Что ж, плакал народ не зря — едва не стало Олега, на Русь обрушились несчастья. Очередной поход на Каспий в 912 г. начался без него. Флот в 500 кораблей прошел по Волге. Как обычно, был беспрепятственно пропущен царем Беньямином. Масуди и ряд других восточных авторов описывают, что погуляли витязи крепко: разорили Гилянь, Табаристан, Ширван, Баку, Гянджу. Добычу набрали огромную и в 913 г. двинулись домой. В Итиле остановились на отдых. Отстегнули договорную долю Беньямину. Видать, и подгуляли — в Итиле для этого имелись все условия.

Вот тут-то каганат и нанес удар исподтишка. На расслабившихся русичей была брошена хорезмийская гвардия. Причем каганат выставил дело так, будто инициатива исходила от гвардейцев: мол, захотели отомстить за закавказских мусульман-единоверцев, попросили разрешения Беньямина. И он разрешил. Нет, так не получается. Хорезмийцев было вчетверо меньше, чем русов. А случилась не только резня спящих и пьющих. Окруженные русичи сопротивлялись три дня. Значит, операция была тщательно организована и спланирована, мобилизовано и вооружено ополчение горожан, подтянуты дополнительные силы. Ясно также, что каганат успел заключить союзы с гузами, буртасами и волжскими болгарами. В результате трехдневного побоища 30 тыс. витязей было истреблено. Некоторые сумели прорваться, бежали по Волге и были добиты буртасами и болгарами. Выходит, они были предупреждены, ждали. И в том же 913 г. хазары вместе с гузами нанесли удар печенегам, кочующим в волго-уральских степях, разбили их и снова прогнал на запад.

Почему же Русь не ответила, не отомстила за случившееся? А она в это же время распалась. Смею предположить, сие тоже было подготовлено заранее. Мир с каганатом был заключен в 907–908 гг. Как выше отмечалось, восстановилась торговля. Значит, хазарские купцы были допущены во владения Руси, открыли свои конторы и представительства в землях разных славянских народов. И имели достаточно времени для подрывной работы. Летописи сообщают, что Игорь Рюрикович в 914 г. подавлял бунт древлян. Но в будущем ему и другим князьям пришлось заново подчинять другие племена, входившие в державу Олега. Можно понять так, что древлян Игорю удалось усмирить, а остальных… В любом случае для того, чтобы отпасть, самым удобным временем были 913–914 гг. Вещего Олега не стало, армия уничтожена, на престоле неопытный молодой человек. Наверное, и какие-то обиды к варяжским правителям успели появиться. И на национальных противоречиях сыграть можно было. И подогреть сепаратизм. Отложились уличи, тиверцы, северяне, радимичи, дулебы, хорваты.

О том, что в процессе распада приняли деятельное участие хазары, говорит факт, что радимичи и северяне вскоре снова оказались под властью каганата. И теперь-то их, конечно, покоряли не военными операциями. А пообещали покровительство, защиту. Снизили дань — вместо «шеляга с плуга» стали брать по «беле веверице с дыма», то есть по беличьей шкурке с хозяйства. Совсем не высокий налог. Но… около 916 г. появляется известие, что сын «царя сакалиба» находится в заложниках хазарского царя, а дочери отправлены в его гарем. Очевидно, имеются в виду дети князя северян или радимичей. А Муромом хазары расплатились с союзной Волжской Болгарией. Тоже до поры до времени.

Печенеги, загнанные обратно в Причерноморье, составили для киевских князей дополнительную проблему. В 915 г. летописи зафиксировали их приход на Русь. Игорь вывел войско. Но дружеские отношения еще не забылись, заключили мир и разошлись без боя. Печенеги заселили прежние владения мадьяр: четыре клана обосновались в степях западнее Днепра, четыре — восточнее.

Политические хитросплетения в Причерноморье во многом определялись продолжающейся болгарско-византийской войной. Симеон наносил грекам поражение за поражением. Захватил Адрианополь, почти всю Фракию. В 917 г. армия Льва Фоки и флот Романа Лакапина выступили к устью Дуная — в сражении на р. Ахелон возле Месемврии болгары разгромили их. И 70 лет спустя Лев Диакон видел здесь груды костей «постыдно перерезанного ромейского войска». Потом последовало поражение византийцев при Катасиртахе вблизи самого Константинополя. Симеон провозглашал себя «царем болгар и ромеев», добился признания независимой Болгарской патриархии в Охриде.

