– Что и требовалось доказать, – Тхэ-Ра тоже был доволен. – Отложи лук, Кая.

– Я не устала, государь!

– Отложи, – с улыбкой надавил он. – Попробуем тебя обезоружить. Иди сюда.

Я послушно подошла.

– Сожми кулак. Не так, – он взял мою ладонь и показал, как складывать. – Сначала плотно сгибаешь пальцы, а уже потом в кулак, чтобы внутри не осталось пространства. Поняла? Теперь попробуй меня ударить.

Конечно, как и со стрельбой из лука, получаться начало далеко не сразу. Я выбрасывала руку, которой неизбежно попадал в воздух.

– Нет, Кая, бей от плеча, помогай себе весом.

– А толку? Все равно я за вами не успеваю!

Несмотря на сказанное, меня раздирало внутренней радостью от каждого движения. Кто-то рожден для того, чтобы великолепно шить, а кому-то нужно уметь сжимать кулаки или пускать стрелы. Теперь даже предстоящая работа не портила настроение, но лучше все-таки закончить тренировку до обеда, иначе мне придется там торчать всю ночь, а потому назавтра я уже не смогу двигаться в полную силу.

Тхэ-Ра в очередной раз пропустил мою руку мимо, поднырнул снизу и коснулся моего плеча двумя пальцами, обозначая место удара. В следующий раз при том же маневре я успела немного развернуться, но его ладонь прошлась вскользь по шее, после чего государь констатировал:

– И ты снова мертва. Я могу поддаваться, но не вижу в этом смысла. Ты сама должна ускориться.

И я превращалась в тень, ускорялась. Все равно оказывалась медленнее Дракона, но наши движения были похожи на какой-то дикий танец: то я лечу на него, он уклоняется и почти сразу атакует. Со временем я будто начала понимать правила или попала в такт: все больше намеков-ударов Тхэ-Ра не достигали цели. Конечно, он все равно оставался быстрее, но я постепенно подтягивалась. А потом и вовсе закрыла глаза, но не перестала чувствовать его движения.

– Отлично, – услышала сбоку. – Еще раз, Кая. Бей сильнее, ты как будто боишься сделать мне больно.

И я резко хлынула вниз – уже не телом, волной, и, открывая глаза, подсекла его ногой под колени. Он полетел спиной на пол, но в последний момент успел меня схватить. Я упала на него, но почти сразу получила удар в ноги, который подбросил меня вверх и заставил перевернуться через голову. И следом с необычной легкостью в воздухе перелетел Тхэ-Ра, изменив позицию. Теперь я оказалась на полу, на секунду замерев от удара, а он навис сверху. И притом улыбался, как будто я уже его победила:

– Просто потрясающе, Кая. Похоже, тебе надо завязывать глаза – тогда ты и бьешь точнее, и становишься намного быстрее.

Я вообще готова была смеяться в голос от счастья:

– Я попала! Я снесла с ног самого Дракона!

– Снесла-а, – протянул он, отвечая смехом на мой. – Видимо, мне надо прекращать поддаваться.

– Так вы поддавались? – разочаровано отозвалась я.

Он лишь слегка наклонился, но этим напомнил о двусмысленной позе, в которой мы оказались. Но он не пытался ни прижать меня собой, ни поцеловать – Тхэ-Ра оставался сдержанным, каким я его знала. Ну, а то, что медлит, не поднимается, это ведь ерунда? И вдруг, глядя на мое лицо, он сказал совершенно неожиданное:

– Орилла, у тебя что-то важное?

Я тотчас повернула голову и увидела государыню на входе. Она хотела уйти, но после этих слов остановилась:

– Прости, я не хотела помешать.

– Ты не можешь помешать, прекрасная.

Тхэ-Ра каким-то неведомым образом оказался на ногах и рванул меня вверх за руку, тоже вынуждая встать. Я только ойкнуть успела, но заодно заметила взгляд Ориллы – ее глаза светились. Наверное, зашла сюда по какому-то пустяковому поводу, но, застав нас в странной позе, решила, что Тхэ-Ра меня целует или что-то в этом духе. А тут еще и я, растрепанная и запыхавшаяся, словно специально подчеркнула ее заблуждение. И ее слова это подтвердили:

– Приятно знать, Тхэ-Ра. Заодно я хотела бы сказать, что освобождаю Каю от службы. Раз уж она тебе так нужна, что ты отказал матери будущего Дракона, то я не могу не пойти навстречу. После того, что я успела заметить, уверена, ты будешь рад это слышать.

У меня сердце ухнуло вниз. И Дракон ответил после короткой паузы:

– Я… рад. Почему вдруг?

– Твое удовольствие – мое удовольствие. А ревность – признак слабости, – сказала напоследок Орилла и вышла.

После ее ухода я заторможенно перевела взгляд на профиль Тхэ-Ра. Он на меня не смотрел. Орилла, как всегда проявила хитрость, – она избавилась от меня, но в такой момент, когда была уверена, что Тхэ-Ра не станет размышлять. Но он все молчал и молчал.

Теперь мне не было нужды возвращаться к наволочкам и утюгам, но ситуация стала намного напряженнее. Я отступила на шаг, закусила губу, но его решения так и не прозвучало. Потому я осмелилась нарушить тишину:

– Государь, я знаю, о чем вы думаете.

– Вряд ли, – ответил он, продолжая смотреть в пол. – Я сам не смогу описать, о чем я сейчас думаю. О том, чего во мне больше: ревности или рассудка? Ты уже была с Шах-Ра, ты его женщина… Так чего во мне больше? Желания взять тебя себе или никогда не ссориться с братом из-за какой-то там наложницы?

Он будто у меня спрашивал. Но вместо ответа я сделала еще шаг назад.

Тхэ-Ра посмотрел на меня, не поворачиваясь всем телом.

– Ты очень красивая, Кая. Но твоя красота не должна стать камнем преткновения, а иначе как мы сможем делить власть? Потому скажи, если не хочешь принадлежать Шах-Ра. Что никогда и ни при каких обстоятельствах, если мне удастся позже решить все проблемы, ты не захочешь стать его женой. Что в ту ночь была только его страсть, и не было ни капли твоей. Ну же, скажи это! Что на его ненависть тебе нечем ответить. Все равно решать ему, но мне интересно знать сначала твое мнение.

Я не могла бы ответить честно на все эти вопросы, потому что даже самой себе на них не отвечала. Единственное, что я сейчас понимала: Орилла рассчитывала на Тхэ-Ра, но Тхэ-Ра не заберет меня, зная о произошедшем. Или пока не услышит решение брата. И если Шах-Ра настолько меня ненавидит, что откажется, то Тхэ-Ра на мое мнение и не посмотрит. Я теперь в любом случае обречена стать чьей-то вещью для утех. И все потому, что Орилла, не зная всей подоплеки, приняла решение импульсивно. К Тхэ-Ра я не испытывала вообще ничего из того, что женщина должна испытывать к любовнику, ночь с Шах-Ра бесследно пройти не могла: он стал первым, и хоть не вызывал во мне трепетной влюбленности, да еще и был очень зол, но разве женщина может принадлежать сначала одному, а потом другому мужчине? Притом именно такой исход окончательно ухудшит мое положение – подобного Орилла уже не простит. Я никак не могла придумать подходящего объяснения, собиралась попросить о времени, чтобы подумать. Но Тхэ-Ра мое молчание расценил по-своему и двинулся к выходу.

Вернулся довольно быстро. Наверное, отправил слугу за братом. Я только дыхание успела перевести и собраться с остатками страхов: