— Что им нужно? Они опасны? — сама не замечаю, как мои губы оказываются напротив уха Кэлона, так сильно я за него схватилась.

— Α ты еще спрашивала, почему мы не поехали верхом на лошадях. Ρомул — единственное животное, который имеет иммунитет к яду орана, — издает смешок Кэлон, словно его совершенно не волнует то, что за нами несется разъяренная стая оранов.

— Они пришли за мной?

— Нет. За мной, — и тут я отчетливо вспоминаю продолжение рассказа Кэлона о оранах : «Потому что легенды также гласят о том, что Оран, победивший темного жреца, может навсегда вернуть себе человеческое обличие. Если же Оран убивает минта-воина, он возвращается в стаю Царем. Его ждет склоняющая перед ним головы семья.»

Напрягаюсь, когда понимаю, что Кэлон снова поднимает руку, и, не сводя глаз с орана, бьет его энергетической волной. У несчастного орана тут же подкашиваются лапы, словно жрец сломал ему кости одним усилием своей воли.

— Нет, Кэл! Не надо. Не убивай его, — тихо шепчу я, наблюдая за тем, как ораны останавливаются, прекращая погоню, а некоторые из них падают один за другим.

— Хватит! — умоляю я, наблюдая за тем, как половина из них провалились в глубокие сугробы. — Судя по количеству шкур, ты убил уже достаточно оранов.

— Я и не собирался их убивать, Иса. Просто сбросил хвост, — я облегченно вздыхаю, заметив, как упавшие ораны, снова обращаются в неземных существ, и «улетают» прочь, в то время как Моли наоборот замедляется, и перестает нестись так, словно ее преследует адское пламя.

— Мне кажется, они похожи на эльфов. Это ты называл человеческим обличьем?

— То, что вы называете эльфами, Иса — не более чем раса людей, существовавшая до вас. В вашем мире они вымерли, как Атланты, Лемурийцы и другие цивилизации. В Элиосе так выглядели первые минты — те самые воины, предавшие Ори. Они живут там, в горах, — Кэлон вытягивает вперед руку, направляя мой взгляд в сторону скалистых гор. Приглядевшись, я замечаю нечто вроде ледяных хижин, от которых исходит такой же свет, как от оранов в «человеческом обличии».

— Οни удивительны…, и я не думала, что Креон населен такими красивыми существами, — зачарованно шепчу я, на какое-то время, отвлекаясь от всех терзающих мою душу мыслей.

Это правда, я представляла Креон вымершей землей, ледяным кладбищем, с опустевшими домами, и темными жрецами-отшельниками. Но сейчас, вскинув голову к небу, я не могу надышаться свежим, холодным, и наконец, безветренным воздухом Креона, и невольно любуюсь чудом, вспыхнувшем на небе. Я никогда не видела северного сияния прежде. И, несмотря на то, что необычного цвета небо уже давно перестало меня удивлять, я все равно не могу отвести взгляд от сверкающего многoцветного свечения на небосводе, чем-то напоминающего мне пелену или дымку, переливающуюся сине-зелеными оттенками с вкраплением розового и красного.

Креон, вопреки моим ожиданиям, обладает своей, особой, магической красотой, а это только его начало. Я невольно размышляю о том, что эта земля достойна чего-то хорошего и светлого, но никак не того, чтобы ее стерли из сознания тысячи минтов. Почему нельзя жить в мире и согласии, объединив свои силы?

Зачем этому миру бессмысленные войны за власть, землю, Богов, и место под луной и солнцем? Почему нам необходимо вечно что-то делить, вместо того, чтобы наслаждаться моментом? И просто жить…

Этот мир принадлежит нам. Нам всем.

Боюсь, что Кэлон и Сах так не считают.

— Нравится? — приподнимая бровь, интересуется Кэлон, и только сейчас я понимаю, что до сих пор держусь за него мертвой хваткой.

— Очень. Наcтоящая сказка, — тихо шепчу я, не желая разрушать первый за долгое время момент спокойствия в своей душе. Отпуская Кэлона, я замечаю в небольшом просвете между разoшедшимися тяжелыми черными тучами, падающую звезду, и даже успеваю загадать желание, за секунду до того, как она исчезает в зеленовато-голубоватой дымке.

— Я загадал желание, Иса. Чтобы ты захотела остаться.

— И не мечтай, Кэлон, — поджимаю губы, опуская шарф Кэлона на шею, пока отступает ветер. — Сам Оракул сказал мне, что нам не суждено быть вместе, — и дело не только в том, что мы олицетворяем собой разные стороны — тьму и свет.

А в том, что я не могу избавиться от мыслей, которые по кусочкам съедают мою душу. Тебе не нужна такая как я, Кэлон. Тебе нужна невинная, нежная, рыжеволосая девушка, какой я когда-то была. Мне жаль, что ты до сих пор ищешь ее во мне, иначе бы не окружал себя моими поделками.

— Что ещё за бред, — фыркает Кэлон, нахмурившись. — Мы сами являемся вершителями своих судеб, Мандиса.

— Я не хочу говорить об этом, Кэлон. Я не выбирала такую судьбу. Если бы я выбирала, я бы никогда не захотела родиться рией, — отвожу взгляд, вспоминая заботливые лица отца и матери. — Лучше расскажи мне о пересечении, в которое мы направляемся, Кэлон.

— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — Кэлон расплывается в загадочной улыбке, глядя за мою спину. Я тут же поворачиваюсь, на доли секунды теряя дар речи.

Снежная пустыня заканчивается, упираясь в густое скопление небоскребов, подпирающих мрачные небеса своими верхушками, скрытыми за облаками.

Четвертое Пересечение Креона утопает в огнях, и эта картина так напоминает мне город, где я прожила большую часть своей короткой земной жизни. У меня даже желудок скручивает от волнения : такого я не ожидала увидеть в Креоне, хоть и знала, что в Элиосе есть подобное пересечение. Я так отвыкла от «Цивилизации», что даже не представляю, что нас ждет впереди.

— Не верится, что Маам живет в городе, а не в какой-нибудь пещере, путь к которой пролегает через поле наркотических ягод, — смеюсь я, второй раз за день, замечая, как почти не вспоминаю о том, что еще три дня назад мне пришлось собирать себя по кусочкам.

Конечно, ничего не забыто, этот кошмар навсегда со мной. Я просто постоянно отгоняю от себя мрачные мысли, пока голос Миноры вновь не проснулся и не заставил меня погрузиться во тьму и бессилие.

— К сожалению, путь к Маам не будет проще, чем к Оракулу. Плохо то, что Маам принимает разные обличия. Εсли она сама не захочет показаться… мы ее никогда не найдем.

— Ты не мог сказать об этом раньше? Χочешь сказать, мы должны отыскать в городе, где явно проживает более миллиона минтов, безликую ведьму, при этом понятия не имея как она выглядит? — едва ли не задыхаясь от возмущения, уточняю я, укоризненно глядя на Кэлона.

— Именно это я и хочу сказать, Иса, — раздраженно бросает жрец. — У тебя есть другие варианты, как ты можешь снять кольцо?

— Ты невыносим, — ворчу я, наблюдая за плохо скрываемой плутоватой улыбкой жреца.

Я замолкаю, глядя на то, как очертания города становятся четче, а его шум все громче. Лишь покрытая льдом река, разделяет нас от ворот, ведущих в одно из Пересечений. Моли издает недовольный клич, и осторожно cтупает на тонкий лед, отчего его верхний слой покрывается изломами.