мы сами разберемся. Слишком большой конкурс оказался за звание быть вашим водителем. Народ так и рвется, просто кипит энтузиазмом.

Лидия Петровна рассмеялась.

— Хорошо, жду кого-нибудь из вас в два часа.

Лара поднялась.

— Спасибо за все, Лидия Петровна, и извините, что отняли у вас столько времени. Вы устали после дежурства, да и пациенты ждут, а мы тут со своими проблемами.

— Ничего страшного, Лариса. Каждый случай уникален, и каждый человек имеет право, чтобы я уделила ему столько внимания, сколько требуется. Коммерческие учреждения тем и хороши, что нет очередей, так что есть возможность поговорить свободно, не нервничая из-за того, что за дверью ждут другие пациенты. Обычно больные приходят либо утром, либо после обеда. Сейчас у нас относительное затишье, так что вы не заняли время других пациентов.

Подруги попрощались с врачом и вышли из кабинета.

На улице Алла не стала сдерживать чувств:

— Мать, я в полном охуении! До чего ж классная баба! Ежкина мать, разложила меня, как таракана на стеклышке, а я только усами шевелю и киваю. Главное, ведь говорила она много малоприятных вещей. Другой бы от меня тут же в рог получил, а я ей внимала, уж очень интересно было столько всего узнать про себя.

— Да я тоже на тебя удивлялась, подруга, какая ты, однако, податливая. А я-то думала, ты железная бизнес-леди, — решилась чуть подколоть Лариса.

Но воодушевленная Алла будто ничего не заметила.

— Теперь все про себя знаю. Вроде бы и раньше об этом подозревала, но психиатриня так все складно изложила, и все про меня. Главное, я ведь даже ничего ей про себя не рассказывала, она сама сечет фишку. Теперь понятно, почему психиатресса детективы разгадывает, как орешки щелкает! На хрена ей бегать, высунув язык, факты собирать?! Как глянет на человека, так уже знает, — он убил или не он. Вот кому надо в ментовке-то работать, тогда всех остальных можно уволить.

— Я ей тоже как-то об этом сказала, а Лидия Петровна говорит, что на своем месте.

— Конечно, на своем. Здесь она гораздо больше пользы принесет. Представляешь, скольким людям помогла? Зачем ей уличать преступников, когда надо помогать другим?!

— А я тебе что говорила! А ты про неё ехидничала!

— Все-все, старуха, беру свои слова взад! Замечательная бабец, я таких ещё не встречала. А умная какая! Я-то думала, что всех умнее, а оказывается, и поумнее меня люди есть. Теперь тоже буду к ней бегать, советоваться.

— Это пойдет тебе только на пользу.

— Я как заново родилась, но не в физическом, а в психологическом смысле, — продолжала восторгаться Алла. — Все бяки в прошлом, строим новую жизнь. Может, и вправду, найду себе подходящего мужичка, да и создам крепкую ячейку общества со всеми полагающимися причиндалами.

— Давно пора, подруга.

Глядите-ка! Алка-то сделала правильные выводы. Во время беседы Лариса немного опасалась, что подруга поддакивает врачу лишь для видимости, опять играет какую-то роль, а та, оказывается, в самом деле прочувствовала. Вряд ли после первой же встречи кардинально изменит собственную жизнь… Но ничего, как говорится, капля камень долбит.

Лариса не преминула закрепить результат.

— Я буду периодически напоминать, что она тебе советовала.

— Мать, я не против. Совет умного человека послушать невредно. Надо было тебе раньше меня привести к психиатрине, я бы, глядишь, тут же взяла мозги в руки. Классно она мне их вправила, я и охнуть не успела, как на все согласилась. В жизни никогда никому инициативы не уступала, а тут только поддакивала. Да-а, она покрепче меня характером будет. Очень интересно я провела время, ничуть не жалею.

— Лидия Петровна говорила, что все психиатры такие и со всеми будет интересно пообщаться.

— Думаю, она из профессиональной солидарности так говорит. У них же тоже своя этика. Не может врач сказать: «Я классный специалист, а все остальные порядочное дерьмо».

— Но может быть, она права, — не согласилась Лара. — Сама по себе психиатрия такая профессия, что не терпит дураков.

— А человеческий фактор? Люди-то все разные. Знания у него, может, и есть, но тут нужны и личностные качества. Она-то добрая баба, сразу видно. Всех жалеет, но как-то по-другому, не как обычные люди. Понимает их и объясняет их поступки.

— Наверное, и другие психиатры так же. Лидия Петровна говорила, что душевнобольных нельзя не жалеть — они такие беспомощные, а психиатр их последняя надежда.

— Не знаю про других психиатров и знать не хочу, — отрезала максималистка Алла. — У нас есть своя психиатриня, с которой нам замечательно, будем за неё держаться. Я бы к ней и просто так забежала, когда на душе неспокойно или просто потрепаться о том о сем. А то мы каждый раз используем её в качестве детектива.

— Я тоже собиралась просто так к ней зайти, поблагодарить, поболтать о жизни. С ней интересно говорить обо всем.

— Да, умище у бабы есть. А ты в прошлый раз её отблагодарила?

— Она этого не любит.

— Но просто в знак признательности же можно. Не обязательно что-то очень дорогое, но приятное сердцу, а? Я так расчувствовалась, что готова подарить ей небо в алмазах. Страсть как хочется сделать приятное хорошему человеку.

— Я привезла ей духи, цветы и шампанское.

— А какие цветы она любит?

— Лилии.

— Да ну? Вот бы не подумала! Я их терпеть не могу.

— Она говорит, что это цветок противоречивый, загадочный, неповторимый.

— Ладно, лилии так лилии, — подруга стала необыкновенно уступчивой. — Может, я всмотрюсь в них повнимательнее и тоже полюблю. Но в любом случае я ей буду их привозить охапками, пусть любуется, раз они ей нравятся. А классный подарок я ей непременно придумаю. Что-нибудь такое-эдакое, оригинальное. Теперь давай решим, кто её повезет в Склиф?

— Не обсуждается. Я, конечно, — твердо заявила Лара.

— Боишься, что угроблю? — ехидно поинтересовалась Алла.

— Боюсь, — честно призналась та.

— Вот засранка! Хоть бы постыдилась такое говорить родной подруге-то! Меня ей не жалко, а личного психиатра угробить не хочет, — пригодится, мол, на будущее.

— Алка, кончай дурачиться. Ты её так напугаешь, что она будет трястись от страха.

— Мать, ты преувеличиваешь. Психиатриня не из тех, что будет ссать крутым кипятком по такому пустяку. Крутой бабец, характер ещё тот. Думаешь, я не просекла, что она лечит меня потихоньку? А так, я думаю, Лидия Петровна — кремень-баба.

— И все же зачем нервировать хорошего человека?

— Ну, черт с тобой, вези сама. Но я тоже с вами поеду.

— А ты-то зачем?

— В качестве почетного эскорта. Заодно буду отсекать хвост, если таковой за вами увяжется. Сейчас заеду на свой оружейный