– Мы все равно не отдадим ему свой кусочек, – упрямо пробурчала Дориан.

– Разумеется, нет. Но граф Сикум и не просил об этом, дорогая. – Я и не собирался просить о таком, – быстро подтвердил Николас, чтобы не подливать масла в огонь опасений Дориан. – Я крайне признателен за то, что вы позволили мне взглянуть на вашу коллекцию, тетя Шарлотта, и восхищен результатами этого нелегкого труда.

– Спасибо, милорд. – Шарлотта аккуратно вложила листочек обратно в красную папку. Николас с тревогой отметил, что она сильно побледнела и прямо на глазах осунулась.

– Я утомил вас своим присутствием. Пожалуй, мне пора откланяться.

– Нет-нет, милорд!

Несмотря на протесты тети Шарлотты, Николас распрощался с ней и в сопровождении Дориан покинул кабинет. В коридоре он обернулся к Дориан:

– Надеюсь, вы храните этот листочек в надежном месте. Он представляет огромную ценность.

– Еще бы! К нам ежедневно обращаются с предложениями о покупке рукописей Шамьера. Все оригиналы мы храним в сейфе и достаем только по просьбе тети Шарлотты.

– Что ж, очень хорошо.

Николас направился к выходу. Он был расстроен тем, что его надежды, связанные с принадлежащим Сент-Джонам отрывком партитуры, не оправдались – или же оправдались только частично. И по-прежнему злился на Дориан за то, что она ему не доверяет. Но ни ее подозрительности, ни ее опасениям он не позволит стать между ними, решил про себя Николас.

У самой двери, прямо перед дворецким, он задержался. Дориан, похоже, поняла намек.

– Можете идти, Бартон, – сказала она. – Я сама провожу графа Сикума.

– Как прикажете, мисс Сент-Джон. – Тот понимающе улыбнулся.

– Что бы это значило? – Дориан проводила дворецкого удивленным взглядом. – Бартон же никогда не улыбается! Считает это признаком дурного тона.

– Видимо, он решил, что нам нужно на пару минут уединиться. На прощание.

– Вот как? – Дориан вскинула к нему лицо. – А нам это действительно нужно?

– Конечно. – Николас шагнул к ней и понизил голос: – Поцелуйте меня, дорогая. Горничная тети Шарлотты смотрит на нас с площадки второго этажа, еще одна служанка поглядывает в зеркало в гостиной. Должны же мы оправдать их ожидания.

Дориан поджала губы.

– Вы ведете себя непристойно, милорд.

– Я знаю, – охотно признал Николас, но уже в следующий миг его губы накрыли рот Дориан.

Поцелуй, который должен был быть всего лишь нежным прощанием влюбленных, неожиданно затянулся, когда Дориан всем телом прильнула к Николасу, со стоном приоткрыла губы, вскинула руки на шею. Николас гладил ладонями ее бедра, талию, плечи, осыпал бесчисленными быстрыми поцелуями уголки рта, скулы, виски, лоб…

Никогда еще желание смыть позор с имени Деррингтонов не было в нем так сильно. Теперь он хотел этого не только ради своей семьи, но и ради Дориан.

– Я не предатель, – шепнул он ей на ухо. – Вы можете мне доверять.

Едва заметная грустная улыбка тронула ее губы.

– Мне бы хотелось доверять вам, милорд. Мне бы этого очень хотелось.

* * *

Николас перегнулся через плечо дяди Джорджа, рассматривая аккуратно расправленный на столе листок. Вернувшись от Дориан, он сразу же достал свой кусочек рукописи, и они с дядей Джорджем занялись изучением таинственной надписи.

– Альфа, йота или мю, затем омикрон и опять мю, – вслух повторял дядя Джордж, записывая буквы под диктовку Николаса. Оба и прежде не раз проводили долгие часы, пытаясь расшифровать послание Шамьера. Теперь же, когда Николас получил новые сведения, они надеялись обнаружить скрытый до сих пор смысл.

– Нет, все равно непонятно, – не поднимая глаз от кусочка нотной бумаги, пробормотал дядя Джордж. – Да, кстати, я все забываю спросить – понравилась твоей даме безделушка, что ты ей купил?

Николас улыбнулся, припомнив радость и облегчение, написанные на лице Дориан в ту минуту, когда он надевал ей на пальчик кольцо. И ее поцелуй… тоже незабываемое впечатление. А просьба играть перед тетей Шарлоттой роль ее возлюбленного – вообще нечто особенное, и он совсем даже не против этой идеи.

– Кажется, да.

– Так я и думал, – удовлетворенно кивнул дядя Джордж. – Хотя мне трудно понять даму, отказавшуюся от фамильного сапфира Сикумов… Но если честно, Ник, я никак не ожидал, что ты решишь жениться до того, как разберешься с этой клеветой.

– Я и не собирался этого делать, дядя Джордж, но помолвка с мисс Сент-Джон открывает кое-какие возможности.

– Да-да, разумеется. Например, возможность увидеть второй обрывок. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, Ник.

Николас оставил замечание дяди без ответа. Ситуация складывалась не совсем так, как он поначалу рассчитывал, но известно, что основная отличительная черта хорошего плана сражения – свобода маневра. Для победы необходимы тщательная подготовка и умение обратить возникшие в ходе битвы новые условия себе на пользу. До сих пор он не совершил ни единого неверного шага. И не видел причин сожалеть о помолвке. Только это вряд ли поймет дядя Джордж. Он и сам, пожалуй, еще не до конца разобрался в своем отношении к Дориан.

– Ни черта не понимаю в этих греческих буквах, хоть убей! – удрученно качая головой, признался дядя Джордж. – Я-то надеялся, мы найдем на листке имя предателя. Уж конечно, ты бы его узнал даже и без недостающих букв. А тут!..

Николас достал из резного ящичка манильскую сигару, зажег от лампы и устроился в кресле у остывшего камина.

– Я тоже считал, что найду здесь фамилию или хотя бы псевдоним шпиона. Между прочим, тетя Шарлотта высказала одну интересную мысль – о тайном обществе.

– Ничего не скажешь, сообразительная леди. Сам я как-то об этом не подумал. А ведь у адмирала Нельсона были враги не только в армии Наполеона, но и на родине. Что, если они объединились в тайное общество, чтобы достичь своей цели – уничтожить или хотя бы скомпрометировать адмирала?

– Мне это кажется маловероятным, – покачал головой Николас. – Ответственность скорее всего лежит на одном человеке. Чем больше замешано людей, тем труднее сохранить тайну. Помните старую поговорку – трое могут сохранить секрет только в том случае, если двое из них мертвы… Да, думаю, предатель действовал в одиночку, и его имя стало известно Шамьеру. За что он и поплатился жизнью, успев лишь передать это послание. Нам остается только расшифровать его.

– Но этой части слова недостаточно, верно?

– Именно. Нужно отыскать третий кусочек, – ответил Николас. – А это не так просто. Ведь тот, чье имя стоит на записке Шамьера, наверняка ведет собственные поиски и приложит все силы, чтобы добраться до цели первым.

Дориан никак не ожидала, что ее помолвка вызовет в высшем свете такой фурор. Каждый день на серебряном подносе в прихожей высились груды писем сгорающей от любопытства лондонской знати с наилучшими пожеланиями и приглашениями на всевозможные приемы. Всю корреспонденцию Дориан разбирала вместе с Николасом, который ни на день не оставлял свою нареченную без внимания. О более заботливом женихе нельзя было и мечтать.