Тоби разозлилась: как он смеет обвинять Пилар в незнании грибов? Она никогда не сделала бы такой ошибки; старым вертоградарям это известно. Но может быть, это лишь манера речи, как самоубийство иногда называют «смертью от несчастного случая».

— Я счастлив объявить, — продолжал Адам Первый, — что наша уважаемая Тоби согласилась занять место Евы Шестой. Таково было желание Пилар, и я уверен, вы все согласитесь, что это наиболее достойная кандидатура. Я сам полностью полагаюсь на Тоби в… во многом. Среди ее великих даров — не только обширные познания, но и здравый смысл, твердость в испытаниях, доброе сердце. Поэтому выбор Пилар пал на нее.

Люди сдержанно заулыбались и закивали Тоби.

— Наша незабвенная Пилар выразила желание, чтобы ее предали компосту в Парке Наследия, — продолжал Адам Первый. — Она сама предусмотрительно выбрала куст, который будет посажен сверху, — прекрасный образец бузины, — так что со временем мы можем рассчитывать на некоторые дивиденды при сборе дикорастущих благ. Как вы все знаете, незаконное компостирование — это большой риск, так как за него положены штрафы: в Греховном мире считается, что даже сама смерть должна регламентироваться, а главное — оплачиваться. Но мы осмотрительно подготовимся к этому мероприятию и выполним его с разумной предосторожностью. А пока те, кто хочет проститься с Пилар, могут посетить ее комнату. Если вы желаете принести ей цветы, я хотел бы обратить ваше внимание на настурции, ибо они сейчас изобилуют. Пожалуйста, не срывайте цветы чеснока, мы сохраняем их для получения семян.

Кое-кто из вертоградарей пролил слезу, а дети ревели не стесняясь — Пилар многие любили. Затем все разошлись. Некоторые на ходу улыбались Тоби, чтобы показать, что они рады ее повышению. Сама Тоби никуда не ушла, потому что Адам Первый держал ее за руку.

— Тоби, дорогая, прости меня, — сказал он, когда остальные ушли. — Прости за отступление от истины. Иногда мне приходится говорить вещи, которые не совсем правдивы. Но это для общего блага.

Тоби и Зеба отрядили выбрать место для компостирования Пилар и заранее выкопать яму. Время не ждет, сказал Адам Первый; вертоградари не верили в замораживание тел, а погода стояла жаркая. Так что, если не закомпостировать Пилар как можно скорее, она сама займется этим, причем быстрее, чем того хотелось.

У Зеба нашлись два комплекта спецодежды работников Парка Наследия — зеленые комбинезоны и рубашки с белым логотипом парка. Тоби и Зеб переоделись и отправились в путь, побросав лопаты, грабли, кирку и вилы в кузов грузовика. Тоби и не знала, что у вертоградарей есть грузовик. Оказалось, что есть и что он стоит в зоомагазине в Отстойнике. В неработающем зоомагазине — Зеб сказал, что в Отстойнике мало спроса на такой товар, потому что, если там завести кошку, она, скорее всего, окажется на сковородке у соседей.

Еще он сказал, что вертоградари разрисовывают грузовик по необходимости. Сейчас на нем красовался безукоризненно подделанный логотип Парка Наследия.

— У нас есть несколько бывших художников-графиков, — пояснил он. — Впрочем, у нас каждого бывшего по паре.

Они проехали через Сточную Яму, гудками распугивая плебратву и отгоняя тех, кто пытался насильственно помыть им окна.

— Ты раньше этим занимался? — спросила Тоби.

— «Этим» в смысле нелегальными похоронами престарелых дам в общественных парках? Нет. До сих пор при мне ни одна Ева не умирала. Но все бывает в первый раз.

— Насколько это опасно? — спросила Тоби.

— Заодно и узнаем. Конечно, проще было бы бросить ее на пустыре, чтобы черные мусорщики подобрали, но тогда она может попасть в секрет-бургер. Животный белок нынче дорог. Или ее продадут сборщикам сырья для мусорнефти, они всё берут. Мы ее от этого спасаем: старушка Пилар ненавидела нефть, такая уж у нее была религия.

— А у тебя другая?

Зеб фыркнул.

— Я оставляю тонкости вероучения Адаму Первому. А сам использую то, что мне нужно, чтобы сделать то, что нужно. Давай-ка возьмем по благочашке.

— Кофе из «Благочашки»? Генно-модифицированный, выращенный на солнце, опрысканный ядами? Ради нее убивают птиц, разоряют крестьян! Это же все знают!

— Мы с тобой внедрились, — объяснил Зеб. — Значит, должны действовать согласно легенде!

Он подмигнул ей, перегнулся через ее сиденье и открыл пассажирскую дверь.

— В кои-то веки получи от жизни удовольствие. Я уверен, ты была просто супердетка, пока вертоградари до тебя не добрались.

Была, подумала Тоби. Ключевое слово — «была». Но все равно приятно — ей уже много лет не говорили гендерно окрашенных комплиментов.

В «Благочашку» Тоби ходила давным-давно, еще в эпоху «Секрет-бургера», когда получалось урвать обеденный перерыв. Казалось, что с тех пор прошла целая жизнь. Тоби заказала благокапучино. Она уже забыла, как это вкусно. Она пила мелкими глоточками — кто знает, сколько лет пройдет, пока представится еще один случай. Если вообще представится.

— Пора, — сказал Зеб, не успела она толком допить. — Нам еще яму копать. Надень кепку и засунь волосы под нее, так ходят парковые работницы.

— Эй, парковая сучка, — сказали за спиной. — Покажи свой кустик!

Тоби боялась оглянуться. Но Бланко уже снова был в больболе, согласно уличным слухам, которые передал ей Адам Первый.

Зеб уловил ее страх.

— Если к тебе будут приставать, я их тресну киркой по башке.

Они вернулись в грузовик и снова принялись пробираться по улицам плебсвилля. Наконец они оказались у северных ворот Парка Наследия. Зеб помахал поддельным пропуском, и привратники открыли ворота. Парк был официальной пешеходной зоной, так что, кроме их грузовика, машин вокруг не было.

Зеб ехал медленно, минуя жителей плебсвилля, которые целыми семьями сидели за столами для пикника, врубив барбекюшницы на полную мощь. Вокруг пили, шумели и затевали драки стаи плебратвы. Камень ударил в грузовик и отскочил: парковые рабочие не носили оружия, и плебратва об этом знала. Зеб сказал, что по временам они нападают на рабочих, иногда со смертельным исходом. В деревьях есть что-то такое, отчего люди съезжают с катушек.

— Где природа, там и уроды, — сказал Зеб.

Они нашли хорошее место — на открытом пространстве, где бузине хватит солнца и где не слишком много корней, так что копать будет легко. Зеб принялся работать киркой, разбивая почву; Тоби выгребала ее совковой лопатой. Они поставили табличку: «Подарок парку от корпорации „Здравайзер“».

— Если кто-нибудь спросит, у меня есть разрешение. Прямо вот тут, в кармане, — сказал Зеб. — И обошлось не так чтоб дорого.

Выкопав достаточно глубокую яму, они собрали инструменты и уехали. Табличка осталась на месте.

Компостирование Пилар состоялось в тот же день, после обеда. Пилар доехала до места в кузове грузовика, в мешке с надписью «мульча». Вместе с ней приехали куст бузины и пятигаллоновый бак с водой. Хор «Бутоны и почки» во главе с Нуэлой и Адамом Первым прошествовал через парк. Их путь пролегал мимо места захоронения, так что все, кто оказался поблизости, смотрели на них, а не на Зеба и Тоби с бузиной. Хор во всю глотку орал гимн Дня Крота. Когда они дошли до последнего куплета, Шеклтон и Крозье, переодетые — то есть в футболках плебратвы, — принялись дразнить их, стоя на дорожке. Крозье запустил в хор бутылкой, «Бутоны и почки» завопили, нарушили строй и помчались за ним. Вся плебратва с интересом уставилась на погоню, надеясь, что она приведет к телесным повреждениям. Зеб ловко опустил Пилар, все в том же мешке, в могилу и аккуратно расположил сверху корни бузинного куста. Тоби засыпала все это землей и утоптала; потом они вылили туда воду.