Повертев головой, беглец обнаружил заросли пальметто, широкие веерообразные листья которых на коротких стеблях выходили прямо из почвы и, поднимаясь фута на три, покрывали землю массой зелени. Он отвел собаку в гущу пальметто, потом наклонился, привязал веревку к одному из стеблей и быстро убежал, не обращая внимания на судорожные усилия бедного животного разорвать привязь. Он не обращал внимания на лай, которым гончая выражала протест против вероломного поступка.

Все это заняло не больше пяти минут. Еще пять потребовалось на вторую часть действа: перенос тела Клэнси, возможно мертвого, на берег и на укладку его в пирогу.

Вопреки тяжести ноши мулат, наделенный недюжинной силой, постарался не наследить ни на лесной тропе, ни в месте посадки в лодку. Почва, устеленная густым слоем хвои таксодия[30], не оставляла никаких отпечатков, как если бы ее покрывала солома.

Отвязав причальный конец, Юпитер вывел пирогу из гавани среди корней сикомора. Затем при помощи весла погнал ее вниз по течению, действуя так же осторожно, как когда плыл сюда, но теперь на лице его читалась куда большая озабоченность. Причалив, он снова взвалил бесчувственное тело Клэнси на плечи и пронес по мостику из упавших деревьев и уложил на подстилку из мягкого мха внутри полого ствола кипариса – свою собственную лежанку. Потом Юп снова сжал запястье раненого пальцами и приложил ухо к груди. На руке прощупывался пульс, а ухо уловило удары сердца.

Результаты этих обследований вызвали улыбку радости на лице мулата. Улыбка стала шире, когда тело, до того неподвижное, шевельнулось, а в глазах промелькнула искра жизни. Более того, с уст Чарльза сорвалось несколько слов. Они были неразборчивы, но Юп все-таки уловил смысл, осознав важность совместного упоминания имен Ричарда Дарка и Хелен Армстронг. Больной много раз повторял их за дни, проведенные в бреду, и мулат, самоотверженно за ним ухаживавший, получил ключ к загадке большинства из случившихся событий.

Дело прояснилось окончательно, когда пациент пришел в сознание и рассказал все своему преданному помощнику, с которым сдружился. С ним он мог поделиться всем, не нарушая при этом тайны.

Последняя хранилась так строго, что даже Синий Билл, со своей стороны передававший все новости из поселка, не был в нее посвящен, и не знал ответа на будоражащие всех вопросы: «Что сталось с Чарльзом Клэнси? Где его тело?»

Мулат, наделенный недюжинной силой, постарался не наследить ни на лесной тропе, ни в месте посадки в лодку

А Клэнси, живой и почти здоровый, имел причины хранить этот факт в секрете. И это ему удавалось до той самой встречи с Саймоном Вудли у могилы своей матери.

* * *

И вот теперь, у очага в хижине охотника, Клэнси изложил все выше перечисленные события и вернулся к начатому было разговору.

– Так ты говоришь, Сайм, что готов помочь мне?

– Даю слово. Разве есть у вас причины не верить мне?

– Нет, никаких.

– Однако вы так и не рассказали, почему не сразу обрадовались, встретив меня этой ночью. Это какая-то загадка.

– Ничего подобного, Сайм. Просто я не хотел, чтобы кто-нибудь видел меня прежде, чем я достаточно поправлюсь и смогу приступить к исполнению своего плана. А если бы о нем стало известно, мне наверняка помешали бы. Приходилось держать его в секрете.

– Вы можете без опаски довериться Сайму Вудли. Быть может, я как раз тот, кто поможет вам осуществить этот ваш план.

Клэнси предложенная помощь обрадовала. Он понимал, что лучшего союзника, нежели этот обитатель лесов, ему не найти. Помимо факта, что это проверенный друг, Сайм как никто подходил для цели, о которой Чарльз мечтал с той самой минуты, как пришел в сознание. Цели, которую он провозгласил над могилой матери, думая, что никто его не слышит.

В тот момент в душе его горели три обиды, достаточно болезненные, чтобы иметь право отомстить за них. Во-первых, причиненное ему самому зло. Да, попытка убийства не удалась, но преступление-то было совершено. А вот второе злодейство состоялось. Каролина Клэнси лежала в могиле, и кровь ее взывала к отмщению. Была и еще одна причина, быть может, самая темная из всех: ревность в самом очевидном своем проявлении, яд нарушенного обещания любви. Дело в том, что охотник за енотами не обмолвился Юпу о письме Хелен Армстронг. Может статься, поглощенный своими заботами, он позабыл про него, а быть может, не счел нужным про него упомянуть. Поэтому Чарльз до самого последнего часа считал, что возлюбленная изменила ему, предпочтя соперника.

Досадное заблуждение было развеяно, но это никак не отразилось на решимости молодого человека, о чем он и сообщил Саймону Вудли. Он поедет в Техас, найдет убийцу и прикончит его.

– Бедный старый дом! – воскликнул он, когда проходил мимо своего коттеджа по пути обратно на болото. – Он больше не мой! Он пуст – как я слышал, все ушло с молотка. Ну и пусть. Мой путь лежит в Техас.

– И мой тоже, – подхватил охотник. – В Техас или куда еще вам понадобится. Пусть меня не зовут больше Саймом Вудли, если я сверну с этой тропы. Но послушайте, не выгоднее ли вам оставаться здесь? Прослышав, что вы живы и убийства не произошло, Дик Дарк наверняка вернется в родные края.

– И что мне тогда делать? Пристрелить его, как собаку, подобно тому, как попытался сделать он? Тогда уже я стану убийцей и наверняка закончу дни на виселице. В Техасе же дело другое. Если я встречу его там… Но мы только тратим время на эти разговоры. Так вы идете со мной, Вудли?

– Я ведь уже сказал, и верен своему слову. Кстати, я и так подумывал вернуться в Техас, еще до встречи с вами. И есть еще один человек, которого я взял бы с собой – это молодой Нед Хейвуд. Я ему доверяю, как самому себе. Неду жуть как хочется перебраться в штат Одинокой Звезды. Так что мы пойдем по следу Дика Дарка втроем.

– Нет, вчетвером.

– Вчетвером? И кто же этот четвертый, если позволите спросить?

– Тот, кому я обещал взять его с собой в Техас. Парень смелый и честный, хотя кожа у него… Но это не важно. Я все расскажу вам со временем. А пока займемся приготовлениями. Нельзя терять времени. Даже один упущенный день может помешать мне свести счеты с Ричардом Дарком. Есть еще кое-кто, кому грозит опасность с его стороны…

Клэнси не договорил – у него горло перехватило от прилива чувств.

– Кому-то еще? – переспросил Сайм. – Кого вы имеете в виду, Клэнси?

– Ее.

– Хелен Армстронг, значит? Не понимаю, какая ей может грозить опасность со стороны Дика Дарка. Этой девчонке на занимать смелости, и за себя она постоять сумеет. К тому же защитников у нее и так в избытке.