– Нет, мне нужно ехать. Собаку со вчерашнего дня не выгуливала.

Он улыбнулся:

– У тебя ведь нет собаки?

– Нет, конечно, – легко ответила я. – Но давайте сделаем вид, что она у меня есть.

– Я понял. Стало слишком мало личного пространства?

– Примерно так.

Я и не думала отрицать. Мне нравилось проводить с ним время, уезжать в пустую квартиру не хотелось, но любая игра остается игрой, если от нее иногда отвлекаться. А может, я ждала, что он попросит остаться. Не принудит, не заставит, а покажет, что ему жаль вот так расходиться. Но он выглядел совершенно спокойным, пожал плечами – дескать, дело твое.

Однако в дверях он все-таки окликнул:

– Карина, в будни я занят. Но надеюсь, ты понимаешь, что я не запрещаю тебе дожидаться моего возвращения. Если сама захочешь.

– Понимаю.

– Однако оставаться ты не будешь, – босс правильно расшифровал мою интонацию. – Знаешь, Карина, я уже говорил – игра в принуждение мне очень нравится. Но ты, на все согласная, оказалась не хуже. Потому просто делай, чего хочешь сама. Я подстроюсь. Или подстрою тебя под себя, к нашему взаимному удовольствию.

– А я и делаю что хочу, – ответила я и вышла за дверь.

Надеюсь, что он не воспринимает мои побеги как провокацию: ускользающее хочется поймать. Я действительно не собиралась идти таким путем, будить в нем инстинкт охотника. Просто всерьез считала, что если мы переведем наши отношения в ежедневные или даже круглосуточные, то можно и привыкнуть. Для удовлетворения страсти вполне достаточно и подобных феерических выходных. А еще мне лучше больше не оставаться до утра, это приводит к совсем уж неправильному настрою: будто бы нам нравится не только спать друг с другом, но и вот так запросто болтать.

И опять мои выстроенные стратегии разрушились стратегиями других игроков. На этот раз вмешался не невероятный Лёха-брат, что само по себе было удивительно. Да моя жизнь превратилась в полный хаос с тех пор, как я устроилась работать в этот дом! Или я раньше не замечала, что люди дуркуют довольно часто, поскольку сама была образцом нормальности?

Во вторник мы с Тимуром уже собиралась покинуть особняк, когда нас огорошила визитом гостья.

– Карина! – радостно верещала Галя от двери. Завидев Тимура, так же восторженно начала орать на него: – Здравствуйте! Я подруга Карины!

– Это Тимур… повар… – обескураженно отозвалась я.

– Повар? Тогда привет, Тимур! Уходи, пожалуйста, если ты закончил! У нас тут срочные девичьи разборки, – и подмигнула ему.

Паренек хмыкнул, глянул на меня – оценил, видимо, в своем ли я уме, если приглашаю в этот дом своих подруг. Но пожал плечами и направился к выходу. Я по инерции шагнула за ним и была перехвачена грозным торнадо:

– Нет, Карин, останься, прошу. Я тут такую диверсию придумала, ты ухохочешься! Но нужно, чтобы ты меня поддержала и осталась. Пожа-а-а-а-алуйста!

За пару минут я полностью пришла в себя и начала соображать. Галя решила перейти к самым решительным действиям. Так и пусть, я-то здесь при чем? До возвращения босса не меньше получаса, потому у меня было время удовлетворить любопытство:

– Тебя как Никита-то пропустил? Или ты вырубила нашего охранника?

– Зачем же вырубать? – она ходила по первому этажу, внимательно осматриваясь, заглянула на кухню, положила папку, которую до тех пор держала в руке, на стойку. – Мне папа документы дал, чтоб Данилину отвезла. А я типа перепутала, куда именно везти. Ничего же страшного, что важные документы доставили не в офис, а прямо в царскую опочивальню? Перепутала я, с кем не бывает? Охранник твой глаза пучит, мол, точно ли я, даже паспорт глянул. А я руки заламывала и причитала, что еще вчера вечером должна была эту бумажку привезти, но закрутилась, и теперь папа меня прибьет, а охранника Данилин прибьет за препятствия.

Я усмехнулась. У Никиты явно есть список «важных» фамилий, к которым наверняка Галина относится, а с ее напором она и под другой фамилией, наверное, уломала бы бедолагу. В принципе, ситуация ясна, но Галя снизошла до самых обстоятельных объяснений:

– Мы с Данилиным один раз встречались, Карин! Совсем мельком. Не уверена, что он меня вообще разглядел! И уж точно не догадался о судьбоносности встречи. Вот я и решила: пора начинать мельтешить перед носом!

Я со смехом отмахнулась:

– Мельтеши на здоровье, дело твое. Но я, пожалуй, пойду.

– Не пойдешь! – она рванула ко мне и вцепилась в локоть. – Подруга, ты почему так медленно соображаешь? Мое появление я объяснила документом, а чем я объясню необходимость дождаться хозяина? Могла бы просто на столе оставить и свалить – так он и подумает! Заподозрит еще, что я на него вешаюсь!

– Еще как заподозрит! Потому что это правда, – мне было смешно до слез.

– Вот! – она и не думала тушеваться. – Но тут я встретила тебя – какое прекрасное совпадение! Собственную подругу, которой и помогла сюда устроиться. Странно ли, что мы засиделись и случайно дождались Данилина? Ты будешь моим прикрытием, а то мы с ним никогда толком не познакомимся.

Я попыталась разъяснить спокойно, но уже начала поглядывать на часы:

– Галь, я по договору не могу оставаться до его возвращения. Тебе-то хорошо – наконец-то познакомишься, а меня уволят.

– Да брось, неужели уволит за такую ерунду?

– Уволит! – на этот раз я соврала.

Галина сощурилась:

– Он до такой степени переклиненный?

– Еще хуже.

– Не уволит, Карин, – она теперь жалобно заглянула в глаза. – А если уволит, то клянусь – возмещу все потери в зарплате. Папа у меня очень понимающий. Если я ему скажу, что кто-то потерял подработку из-за моей ошибки, то он точно не откажется помочь!

В этом я не особенно сомневалась. Если дочь пошла в отца характером, то он наверняка такой же: слишком открытый, на грани наглости, но беззлобный и душевный. Что бы Галина в последнее время ни вытворяла, я всерьез на нее ни разу не разозлилась – при всех ее недостатках достоинств все же больше. И если я прямо сейчас заявлю, что у меня случилась какая-нибудь беда, то она станет первой, кто рванет на помощь. А теперь оказалось, что я могу помочь ей. И ведь не объяснишь в двух словах, что я бы непременно помогала, если бы речь шла о каком-нибудь другом вопросе.

Галина решила, что со мной улажено, потому снова вернулась к осмотру помещения, с каждой минутой становясь все более задумчивой:

– Слушай, никогда не думала, что и в уборке может быть разная степень профессионализма… Здесь стерильно, как в больнице! Как-то даже не по себе…

– Говори уж прямо – здесь безжизненно. И это не моя заслуга. Я тебе это и по телефону рассказывала.

– Ну, услышать и увидеть – разные вещи. Какая-то зашкаливающая педантичность у твоего начальничка. Обычно такое на пустом месте не возникает! Если бы тут был мой психолог, то он наверняка бы десяток диагнозов вынес. В чем-то у него должна быть компенсация…