Не забывает главный тренер сборной о ветеране и поныне. Бубнов, в отличие от некоторых других, – человек деликатный, лишний раз напоминать о себе не будет. Разве что, будучи творческим человеком, после иных матчей шлет Слуцкому эсэмэсками четверостишия, эпиграммы о нем.

Слуцкий это ценит. Обязательно звонит Бубнову по праздникам с поздравлениями. В нужный момент занял ему денег, когда Бубнов решил поменять «трешку» в Егорьевске на «однушку» в спальном районе Москвы – такова разница в ценах между областью и городом. Владимир Николаевич с женой и в гости к Слуцкому в «Алые паруса» приезжали.

Людмила Николаевна была им только рада – ведь знакомы они еще с Элисты. Когда-то Слуцкий с Бубновым ехали оттуда в Волгоград. Бубнову надо было домой в Волжский, но Леонид его уговорил: «Пока у нас не пообедаете – не отпущу!» С тех пор они с мамой Слуцкого, как выражается Владимир Николаевич, – душа в душу. По его словам, от нее к сыну передалась справедливость и бережное отношение к людям: «Как они за каждым из «олимпийцев» следят! Человека сразу видно по культуре общения…»

«Лёня – очень добрый парень. Если его глубоко не обидеть, – резюмирует Бубнов. – Элемент обидчивости у него есть, но только в случае большой несправедливости. Он никогда не «звездил» – и, кстати, как называл меня в «Уралане» по имени-отчеству, так называет и теперь…»

• • • • •

То, что в Элисте Слуцкий стал окончательно сформировавшимся специалистом, – неправда. Но самое парадоксальное, что этого нельзя сказать и сейчас! И сам тренер, и все его окружение подчеркивает, что он не прекращает учиться каждый день.

Сильное впечатление на меня произвели слова президента ЦСКА Евгения Гинера в беседе для этой книги:

«Вижу, что Слуцкий меняется. Хоть он и взрослый человек, но часто приходит ко мне, когда какие-то вещи ему непонятны. Он сталкивается с чем-то – и не понимает, почему это произошло. Ему хочется взгляда со стороны. Он приходит ко мне как к старшему товарищу, а не руководителю, и спрашивает: «Почему так?» Он взрослеет, становится опытнее и мудрее. И меня это радует».

Будь Слуцкий догматиком, задравшим нос до небес и возомнившим о себе, что «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», к нему никогда не было бы такого отношения со стороны болельщиков клубов-соперников, какое описал в своей книге о людях футбола Казаков:

«– «Спартак» в заднице, – сказал ему Миша Ефремов. – К сожалению, который уже год.

Мы сидели в «Гудмане» небольшой компанией в честь моего дня рождения. Только мужики, без женщин. В обеденное время. Естественно, говорили только о футболе.

– Я вас прошу, – продолжил Миша, – обыграйте «Зенит»! Станьте чемпионами. Я болею за вас.

И притих, сам себя поймав за язык. Притихший Ефремов – это, я вам скажу, что-то.

– Никогда не думал, что буду болеть за «коней», – сказал он и засмеялся. Мы тоже. – Но я не болею за ЦСКА, – продолжил Миша, посерьезнев. – Я болею за Слуцкого».

Знаю многих спартаковских болельщиков – разумеется, не из числа оголтелых, – кто готов повторить эту фразу артиста…

Как-то раз, уже в пору работы в «Москве», Слуцкий разговорился с самым именитым игроком команды Сергеем Семаком. Такое у них случалось часто: отношения, по словам тренера, сложились с первой же минуты. И пусть Слуцкий называл игрока «Сэмом» и обращался к нему на «ты», а тот своего визави – Леонидом Викторовичем и на «вы» (так у Слуцкого было и с Андреем Тихоновым в «Крыльях», только Сэма заменил Тиша), контакт с опытнейшими игроками складывался у него великолепно. Тихонов еще долго после ухода из «Крыльев» будет звонить Слуцкому и подначивать: «Надеюсь, вы там в ЦСКА матом не ругаетесь? Вам это совершенно не идет!»

Так вот, беседовали Слуцкий с Семаком. И спросил: «Сэм, ты работал со многими тренерами. Можешь сказать, какими качествами тренер должен обладать, чтобы считаться специалистом высокой квалификации?»

Семак задумался. А потом выдал то, что Слуцкий запомнил до сих пор: «Иногда смотришь на тренера и думаешь: вроде и это качество у него есть, и то, но добиться почему-то ничего не удается. А другой на одном качестве может всю жизнь переть – и все подряд выигрывать. Поэтому я не могу ответить на вопрос, каким должен быть «джентльменский набор» тренера. Поскольку никаких закономерностей здесь нет».

Слуцкий, с которым мы обсуждали это в 2010 году, рассуждал: «Послушал я Семака – и после этого тоже понял, что надо просто выбрать свой путь, те вещи, за счет которых будешь пытаться добиться результата. Их не может быть много – нельзя объять необъятное. И уже свято в них веря, ты пытаешься их шлифовать, не задумываясь о том, что абстрактному хорошему тренеру надо, а что – нет».

Надо быть самим собой – прав Слуцкий, что и доказал всей своей карьерой. Но прав он и в том, что эта самобытность должна подкрепляться знаниями. А по этой части у золотого медалиста школы, обладателя красного диплома и звания кандидата наук проблем никогда не было.

«У вас были кумиры среди тренеров?» – спрашиваю Леонида Викторовича. И слышу:

«Были тренеры, на творчестве которых я учился и которые сыграли роль в моем методическом становлении. Что-то очевидно: систему построений оборонительных действий Валерия Лобановского изучал весь мир. Читал много книг и статей Бориса Аркадьева. Ходил в библиотеку, брал подшивку еженедельника «Футбол – Хоккей» 1960-х годов… У него уже тогда были зонные принципы, он сильно опередил свое время».

Когда Слуцкий читал Аркадьева, он и представить себе не мог, что станет вторым тренером по длительности работы в ЦСКА в истории – как раз после Аркадьева. И третьим по числу трофеев опередит его на данный момент, кроме классика и создателя «команды лейтенантов», только Валерий Газзаев.

Что же до Лобановского, то многие убеждены: Слуцкий качается на скамейке, именно копируя советско-украинского классика. Более того, такое мнение мне высказал даже Гинер:

«Возможно, на каком-то этапе Леонид Викторович, раскачиваясь, подражал великому Лобановскому. Человеку, по книгам которого учились итальянские и многие другие специалисты. Впрочем, это не более чем мое субъективное мнение. Кто-то курит сигару, потому что ему понравилось, что это делает какой-то уважаемый им человек, кто-то качается на скамейке. Сейчас Слуцкий этого не замечает, это ушло в подсознание. Но в свое время… Хотя, может, это и не так».

Людмила Слуцкая убеждена в обратном: «Говорят, что Лёня качается, как Лобановский. Но он делает это бессознательно! У него никогда не было в голове, что он должен быть таким, как Лобановский. Это получилось само по себе. Но то, что он, как и другие выдающиеся тренеры, сильно на Лёню повлиял, – это правда. Сын же очень много читает. Эти книги в какой-то мере его взгляды и формировали. Он знает все и о наших тренерах, и о зарубежных. Ту же автобиографию Алекса Фергюсона перечитывает».

Природой этого раскачивания, конечно, интересно было поинтересоваться у врача-психофизиолога Виктора Неверова, знающего о Слуцком очень многое. Я спросил его, не пытался ли он когда-либо отучить тренера от этой привычки, сделать более бесстрастным, чтобы внешнее волнение никак не могло воздействовать на игроков.