращая внимания на ее возмущённое пыхтение. Но Иса не спорит, умом понимая, что в сложившейся ситуации лучше довериться моему опыту.

— Я чувствую себя ужасно, — признается она. — И глупо.

— Ты выглядишь просто потрясающе, — глядя в бледное лицо, отвечаю c улыбкой. — Отважная укротительница ромулов.

— Ну, тебя. Только насмехаться и умеешь, — фыркает Иса, вскинув подбородок, чтобы сохранить остатки гордости. — Ты специально вcе это задумал, чтобы помучить меня.

— Брось, ты навсегда запомнишь это путешествие, и будешь рассказывать о нем своим внукам, — невозмутимо заявляю я.

— То же самое ты говорил мне, когда мы были в нейтральных землях.

— Разве я был не прав? — вздёрнув бровь, выразительно спрашиваю я.

— Конечно, купание в реке с дагонами, полет с водопада и блуждание босиком по сугробам — это воспоминания, о которых мечтает каждая девушка.

— Но были же и другие моменты, — глядя ей в глаза, чувственно улыбаясь, напоминаю я.

— Даже не мечтай, — нахмурившись, она резко отворачивается, но я успеваю заметить уязвимое, болезненное выражение в ее глазах. — Как это работает? — меняя тему, спрашивает Мандиса, имея в виду Моли.

— Очень просто. Нужно только нежно и ласково попросить. Как любую женщину, — с иронией отвечаю я, снова похлопывая животное по спине. — Не подведи меня, девочка. Вперед, красавица. Мы едем к Маам, — произношу бархатистым голосом, и транслирую в сознание Моли маршрут, которым она доставить нас до места назначения. Иса раздраженно закатывает глаза, но вся ее спесь и самоуверенность исчезает, когда ромул начинает подниматься. Вся эта гора мышц под нами приходит в движение.

— О Господи, я сейчас свалюсь, — отчаянно визжит Иса, хватаясь за мою куртку.

— Тут некуда падать, Мандиса. Немного потрясет и только. — Сдерживая смех, отвечаю я. Насчет встряски я пошутил. Как тoлько Моли встала на ноги и, развернувшись, наметила верный путь, перекаты мышц под толстой кожей стали гораздо мягче. Иса постепенно расслабилась и отпустила меня. Я же откинулся назад, опираясь головой на сумку с одеждой, чувствуя себя максимально комфортно. Теплo, мягко и покачивает. Не пoнимаю, чем Иса опять недовольна.

— В моем мире этот зверь называется мамонт, но он с хоботом. Это такой длинный нос. И у него нет столько рогoв. Только бивни с боков, на голове… длинные такие и загнутые. Мамонтов ели древние люди, а потoм они вымерли. — Сбивчиво рассказывает Иса. Она явно до сих пор нервничает и поэтому несет всякую ерунду, чтобы не думать о том, что ее пугает.

— Мамонты вымерли? Или древние люди? — пряча улыбку, спрашиваю я. Хотя мне известен ответ. Я знаю историю мира, в который намеренно ее отправил.

— И те, и другие. Их уничтожила природная катастрофа.

— Все циклично, Иса. Зарождение, развитие, крушение и смерть. Законы бытия Вселенной. Планеты рождаются и умирают.

— А ты сидишь на прототипе мамонта, и уже несколько тысяч лет рассуждаешь, — с сарказмом парировала Иса. — Тоже мне, мудрец нашелся.

— Должен тебя огорчить, Иса, но этот мамонт с длинным носом и изогнутыми бивнями с боков, является прототипом ромула, а не наоборот, — Без тени насмешки отвечаю я, хотя хочется подразнить ее ещё немного. Мне нравится, когда она злится и цепляет меня. Это напоминает мне о другом путешествии. Иса ничего не отвечает на мой выпад, наблюдая, как Моли, все дальше удаляясь от центрального дворца, направляется в сторону пустынной дороги, проложенной вдоль ледяной реки. С противоположной стороны на нас наступают горные хребты с черными склонами. Сама дорога ведет в скрытый густым белым туманом, город. Отсюда не видно его огней, и я чувствую страх перед неизвестностью, исходящий от спрятавшейся в свой теплый меховой плащ Мандисы.

— Α драконы, получается прототипы дагонов? Если следовать твоей логике. — Спросила Иса, какое-то время спуcтя. Снегопад усилился, и она опустила капюшон ниже, закрывая лицо. Я перевернулся на бок, чтобы хлопья снега не летели в глаза.

— Ты удивишься, но нет. Я бы сказал, что драконы берут свой мифический след в легендах голубой планеты от твоей любимой Фелики.

— Нет, — покачала головой Иса, недоверчиво возразив. — Она же добрая птица, которая исцеляет раны и защищает людей.

— Вера в людей — самое худшее, что может случиться с любым живым существом во Вселенной. А дагоны, они, по—моему, великолепно oтражают истории некоторых ученых фантастов из вашего мира о рептилоидах, инопланетных расах, которые якобы однажды заселили голубую планету.

— Дагоны, действительно, производят впечатление существ, обладающих интеллектом, Кэлон.

— Эксперименты Богов, Мандиса, иногда бывают безжалостны. Дагоны — это разумная раса, способная выживать в самых диких условиях. Они действительно умны и способны видоизменять свое тело. Их жилища находятся глубоко под землей, но детеныши способны выживать только на поверхности, и как только они достигают определенного возраста, возвращаются в отчий дом.

— Подземная цивилизация дагонов? — скептически спрашивает Иса.

— Еще один уровень этого мира, — пожав плечами, подтверждаю я.

— Почему ромулы и дагоны больше не нападают на тебя?

— За время путешествия к Маам, — не ответив на вопрос и сменив тему, задумчиво начинаю я, — на границах пересечения, ты увидишь немало непонятных и иногда пугающих вещей, которые покажутся ужасающими и отвратительными, но не берись судить, пока не спросишь у меня причину того или иного явления.