— Отсутствие обогревателя в этом автобусе.

— Это недосмотр. Мария!

— Возьмите там, возле радио.

Ангелли протянул руку под сиденье и без малейшего усилия вынул большую плетеную корзину, которую поставил на сиденье между собой и ван Эффеном. Ромеро открыл крышку, и взору лейтенанта предстала прекрасно упакованная корзина с провизией.

— А что вы думали, мистер Данилов! Корзинка для школьного пикника. Если у нас нет обогревателя, мы, по крайней мере, можем подогреть себя изнутри.

Содержимое корзины действительно позволяло это сделать. Кроме двух рядов блестящих рюмок и пакетов с сэндвичами, аккуратно завернутых в целлофан, там было несколько бутылок.

— Мы предполагали, что, возможно, сегодня вечером, нам захочется что-нибудь отпраздновать, — снова сказал Ангелли, почти извиняясь. — Мне кажется, у нас есть чем. Хотите шнапсу, мистер Данилов?

— Я снимаю свои замечания по поводу недостатков организации, улыбнулся ван Эффен.

Не успел Ангелли разлить шнапс, как зажужжал зуммер радиопередатчика. Он схватил наушники и подтвердил, что вызов услышан. Потом почти минуту Ромеро молча слушал, затем сказал:

— Да, они глуповаты. И у них нет выбора. Вы полагаете, что маленькое доказательство не помешает? Перезвоните мне через минуту. — Он снял наушники. — Ну, кто вызовется нажать кнопку?

Добровольцев не нашлось.

— В таком случае я предлагаю это сделать вам, мистер Данилов. Вы подготовили заряды, и, конечно, мы вас и будем винить, если они окажутся отсыревшими или, наоборот, если дворец рухнет. Так что вы лучшая кандидатура. В таком случае мы все будем не при чем, в то время как вы…

Ему было не суждено закончить предложение. Ван Эффен нажал на кнопку, и менее чем через две секунды раздался взрыв. Он был приглушенным, словно его произвели под водой. Но по звуку можно было безошибочно понять, что это был именно взрыв. Любой человек в километре от дворца мог его слышать. Площадь перед дворцом содрогнулась. Ангелли не улыбнулся. Рот его полуоткрылся, выражение лица было отсутствующим. Лейтенант налил себе шнапсу.

— Кажется, я могу себя поздравить. Взрыв достаточно громкий, в то же время стены дворца на месте. Как я и обещал. Так что, мое здоровье!

— Просто замечательно! — радостно улыбнулся Ангелли. — Просто замечательно, мистер Данилов! И после такого грохота — никаких разрушений. Просто невероятно!

— Возможно, немного вина было пролито на скатерть в королевском дворце, — махнул рукой ван Эффен. — Излишняя скромность мне несвойственна, это не в моем характере, но сегодняшний взрыв — это просто пустяк. В следующий раз, если у нас с вами будет следующий раз, пожалуйста, дайте мне что-нибудь посложнее.

— Следующий раз будет обязательно. Это я вам обещаю. И задача действительно будет немножко посложнее. Это я вам тоже обещаю, — Ромеро замолчал и выпил немного шнапса. Остальные сделали то же самое. Все были явно взволнованны и довольны. Они повернулись к ван Эффену, чтобы его поздравить. В это момент снова зажужжал зуммер.

— А, так вы его тоже слышали, да? Очень, очень неплохо! Мистер Данилов — человек слова, — примерно минуту Ангелли молча слушал, потом сказал: — Да, я согласен. Я сам об этом думал. Совершенно случайно… Спасибо. Тогда до десяти часов.

Положив на место наушники и микрофон, он откинулся на спинку сиденья.

— Ну, теперь можно и расслабиться!

— Вы, конечно, можете расслабляться, — недовольно заметил ван Эффен. — А я — нет. Если вы отсюда не уедете, то я уйду.

Он сделал движение, собираясь встать, и озадаченный Ангелли поймал его за руку.

— Что случилось?

— Со мной ничего не случилось. Просто у меня, как я вам уже говорил, слишком обострен инстинкт самосохранения. Как только полиция придет в себя, она тотчас же начнет расспрашивать всех, кто находится поблизости от дворца. Я абсолютно уверен, что наш маленький автобус с восемью странными личностями, припаркованный на площади в проливной дождь, будет их первой мишенью, — движением плеча лейтенант убрал руку Ангелли и встал. — У меня глубокое отвращение к полицейским допросам. Преступник а мы здесь все с вами преступники — должен быть просто идиотом, чтобы оставаться на месте преступления.

— Сядьте, прошу вас. Вы, конечно же, правы. Это было глупо с моей стороны. Никогда нельзя терять бдительность. Хельмут!

Падеревский, который явно был полностью согласен с ван Эффеном, тотчас же включил двигатель, и автобус тронулся.

Все вернулись в комнату, которую они совсем недавно оставили. Ангелли упал в кресло.

— Спасибо вам, милые дамы, большое спасибо! Да, можно шнапсу. Теперь, мистер Данилов, мы можем расслабиться.

— Мы сейчас, конечно, в большей безопасности, чем были на площади. Но расслабиться? Что касается меня, то нет. Мы все еще слишком близко. Инстинкт? Явная трусость? Не знаю. Так или иначе, но у меня сегодня еще назначена встреча. На девять тридцать.

Ангелли улыбнулся.

— Вы были уверены, что успеете?

— У меня не было никаких оснований сомневаться в этом. Даже это будет не совсем точно. Я никогда не сомневался, что подготовить этот взрыв будет несложно. У меня были серьезные сомнения в вашей способности провести нас внутрь и вывести обратно. Просто раньше у меня не было возможности убедиться в вашем выдающемся организаторском таланте. Больше я в вас не сомневаюсь.

— Так же как и мы в вас — после сегодняшнего представления у нас нет никаких сомнений. Я уже упоминал возможность постоянной работы с нами. Теперь я вам эту работу гарантирую. Если вы не передумали.

— Конечно, я не передумал. Сегодня вы получили бесплатную демонстрацию. Теперь я предпочел бы постоянную занятость.

— Именно об этом я и хотел бы поговорить. Как я понимаю, вам вполне можно доверять.

Ван Эффен молча посмотрел на него, отпил глоток шнапса и улыбнулся.

— Я лично вашего доверия не чувствую. Вы ведь не собираетесь рассказывать мне о ваших конечных целях. Как не собираетесь говорить о том, как вы все оказались вместе. Не собираетесь сообщить мне о том, как и кто вас финансирует. Вы также не собираетесь распространяться о том, где вы живете, хотя, если мы будем с вами работать вместе, вам придется дать мне возможность связываться с вами по телефону. Вы также не собираетесь проинформировать меня о том, почему столь высокоорганизованной группе понадобились мои услуги в самый последний момент.

Ангелли задумался.

— Вы уверены, что мы многого вам не скажем. Почему вы так думаете?

Ван Эффен нетерпеливо сказал:

— Потому что я бы сам так действовал. По принципу «Знать только то, что необходимо для дела». Думаю, мне больше не придется напоминать вам о нем. Я уверен, что ваше доверие ко мне будет ограничено вашими ближайшими планами. В моем предположении нет ничего необычного. Вам придется так поступить. В случае, если я вам буду нужен.