* * *

Черчилль занимал пост министра по делам колоний в течение двадцати месяцев. Общая площадь всей территории Британской империи достигла в то время своего апогея. Министр предпочел посвятить большую часть времени Ближнему Востоку, хотя мало что смыслил в ближневосточном вопросе. Все же он создал специальный департамент по делам Ближнего Востока — внутри министерства по делам колоний. После того как распалась Османская империя, Сообщество Наций даровало мандат на ее территории двум державам-победительницам. В связи с этим основной своей задачей и задачей Великобритании Черчилль видел создание в этой стратегической зоне земного шара сферы влияния, где верховодила бы Британия. Для осуществления этого плана необходимо было заручиться поддержкой двух пограничных областей — Палестины и Месопотамии и, по возможности, пресечь притязания французов на эти территории. Таким образом, Лондон при помощи флота и авиации контролировал бы огромное геополитическое пространство — от Гибралтара до Персидского залива, включая Мальту, Египет и Суэцкий канал.

В марте 1921 года Черчилль собрал конференцию в Каире, на которую пригласил всех местных британских чиновников. Надо сказать, что напряженная политическая деятельность не помешала Уинстону запечатлеть на холсте пирамиды и совершить паломничество в Иерусалим. Чтобы разобраться с арабским вопросом, он обратился за помощью к полковнику Лоуренсу, которого сделал своим советником. На аудиенции у представителей династии хашимитов Лоуренс добился, чтобы Месопотамия (отныне Ирак), которую в 1920 году охватило восстание, впрочем, быстро подавленное, признала своим королем эмира Фейсала, марионетку англичан. Его брата, эмира Абдаллу, хозяева с туманного Альбиона посадили на трон Иордании.

Однако в Палестине Черчилль чувствовал себя далеко не так уверенно. Он считал своим долгом и по отношению к арабам, и по отношению к евреям примирить эти два народа. С одной стороны, Уинстон официально подтвердил, что Лондон намерен соблюдать Бальфурскую декларацию 1917 года, а именно: организовать, согласно данному обязательству, еврейский национальный центр в Палестине. Это заявление, гарантировавшее защиту прав евреев, иммигрировавших в Палестину, вызвало бурю протеста у арабов. С другой стороны, Уинстон жестоко разочаровал сионистов, признав права арабов-палестинцев на еврейской территории. Надо признать, что здесь Черчилль столкнулся с неразрешимой задачей.

Что же касается политики, проводимой Черчиллем в бассейне Эгейского моря, то здесь взгляды министра по делам колоний и премьер-министра полностью разошлись. Ллойд Джордж никак не хотел ущемлять интересы Греции, Черчилль же греков ненавидел. В Турции Ататюрка он видел оплот стабильности Восточного Средиземноморья, а также надежный бастион, который при необходимости защитит цивилизованный Запад от Советского Союза и большевистской угрозы.

Надо сказать, что Африка по-прежнему будоражила воображение Уинстона. Он сравнивал этот богатейший континент, населенный смирными аборигенами, с пустынями Ближнего Востока, орошаемыми кровью, и, честно говоря, не испытывал ни малейшей симпатии к арабам. «В Африке, — заявлял он, — народ послушен, а земля плодородна; в Месопотамии же и на Ближнем Востоке земля бесплодна, а народ кровожаден. Вложив в африканский континент немного денег, можно получить большую выгоду, а в Аравию сколько ни вкладывай — останешься у разбитого корыта». В то же время ничто не могло поколебать глубоко укоренившегося расизма Черчилля. И он стал проповедовать сегрегацию в таких странах, как Кения, например. Уинстон считал, что белые должны жить там отдельно и на хороших землях, поскольку «демократические принципы Европы не применимы к пути развития, по которому идут народы Азии и Африки»[147].

* * *

Неожиданно осенью 1922 года в британском политическом мире произошло «землетрясение», к которому никто не был готов. В результате этого катаклизма Ллойд Джордж был смещен со своего поста, коалиционное правительство распущено, а Черчилль отстранен от власти. Причиной тому были два события. В Чанаккале разразился дипломатический кризис и, хотя продлился он недолго, последствия имел серьезные. А в самой Британии взбунтовались депутаты-консерваторы.

Коалиция, управлявшая страной под чутким руководством Ллойда Джорджа начиная с выборов 1918 года, начала за здравие, однако очень быстро утратила свой боевой настрой и популярность. Она увязла в политической трясине, в которой все уютнее и уютнее чувствовал себя премьер-министр. Ведь недаром Ллойда Джорджа упрекали в изощренном коварстве, только мешавшем общему делу. Тем не менее, Черчилль, сознавая всю серьезность создавшегося положения и несмотря на частые ссоры с Ллойдом Джорджем, остался верен своим убеждениям и продолжал пылко защищать правящую коалицию. Увы, правительство полностью дискредитировало себя, пороха в его пороховницах не осталось, и разразившийся в октябре 1922 года кризис послужил катализатором для объединения всех оппозиционных сил против Ллойда Джорджа, истощившего терпение окружающих своим коварством.

Что же касается дипломатического кризиса, то он был вызван новой вспышкой хронического конфликта между Грецией и Турцией. Внезапно турецкое правительство Мустафы Кемаля Ататюрка, выведенное из себя притязаниями на Малую Азию греков, неизменно и безрассудно поддерживавшимися Ллойдом Джорджем, направило свою армию разбить греческие войска. Затем воины ислама должны были начать продвижение к побережью Дарданелл, которое удерживали британские войска, в частности, к городу Чанаккале, и там ожидать подписания мирного договора.

Положение было столь щекотливое, что в любой момент могла разразиться война. Поэтому меры, которые принимал премьер-министр, пытаясь разрешить конфликт, неизменно встречали резкую критику, несмотря на то, что кризис так же быстро сошел на нет, как и возник.

В связи с этим в лагере консерваторов произошло восстание. Рядовые члены партии и кое-кто из деятелей второго плана, таких, как Болдуин, взбунтовались против тори-корифеев. Таким образом, Ллойд Джордж лишился большинства своих «заднескамеечников»[148]. Премьер-министру не оставалось ничего другого, кроме как направить королю прошение об отставке вечером того же дня, в который разразился политический кризис, — 19 октября 1922 года, и объявить избирателям о незапланированных выборах в законодательное собрание...

Черчилль, в свою очередь, не смог принять деятельного участия в этих бурных событиях. 17 октября у него случился приступ аппендицита и его срочно прооперировали. В те времена восстановительный период после операции по удалению аппендицита был очень долгим. Из больницы Уинстон вышел 1 ноября, а избирательную кампанию в своем округе Данди начал лишь 11 ноября, за четыре дня до выборов. Поскольку кандидат Черчилль отсутствовал, Клемми пожертвовала собой и решила провести агитационную работу без него. Ей помогал генерал Спирс, у которого был свой избирательный округ. Преодолевая враждебность и агрессивность обывателей, считавших Уинстона виновником войны, непредсказуемым и легкомысленным болтуном, Клемми мужественно пыталась защитить честь своего мужа, не боялась встречаться лицом к лицу с возбужденной толпой.