Оба брата вышли в коридор.

Ван Эффен отомкнул металлический ящик с устройством управления и изучил приборную доску. Он включил питание, нажал на кнопку в одном месте, щелкнул переключателем в другом, подрегулировал датчики в нескольких местах, потом покрутил ручку настройки длины волны. Казалось, никто на него не смотрел, и все же лейтенант знал, что все присутствующие наблюдают за работой эксперта.

— Дело несложное, да? — улыбаясь, спросила Кетлин.

— Конечно. Не могу понять, зачем я здесь. — Ван Эффен закрыл крышку на замок и положил ключ в карман.

— Вы ведь доверяете людям, не правда ли? — полюбопытствовала Кетлин.

— Нет, не доверяю. Особенно детям. Но если не подвергать детей искушениям, они будут меньше шалить. Мне вовсе не хочется взорваться в подвале дворца.

Братья Ангелли вошли в комнату. Ван Эффен обернулся. Оба были переодеты полицейскими. Ромеро Ангелли был в форме инспектора, а его брат — в форме сержанта. Ван Эффен критически оглядел вошедших.

— Из вас получился прекрасный инспектор, мистер Ангелли… Форма вам определенно идет. Ваш брат также неплохо выглядит в этой форме, за исключением одной мелочи. Он на десять дюймов короче, чем положено полицейскому.

— У него короткие ноги и длинное туловище, — успокоил ван Эффена Ангелли. — Когда Леонардо сидит, то выглядит не ниже других. Он сядет за руль патрульной машины.

— Вы меня удивляете. Вы, действительно, достали патрульную машину?

— Не совсем. Она у нас только выглядит, как полицейская. Достать ее было не очень трудно. — Ангелли посмотрел на часы. — Машина должна быть на месте через двадцать минут.

— Должна быть?

— Ну, конечно. У нас есть друзья, и мы с ними договорились. Йооп, не будешь ли ты так добры упаковать снаряжение? — Леонардо показал на два серых металлических ящика, которые стояли поблизости.

— Значит, вы просто подъедете и войдете внутрь? — спросил ван Эффен.

— Мы стараемся ничего не усложнять.

— Естественно. Вы просто войдете в королевский дворец.

— Да, просто войдем. — Ангелли указал на два металлических ящика, куда Йооп загружал оборудование. — Войдем с этими двумя ящиками.

— Да, конечно. А как вы объясните содержимое ящиков?

— Как электронное оборудование для обнаружения взрывчатки.

— Я не уверен, что такое оборудование вообще существует.

— Я разделяю ваши сомнения. Однако в наш век, когда все вокруг стало микропроцессорным и электромагнитным, люди всему верят. Полиция предполагает, что взрывные устройства установлены где-то в подвалах. Туда мы и направимся. Мы получили информацию от секретных агентов и должны ее проверить.

— У вас крепкие нервы, — одобрительно заметил ван Эффен.

— Вовсе нет. Мы просчитали риск и полагаем, что он не очень велик. Кому придёт в голову, что мы собираемся сделать нечто прямо противоположное тому, о чем заявили? А с этой формой, с патрульной машиной и хорошими документами мы не предвидим особых проблем. У нас есть документы и для вас.

— Это хорошо. Документы для меня не слишком важны, как и сам факт, что вы не потрудились найти для меня форму…

— Никакой формы. Вы гражданский эксперт. Так сказано в ваших документах.

— Позвольте мне закончить. Вы двое можете обойтись минимальной маскировкой, но как я скрою лицо со шрамом и покалеченную руку? Описание моей внешности завтра же появится в газетах по всей стране.

Ангелли внимательно посмотрел на шрам на лице ван Эффена.

— Простите мне мою прямолинейность, но шрам вас украшает. Иоахим! Он обратился к одному из молодых людей. — Как ты думаешь? Вы знаете, мистер Данилов, Иоахим у нас студент художественной школы, а также гример в театре. У него множество разнообразных талантов. Как вы понимаете, в такой организации, как наша, таланты нашего друга просто бесценны.

— Вы не против бороды, мистер Данилов? — спросил Иоахим.

— Нет, если с ней я не буду выглядеть хуже, чем сейчас.

— У меня есть несколько бород подходящего каштанового цвета. Боюсь, что в вашем случае потребуется борода. Кажется, у меня такая есть. Я вам ее приклею.

— Только не намертво.

— Через сорок восемь часов она сама отпадет, — пообещал Иоахим и вышел из комнаты.

— Теперь по поводу вашей черной перчатки, мистер Данилов, — обратился к ван Эффену Ангелли.

— Боюсь, что с ней Иоахим ничего не сможет сделать.

— Почему вы в этом так уверены?

— Почему я уверен? Если бы у вас была рука вроде моей, разве вы не сделали бы все возможное, чтобы ее скрыть? — Ван Эффен добавил в свои слова порцию горечи.

— И все же, нельзя ли мне на нее взглянуть? — мягко, но в то же время настойчиво попросил Ангелли. — Обещаю вам, что я не стану говорить ничего вроде «Всемилостивейший Боже!» или падать в обморок. Просто мне никогда не приходилось видеть ничего подобного. Как же это с вами случилось?

Ван Эффен улыбнулся.

— Как ни странно, это результат вполне законной деятельности. Кое-кто совершил ошибку, когда мы пытались потушить пожар на нефтяной буровой в Саудовской Аравии.

— Надо полагать, этот человек заплатил за свою ошибку?

— Он сгорел дотла.

— Понимаю! В таком случае надо думать, что вам повезло. — Ангелли взял руку ван Эффена и дотронулся ногтем до его шрама. — Вам должно быть больно.

— Ничуть. Кожа парализована. Можете втыкать в нее иголки или резать скальпелем. Я ничего не почувствую.

Ван Эффену очень не хотелось, чтобы Ангелли поймал его на слове.

— Все это неважно. Важно то, что я все еще в состоянии прижать указательный палец к большому. Вернулся Иоахим, и Ангелли спросил:

— Вы не против, если Иоахим посмотрит на вашу руку?

— Если он чувствителен, как все художники, то лучше не надо.

Иоахим посмотрел на покалеченную руку ван Эффена и не смог скрыть отвращения.

— Это… Это ужасно! Я не могу… Я хотел сказать, как вы можете это выдержать?

— Ну, у меня нет выбора. Другой руки у меня нет.

— Наденьте, пожалуйста, перчатку. С этим я ничего не смогу сделать, признал свое бессилие Иоахим.

— Пора идти, — сказал Ангелли. — Хельмут, мы встретимся с тобой и с остальными на площади перед дворцом минут через сорок. Не забудь управляющее устройство.

— Как? — удивился ван Эффен. — Вы собираетесь дать сигнал под этим проливным дождем?

— У нас есть маленький автобус. А где ключ от устройства?

— У меня в кармане, — сказал ван Эффен. — Там он будет в безопасности.

— Думаю, что вы правы.