Под вой сирен примчались полицейские машины Балашихинского УВД. Колокольникова подняли, обыскали. Начали обыскивать машину, вызвали эвакуатор.

В УВД их ждал Клавдий Мамонтов, уже успевший переодеться в свой офисный черный костюм. Полковник Гущин переговорил с начальником Балашихинского УВД. Совещались они во дворе под ночным звездным небом – на вольном воздухе. По приказу Гущина братьев Гусевых водворили в разные камеры, рассадили по камерам и девиц. Полковник Гущин глянул их документы.

– Вызвать сейчас же эксперта-криминалиста и взять у всех четверых анализ ДНК. Срочно провести исследование и сравнение с ранее изъятыми образцами по всем трем эпизодам. Только после этого я начну допрос Гусей, – распорядился он. – Взять анализ ДНК и у частного детектива, тоже сравнить с нашими образцами. До результатов анализов ДНК его в камеру, оформить задержание. Экспертиза ДНК должна быть сделана как можно скорее.

Макар шепотом взахлеб рассказал Мамонтову о погоне и задержанном детективе – бывшем зеленоградском опере.

– Мерзавец какой, – не удержался он, – за своими готов следить, вот что значит – деньги не пахнут.

– С девицами я сам потолкую, – объявил Гущин.

Макар заметил, что в отличие от Клавдия Мамонтова полковник не торопится расставаться со своим брутальным и стильным спецназовским прикидом.

– А толковать станете тоже здесь, на улице? – спросил Макар ехидно. – Или все же в здание полиции зайдете?

– Кузен из Англии, ты машину лихо водишь, спору нет, но язык свой раздвоенный змеиный прикуси, понял? – прошипел ему полковник Гущин. – Ты парень культурный, не хочу тебя матом посылать назад в твою Англию. Усек?

– Усек, Федор Матвеевич. – Макар усмехнулся, отбросил ладонью со лба свою челку цвета спелой ржи. – А здорово мы этого Колокольникова, а? Вы же все равно узнаете, кто его нанял, правда? Такой след… Свинку только жаль, которую он задавил на дороге, подонок.

В УВД Гущин так и не зашел. Погоня – погоней, задержание – задержанием, но в этом он пересилить себя так и не смог. Клавдий Мамонтов сам вывел во внутренний двор из ИВС сначала одну блондинку, затем другую. Отдал Гущину их паспорта, обнаруженные при осмотре виллы. Гущин достал из бокового кармана сначала десантный нож, затем бутылочку антисептика и аккуратно побрызгал на паспорта. Спецназовские перчатки при этом он так и не снял.

– Светлана Гольцова, – он прочел в паспорте имя первой блондинки – той, которую Мамонтов вырубил в предбаннике сауны. – Вы кто такая? Братьев Гусевых давно знаете?

– Я студентка… я учусь здесь в Автодорожном, я сама из Донецка. – Девица всхлипнула. – Вы так жестоко со мной обращаетесь, ваш человек меня по шее ударил… а вы не знаете, как у нас в Донецке! Я беженка! Я, может, второй дом здесь мечтала обрести, а вы избили меня!

– С ранее судимыми братьями Гусевыми давно знакомы? – повторил полковник Гущин.

– Да у нас в Донецке все судимые, что, не люди, что ли? И бандиты люди, у нас они вон как воюют, а ментов всех в расход отправили – и правильно, и за дело. – Блондинка зло сверкнула глазами. – Ты че ко мне пристал, мент? Я вот в прессу обращусь – меня, беженку из ДНР, так прессуете жестоко.

– За убийство хочешь на пару с Гусем на нары? – спросил Гущин. – Ну, это другое дело, только скажи, детка.

– За какое убийство? – Она сразу сменила тон.

– Авторитета Алтайского. А там и другие на подходе.

– Я никого не убивала!

– Рассказывай сказки.

– Да матерью клянусь. Вы че? – Она уже истерила. – Я это… ну, не студентка, конечно… подзаработать приехала в Москву. У нас в Донецке – трахайся-перетрахайся, все равно никто не заплатит, а здесь все путем. Даже зараза этому делу нипочем, мужики после карантина секса жаждут!

– Проститутка из Донецка? – уточнил Клавдий Мамонтов бесстрастно. – Ты в Фоминово ездила?

– Да какое Фоминово? О чем вы?! Я с этими братьями вчера познакомилась только! Не понравились мне они, особенно младший. Такой звереныш психованный… Но меня Витек, старший, снял для себя. Меня Дашка во все это дело втравила. А ей этих Гусей ее сутенер подсудобил! Ничего я не знаю! Ни про какого авторитета! И не убивала я никого – вы что? Мне вообще это все – убийства, война наша долбаная, глубоко противно! Я здесь покоя искала, беженка я от войны. – Она напоказ громко заплакала, размазывая по лицу притворные слезы.

– Дашка – это твоя товарка? Вторая? – спросил полковник Гущин.

– Да! Жопа рваная! Ей все равно, с кем спать. Во что она меня впутала? Сказала – на пару дней, мужики с баблом, сауной и выпивоном, сказала – шампанью хоть залейся. Сказала – выгодно как! Я и согласилась! Потом лишь поняла, что они сидели оба, тюряга им дом родной!

Товарка Дарья их тоже особо ничем не порадовала.

– Да, я бабочка ночная, и что? – спросила она их, когда и ее Клавдий Мамонтов привел к Гущину и Макару во внутренний двор Балашихинского УВД. – Интим за деньги. У меня такса почасовая или сдельно суточные. Пандемия сильно на наш бизнес повлияла. Как карантин кончился, мужики словно кобели с цепи сорвались. Столько вызовов! Я от работы не отказываюсь. И эти наши посиделки – тоже работа.

– То есть Гуси для вас просто клиенты? – спросил полковник Гущин, разглядывая блондинку Дарью очень внимательно.

– Случайная связь. – Она нагло усмехнулась им и обернулась к Мамонтову. – А ты что, приревновал меня там, в спальне, что так налетел на нас? Такой крутой, да? Ты и сам парень красивый, не то что заморыш Гусь младшенький. Могу и с тобой прокатиться… потом… и плату скину. А могу и вообще за так, больно понравился ты мне своей горячностью.

– В Фоминово к начальнику канцелярии суда это ведь ты ездила? – в упор спросил ее Мамонтов.

– К начальнику канцелярии суда? – Блондинка Дарья подняла свои ухоженные бровки-ниточки. – Ни фига себе! У судейских тоже стояк жестокий после карантина?

– Она женщина. Вероника Лямина. Не говори, что ты ее не знаешь.

– Я не знаю никакой Ляминой. – Она глянула на их лица. – Вы что? О чем вы меня спрашиваете?

– Об убийствах, – сказал полковник Гущин.

– Вы с ума сошли? Какие еще убийства? – Ее наглый тон, как и у товарки, мигом изменился. – Вы что на меня повесить хотите? Я ничего не знаю. Да, Гуси… они сидели… Заморыш Стасик сам мне хвалился. Но я… вы что? Да проверьте меня! Меня вся Таганка знает! У меня прозвище даже неприличное Даша-Макака. Потому что я… в общем, это очень все интимно, но мужики ведь падки на всякую грязь. Вы проверьте меня! Какое убийство?!

Полковник Гущин отвернулся от нее.

– Анализ ДНК, это сейчас основное, – сказал он, подходя к внедорожнику. – Весь этот их треп – ничто. Будем отталкиваться только от фактов, которые даст исследование. Все, домой сейчас. Я с ног валюсь. Здесь на сегодня мы закруглились.