Артемус настаивал, чтобы колдунья перенесла их обоих на постоялый двор «Белый боров» на окраине леса к тому времени, когда туда прибудут Уиллоу и Блейн, чтобы он мог как можно быстрее сообщить дочери, что свободен.

Лиша согласилась. Они оказались на постоялом дворе как раз в тот момент, когда подъехали Уиллоу и Блейн. Была суматоха, и приветствия, и возгласы облегчения, и Уиллоу плакала от счастья, оттого что с Артемусом все хорошо, а отец радостно благодарил за то, что дочь выжила в этом опасном путешествии и вернулась к нему, и Уиллоу смеялась и предлагала Лише ожерелье, а Лиша отказывалась взять его, потому что ожерелье не было тем, чего она на самом деле хотела. И во всей этой неразберихе никто и не заметил, когда ускользнул Блейн из Кендрика, пока все не обратили внимания, что он и его черный боевой конь попросту исчезли.

Артемус видел боль и опустошенность Уиллоу, когда Волка нигде не смогли найти, видела это и Лиша. Они обменялись виноватыми взглядами, понимая, что их ошибки обернулись серьезными последствиями для девушки, которая из-за их глупости рисковала жизнью.

Это было несколько недель назад, и с тех пор о Волке из Кендрика ничего не было слышно. За это время Артемус и Лиша тихо поженились, отпраздновали свадьбу при дворе короля Феликса и начали семейную жизнь в доме волшебника.

Но хотя Уиллоу радовалась их счастью, танцевала на свадьбе с несколькими пылкими молодыми рыцарями и весьма обходительными титулованными особами, они оба видели печаль, которая лежала у нее на сердце, печаль, которая росла с каждым днем.

А сегодня по деревне проскакал глашатай с известием о свадьбе принцессы Мэйдин и отважного молодого рыцаря, который превзошел всех остальных и завоевал ее руку.

К сожалению, никто не расслышал имени рыцаря, совершившего этот подвиг.

Вся деревня гудела, но Уиллоу не произнесла ни слова.

Она только открыла ларец, где хранила ожерелье Ниссы, смотрела на него некоторое время и потом осторожно закрыла ларец.

Сразу после ужина она села, свернувшись, в бархатное кресло, и с тех пор смотрела, не отрываясь, в пустую зимнюю ночь.

— Невыносимо видеть ее такой несчастной, — Артемус откинулся на скамье с подушками, а Лиша гладила его по щеке. — Даже когда молодой Адриан уехал на битву и погиб, она не была такой печальной.

— Я знаю, милый, но…

— Она переживет это, забудет его, да, Лиша? Ты же женщина. Ты должна знать такие вещи.

— Я бы тебя никогда не забыла, — нежно сказала колдунья и улыбнулась ему. — Ну ладно, пойдем спать. Утром все будет не таким мрачным.

— Да, конечно. Солнце взойдет. И правда, Лиша, — какое это отношение имеет…

Голос Артемуса затих, когда жена увела его в их комнату.

Уиллоу не слышала, как они пожелали ей спокойной ночи. Все ее внимание было приковано к деревьям, окаймлявшим дорожку у дома, потому что ей показалось, что она заметила там какое-то движение.

Да. Что-то… или кто-то… был там.

Она замерла, когда увидела всадника, подъезжающего к дорожке у дома. Лунный свет осветил знакомую фигуру, высокую и мускулистую. Когда он приблизился, она разглядела его лицо — сильное, ястребиное, неулыбчивое, с темным взглядом, прикованным к дому.

Сердце ее чуть не выскочило из груди, и в течение нескольких мгновений она была уверена, что не сможет встать с кресла. Но тут же метнулась к двери и распахнула ее в тот момент, когда он поднял кулак, чтобы постучать.

Некоторое время они оба молчали. Просто смотрели друг другу в глаза. Уиллоу могла поклясться, что он стал еще красивее с тех пор, как она видела его в последний раз.

С того дня, когда он исчез, не сказав ей ни единого слова.

— Что привело вас сюда в этот час, сэр? — промолвила она со всей холодностью, которую смогла найти в себе. — Уже поздно, чтобы ходить в гости.

Он улыбнулся, и сердце ее перевернулось в груди.

— Ты прекрасно знаешь, что привело меня сюда, Уиллоу. — Он вошел внутрь и потянул ее за собой. — Почему ты сидишь в темноте? — спросил он.

— Почему ты думаешь, что имеешь право запросто заходить в мой дом и спрашивать меня… о!

Последовал долгий жадный поцелуй.

— Вот почему, — сказал Волк из Кендрика нежным голосом.

— О! — Все еще разгоряченная и потрясенная поцелуем, Уиллоу пыталась понять. — Но… принцесса…

— Она вышла замуж. За Рольфа из Корнхолла.

На мгновение Уиллоу почувствовала потрясающее облегчение, но потом пришло понимание, которое вернуло ее на землю.

— Понимаю. Ты проиграл… потому что у тебя не было ожерелья. — Ее нижняя губа дрожала. — Сожалею. Я бы отдала его тебе. Можешь забрать, если хочешь. Мне оно не нужно.

— И мне тоже. У меня нет желания дарить его ни принцессе Мэйдин, ни кому-то еще. По правде говоря, я не стал участвовать в этом соревновании — стоял в стороне и смотрел, как все они изображали из себя ослов. Если бы я не был так озабочен, то мог бы насладиться зрелищем. — Он сосредоточенно смотрел на нее. — Но я вдруг понял, что это состязание — или награда — и близко не интересует меня так, как мне это казалось.

Его руки сжимались вокруг нее, отчего ей было трудно соображать. От него пахло кожей, лошадьми и пряностями. Он казался усталым, но при этом красивее всех мужчин, которых она когда-либо видела, — и неизмеримо более милым. Она осознала с легким потрясением, что абсолютно не может вспомнить ни единой черты лица Адриана.

— Не… интересует тебя? — спросила она тихо. — Почему?

— У меня было другое на уме. Другие вещи, которым нужно уделить внимание.

— О, понимаю.

Но она не понимала. Не понимала, почему он здесь, почему поцеловал ее так, что у нее закружилась голова и онемели пальцы, почему смотрит так, словно запоминает, чтобы не забыть никогда. Возможно, он уезжает куда-то и приехал, чтобы исчезнуть навсегда.

— Ты даже не попрощался.

Он улыбнулся и прикоснулся к ее волосам, проводя пальцами по все длине кудрей.

— Ты имеешь в виду там, в «Белом борове»? Так это потому, что прощания не было.

— Ты говоришь бессмыслицу.

— На самом деле я не оставлял тебя, Уиллоу. Я просто… ездил по делу. А теперь я готов отправиться в новое путешествие.

Ее сердце остановилось.

— И какое отношение это имеет ко мне? — спросила она тихо и высвободилась из его рук. Она почувствовала разочарование, когда он позволил ей отстраниться. Уиллоу зажгла несколько свечей на маленьком столике возле кресла, бесцельно переложила с места на место подушку с кисточками на низкой фиолетовой софе и снова повернулась к нему, ее руки слегка дрожали, когда она разгладила юбку.

— Я только во второй раз вижу тебя в платье. — В глазах Блейна сверкнуло одобрение, когда он осматривал ее светло-желтый наряд с вышитыми зелеными цветами на рукавах. — Ты почти так же прекрасна, как тогда, когда на тебе ничего не было.