– Ну что, видишь что-нибудь, чего не вижу я? – с сарказмом поинтересовался Торпеда.

С того памятного разговора с Пашей прошло уже полторы недели, Виктор рассказал о нем товарищам. Борхес заинтересовался теорией «цветов радуги», а вот Торпеда заявил, что большей глупости он в жизни не слышал. Удивленный таким подходом к неплохой идее, Куликов привел несколько примеров из их практики, но здоровяк объяснил все такие «нестыковки» обычной невнимательностью и плохим зрением. Правда, Виктора его доводы не убедили. Теперь подобные беззлобные споры стали обыденностью.

– Я вижу Холм, длинный разлом, уходящий в промзону, и кучу заводских строений, – Виктор отстранился от оптического прицела, посмотрел на Торпеду: – Или я что-то пропустил?

– Да нет, – Торпеда улыбнулся. – Все так. Только там не разлом, а траншея для труб.

– Впервые вижу траншею, выкопанную зигзагом.

– Сам ты… зигзагом, – Торпеда взял у Куликова винтовку, посмотрел в прицел. – Ну немного кривоватая, не спорю, но траншея. А то ты наших строителей не знаешь, Кот, они еще и не так могут накопать.

– Это точно, – вставил Борхес, зевая.

– Не зевай, ворона влетит, – парировал Виктор, допивая остатки бульона. – Вы, вообще, ходили к Холму?

– Нет, нас и тут неплохо кормят, – ответил Борхес, потягиваясь. – Эх, век бы так сидел!

– На пенсии насидишься, – ответил ему Торпеда. Он повесил винтовку на шею, посмотрел на часы, сверился с записями на руке. Сказал, обращаясь к товарищам: – Так, дальнейший план действий такой: сейчас спускаемся вниз и двигаемся в сторону Восточного моста. Оттуда идем к воинской части. В тех местах уже давненько не были. На все полчаса. Авось найдем что-нибудь стоящее, а то с этим и возвращаться-то стыдно, – Торпеда кивнул на мешок, висящий на поясе у Борхеса, в котором копошились несколько артефактов со звучным именем «ангельские волосы». На взгляд Виктора, эти «волосы» больше были похожи на куски пакли зеленого цвета, которые беспрестанно шевелились, словно развеваясь на ветру. По заверению Борхеса, этот артефакт не являлся живым существом, по своей структуре больше походя на кораллы. Стоило сие великолепие не очень дорого, использовались «волосы» в основном как специфическое украшение на одежду, и покупали их исключительно элитные ателье по пошиву сценических костюмов для различных звезд эстрады. Проще говоря, особым спросом эти «волосы» не пользовались.

– Блин, опять, как сохатые, нестись будем, – вяло возмутился Борхес.

– «Окна» маленькие, – пояснил Торпеда. – Нам и так успеть бы.

Инсайдеры собрали банки из-под консервов и пластиковую посуду в пакет, пакет Торпеда положил в свой рюкзак. Мусорить в Медузе он категорически не позволял.

Спустились вниз, периодически выглядывая в окна – не хотелось на выходе столкнуться с сюрпризом. Из подъезда вышли цепочкой, скользнули вдоль дома. Торпеда дал команду, и инсайдеры перешли на уже привычный «волчий скок».

В одном из дворов Куликов заметил обманку, которая полулежала возле гаражей. Белесое тело резко выделялось на фоне грязи и мусора, сучило ногой и вращало глазами.

Виктора передернуло.

– Институтские препарировали как-то несколько этих существ, – прокомментировал Борхес, заметив реакцию Кота, – но наткнулись лишь на недоразвитые человеческие органы. Опыты по наблюдению за обманками опять же ничего не дали, так как вне Медузы они жили не более суток, даже в камерах с землей из-за Периметра.

Прошагали по аллее с лысыми деревьями, удачно обогнув «хлопушку», которая выдала себя растерзанным кустом дикого шиповника. Торпеда процедил сквозь зубы, что этой ловушки не должно было быть, хотя никто обвинять его в недосмотре не стал.

Вышли к перекрестку, на который смотрели окна трехэтажного здания школы и двухэтажного здания с красной вывеской «Районный отдел ЖКХ». Виктор знал, что за школой располагается стадион, где мальчишкой он играл в футбол. Сколько же лет прошло?

Школа и административное здание располагались друг напротив друга, через дорогу. К отделу ЖКХ примыкал длинный забор, закрывающий от любопытных глаз ряды безликих продовольственных складов. В одном месте несколько секций забора было повалено: перевалившись через бетонные блоки, застыл сгоревший остов «КамАЗа»-рефрижератора. Рядом раскинулся пустырь, покрытый буграми-холмиками и множеством каких-то ямок, овражков. За пустырем когда-то располагался хладокомбинат, куда школьники бегали за халявным мороженным.

Торпеда остановил команду. Указал Виктору на идущую от школы через пустырь тропинку:

– Видишь, Кот? Это старая инсайдерская тропа. Тянется через пол-Медузы, начинается здесь. И упирается аккурат в Янтарные Поля. Только никогда не вздумай ходить по ней, не вернешься.

– А что так? – поинтересовался Виктор, вглядываясь в «нехорошую» тропинку.

– По ней когда-то некто Сыч вынес «Сердце Медузы», один из самых дорогих и легендарных артефактов. В тот день внутри Периметра полегло много народу, – ответил Борхес, потирая уставшую шею, – Медуза, блин, встала на дыбы, словно обидели ее. С тех пор ловушки стали двигаться.

– А до этого они что, на месте стояли? – Виктор никак не мог разглядеть на тропинке присутствия смертоносных ловушек.

– Ну да. Были лишь стационарные и мерцающие. И те и другие были без особого труда просчитаны и нанесены на карты. А теперь же, – Борхес развел руками, – теперь сам видишь, чуть ли не по звездам приходится ориентироваться, чтобы хоть как-то продвинуться дальше.

– Ясно, – Виктор кивнул на тропу. – А дорожка чем опасна?

– Там чуть ли не на каждом шагу ловушки, после которых есть все шансы превратиться в того самого Пашу, – ответил Торпеда, – Медуза закрыла этот путь. А вон там, – он указал рукой направление, перпендикулярное тропинке, – там новый тракт. Тоже, скажем так, не самая надежная дорога, но ходить можно. А школа, к слову сказать, – Торпеда стволом винтовки ткнул в сторону трехэтажного здания: – Самое безопасное место в Медузе.

Сколько я тут землю топчу, там ни разу даже обманок не было, не то чтобы ловушек или другой какой гадости наподобие «роя».

– Буду знать, – Виктор кивнул, хотел еще спросить, но Торпеда жестом остановил его, призывая к тишине. Со стороны, откуда пришли инсайдеры, раздалось несколько скупых автоматных очередей. Потом вдалеке что-то громыхнуло, разнося эхо по пустым кварталам, вновь застрочил автомат. После серии из трех коротких очередей все смолкло.

– «Псы» работают, – прокомментировал Торпеда. – Шумовыми гранатами развлекаются. Давайте-ка отойдем в сторонку.

Они переместились на обочину к забору, присели. Борхес потянул носом, глубоко вдыхая воздух, задумчиво проговорил:

– Они, наверное, на «червя» наткнулись…

– Ты его что, по запаху чувствуешь? – с улыбкой поинтересовался Куликов.

– Да нет, – Борхес обвел напряженным взглядом улицу. – Какой-то запах, не чувствуете? – Он еще раз втянул воздух. – Во, ирисками пахнет. Нет, действительно пахнет! – Он изумленно выгнул брови. – Вон, смотрите!