Коррумпированное правительство Зои Карбонопси при юном Константине VII Багрянородном и без того было непопулярно. В результате военных неудач его вообще возненавидели. И корону начали мысленно примерять на себя ромейские полководцы. Но при этом враждовали и друг с другом. И когда положение Константина стало совсем шатким, советники подсказали ему, что надо добровольно поддаться кому-то из военачальников. Иначе все равно свергнут. Выбирали по принципу наименьшего из зол. Дескать, Лев Фока очень знатного происхождения, его любят войска и народ, и он запросто отправит на свалку самого Константина. А вот позиции Романа Лакапина слабее, он не обойдется без «легитимной» поддержки, и с ним можно договориться.

И пригласили адмирала. В 919 г. произошел переворот. Причем членов правительства Зои, ходивших по городу на переговоры, народ освистывал и швырялся камнями. Роман Лакапин и впрямь не стал свергать царя. Женил его на своей дочери Елене, а сам стал кесарем и соимператором. Но реальной власти Константин не получил. Роман отправил Зою в монастырь и стал править сам. Вскоре возвел в сан августы свою супругу. Потом сделал соправителем сына. Потом начал ставить на первом месте свое имя, а Константина на втором. А потом и на третьем, после себя и сына… Но Константин был монархом непритязательным, соглашался на все. Не гонят из дворца, и ладно. Он и раньше был на заднем плане — при дяде Александре, при матери. И увлекся учеными трудами. Работал в архивах, писал книги по истории, международной политике, ритуалам византийского двора. Как раз и прославился не в качестве правителя, а писателя. Поэтому и его терпели: не мешает и под ногами не путается.

Ну а соседние народы становились разменной монетой в политических играх Константинополя. Об этом дают яркое представление письма патриарха Николая Мистика. Он вел обширную корреспонденцию с монархами других стран. В частности, пытался увещевать Симеона. Например, в письме № 9 выговаривал ему: «Ты не оставляешь в покое и Вогу, херсонесского стратига. И этот стратиг постоянно делает донесения, что болгары все старания прилагают привлечь на свою сторону печенегов и другие племена, живущие в этих местах, в поход и на войну с ромеями. И не изредка, и не через продолжительные промежутки времени, но чуть не ежедневно он надоедает нам таковыми донесениями и письмами. Об этом же доводят до сведения 16 человек печенежского посольства, явившихся сюда, что из Болгарии приходят к печенегам послы, и не один раз, а часто, и что эти послы предлагают вступить с ними в союз… Ради этого у нас был собран отряд войска и послан в печенежскую землю. Но это не ради военных действий и не для того, чтобы возбудить убийство твоего народа, но частию для того, чтобы позаботиться о собственной безопасности, частию же, чтобы пресечь и остановить ваше стремление и воспрепятствовать набегам на Ромейскую землю, как в том известились мы и через Вогу, и через послов печенежских».

Отряд из Херсонеса большим быть не мог, он предназначался явно не для войны со степняками, а, видимо, против болгарских гостей. И в византийских летописях содержится упоминание о политической миссии стратига Иоанна Воги в печенежскую землю. Впрочем, и посольство печенегов в Константинополь, их рассказ про болгар говорит, на чью сторону они склонились. Печенеги были перекуплены. И стали «друзьями» греков. В другом письме — к сожалению, они не датированы, но более позднем, № 23, — Николай Мистик пугает Симеона: «Страшное движение приготовляется или скоро приготовится царским старанием против вашего рода. Русские, печенеги, аланы, угры — все договорены и поднимутся на войну». Вот мы и видим, каково стало отношение к Руси после понесенных ею ударов и потерь. Ее рассматривают всего лишь в качестве одного из многих «варварских» племен, удел коих — служить орудием для защиты интересов Константинополя. И, кстати, обратим внимание на упоминание аланов. Они были подданными Хазарии. То есть с каганатом восстановился альянс.