обиды и непонимание!

– Тсссссс….

Запирает дверь на ключ. Проворачивает несколько раз.

А после… Просто подхватывает меня на руки.

Хотя я и сопротивляюсь, несет к своему столу. К широкому креслу.

– Лилит просто пришла ко мне в кабинет. Просила помочь связаться с родителями или Омаром. Найти о них хоть какую-то информацию. Она волнуется. Сама знаешь, что произошло с их домом. Ни с одним из них до сих пор нет никакой связи.

– И что?

– Я тоже не смог ничего добиться. Лилит не просто переживает, Саида. Она на грани нервного срыва! По сути, она практически осталась одна. И в полной неизвестности.

– И ты, конечно же, подставил ей свое плечо!

Выпаливаю прямо в его лицо!

– Саида…

Усаживается на стол, опуская меня сверху. Себе на колени.

– Я просто поддержал ее. Утешил. Она чуть не свалилась здесь в меня в обморок! Пришлось подхватить! Ну? Малыш.

Проводит по моему лицу, откидывая со лба прядь разметавшихся волос. Прикасается губами чуть ниже глаз, опускаясь к губам…

– Это неважно, ты считаешь?

– Совершенно неважно, – его руки уже жадно орудуют у меня на бедрах. Давид задирает одежду, добираясь до моей кожи. Уже опаляет ее своими жадными прикосновениями!

– Для меня существует только одна женщина, Саида! И это ты! Ты прекрасно это знаешь!

Его поцелуи становятся жадными. Страстными. Уже почти вышибают весь здравый смысл.

– К тому же…

Пальцы добираются до груди. Рвут чашки бюстгальтера, проводя по соскам. Заставляя меня дышать тяжело. Часто. Рвано. Ухватиться уже дрожащими руками за крепкие плечи мужа.

– Если бы я собирался сделать что-то интимное, я бы запер дверь. Саида! Выброси из своей прекрасной головы эти глупости! Ты. Ты одна мне нужна! Любимая. Желанная. Единственная!

Он сбрасывает на пол мою одежду. Рывком дергает рубашку, отрывая пуговицы.

– Пора нам обжить мой кабинет по-настоящему!

Порочно шепчет мне в ухо, перекатывая пальцами уже затвердевшие соски.

– А если бы…

Задыхаюсь. От его жадных, безумных ласк мне не хватает воздуха!

– А если бы я? Вот так? С кем-то другим? С Шамилем, например? Ты тоже бы воспринял это так спокойно? Ну, например, он сильно переживал о чем-то, и мне пришлось его утешить?

– Никогда.

Давид отодвигает меня от себя. Держит на весу, крепко, до боли сжимая мои плечи.

Его лицо меняется. Мрачнеет. Становится почти серого цвета.

Глаза мечут такие молнии, что мне становится страшно!

– Никогда, – чеканит, припечатывая одним звуком своего голоса.

– Чтобы я. Не слышал от тебя. Ничего и близко подобного, Саида!

Передо мной сгусток ярости. Кажется, Давид сейчас готов разнести в щепки всю мебель в его

кабинете!

– Давид…

Примирительно беру его за руку. Нежно поглаживаю, глядя прямо в глаза.

– Просто я хочу, чтобы ты понял. Насколько и мне неприятно видеть тебя с Лилит!

– Это глупости, Саида.

Жестко обхватывает мой подбородок, все еще полыхая яростью в глазах.

– Как ты можешь сравнивать? Даже думать о таком! Ты вошла в этот дом моей женой! Законной супругой! Ты полноправная хозяйка этого дома, а она… Она всего лишь девушка, которая осталась в трудное время без поддержки семьи и мужчины. Без крыши над головой! Пойми. Я несу за нее ответственность. И не могу просто взять и выставить Лилит на улицу!

– Я понимаю, Давид. Я ведь этого и не прошу. Но она и твоя мать… Они обе явно не смирились с положением дел! До сих пор уверены, что не я, а Лилит для тебя лучшая пара!

– Саида.

Проводит рукой вниз по моей шее. Черные глаза вспыхивают. Кадык резко дергается.

– Я думал, моего слова достаточно. Мы оба знали, что легко не будет! За любовь нужно бороться, Саида. Даже если весь мир против нас! И я готов к этому. Готов бросить вызов всему миру. А ты? Ты ведь знаешь. Для меня не существует. Нет и не будет никогда другой женщины, кроме тебя! Все остальное мелочи. Досадные недоразумения. Они ничто по сравнению в тем, что мы чувствуем, Саида! Ничто… Знаешь, что пришлось пройти Бадриду ради своей любви? Он умер. Потерял себя. Бился насмерть в пустыне! Сто раз умирал от голода и жажды! Почти утратил все. Чуть не развалил и всю нашу империю! А Роман? Он пошел против семьи, выступил с оружием против Армана! Родногог брата, еще и близнеца! Положил кучу людей ради того, чтобы быть со своей женщиной! И ни одна из них не отступила от своей любви! Не испугалась и не выбрала более легкой жизни! Мы до сих пор расхлебываем все эти последствия! А у нас с тобой… У нас с тобой просто мелочи по сравнению с тем, через что пришлось пройти им!

– Иногда мелочи разъедают сильнее серьезных ударов, Давид, – шепчу, качая головой. – Лилит и твоя мать…

– С матерью я уже поговорил, – Давид мрачнеет.

– Да. Она с большей радостью приняла бы другую невестку. Как и мой отец. За то, что она помогла тебе сбежать, я не могу ее наказать, увы. Но наши отношения больше никогда не будут прежними, и она это понимает! Но разве ее слово имеет здесь какое-то значение? Только мы, Саида. Только мы все решаем! Матери я тоже не могу отказать в крыше над головой. Так уж случилось, что сейчас именно наш дом самое безопасное место. Но эти времена пройдут, Саида. И скоро мы останемся здесь только вдвоем. Разгоним прислугу, если захотим. И будем наслаждаться нашими блаженными днями!

– Пообещай мне. Пообещай мне, Давид. Что будешь мне верен. И не прикоснешься никогда к другой женщине!

– Разве мое сердце тебе этого давно уже не сказало, Саида?

Прижимает мою руку к своей груди.

– Здесь только ты. Ты одна сумела прикоснуться прямо туда. Насквозь. Навеки.

– Но у тебя было много женщин, Давид. Как я могу быть спокойна?

– Саида…

Нежно проводит пальцами по моей щеке.

– Они были только в моей постели. В моем сердце ты. Только ты. Навсегда! Этого не изменить, даже если бы я сам этого хотел!

И я верю. Верю с дрожью в пальцах.

Распахиваю губы в ответ, когда Давид обрушивается на мои губы сумасшедшим поцелуем. Зарываюсь руками в его волосы, когда подхватывает на руки.

Несет к столу, смахивая рывком все, что на нем лежало.

– Моя. Единственная. Навсегда,