– Все не так, Василий Федорович, – ответил контр-адмирал Григорович, – у него совершенно недостаточная мощность. Вес взрывчатки в фугасном снаряде требуется увеличить до двух пудов, а его собственный вес – до шестнадцати с половиной пудов. Что касается аэродинамических качеств, то на этот вопрос вам лучше ответит Петр Геннадьевич.

Воронов достал из своего чемоданчика еще одну фотографию.

– Вот, Василий Федорович, полюбуйтесь, – сказал он, – снаряд к шестнадцатидюймовому орудию образца тридцать девятого года. Вершина и блеск крупнокалиберной морской артиллерии. Обратите особое внимание на длину снаряда, а также форму головной и хвостовой части. Видите, вот он – макаровский бронебойный – он же аэродинамический – колпачок из мягкого железа. При столкновении снаряда с броней он не раскалывается, а сминается, как глина, и при этом от большого количества затраченной на смятие энергии железо начитает плавиться и служит «смазкой» для прячущегося под ним закаленного бронебойного наконечника. Ведь со смазкой сталь режется легче – не так ли, Густав Васильевич?

– Да, Петр Геннадьевич, это так, – кивнул Тринклер.

– А поскольку бронебойному снаряду надо пробить всего одну дыру, – продолжил Воронов, – то в качестве смазки ему подойдет и расплавленное железо. Что же касается аэродинамики, то была бы ЗДЕСЬ хоть одна сверхзвуковая аэродинамическая труба, то вы могли бы увидеть все своими глазами: как ведет себя в воздухе снаряд правильной формы и как неправильной. Но чего нет, того нет. Придется вам поверить мне на слово и доходить до всего экспериментальным путем.

– Да как его крепить, этот колпачок? – вздохнул Белый. – Вон Степан Осипович с этой идеей уже сколько носится, а толку-то?

– Василий Федорович, – сказал Воронов, – попробуйте выбрать на головной части снаряда в месте крепления колпачка канавку, неглубокую, примерно в четверть дюйма. На колпачке сделайте такой же выступ, потом нагрейте колпачок докрасна, чтобы расширился, и посадите на место. Когда остынет, все схватится так, что не оторвешь.

– Да, Василий Федорович, – произнес Тринклер, – как инженер, скажу вам, что это может получиться.

– Хорошо, – сказал генерал-майор Белый, – на Обуховском заводе мы попробуем изготовить несколько снарядов новой формы и проведем опытовые стрельбы из существующих орудий. Петр Геннадьевич, я могу забрать эту фотокарточку?

– Да, Василий Федорович, – кивнул Воронов, – разумеется, можете. Для вас ее и взял.

– Иван Константинович, – сказал генерал-майор Белый, забирая со стола фотокарточку, – вы хотите сказать мне еще что-то?

– Да, Василий Федорович, – ответил контр-адмирал Григорович, – еще для нового крейсера будут нужны универсальные орудия калибра пять дюймов в двух орудийных башнях и мелкокалиберные пушки-«гатлинги» для самообороны на ближних дистанциях боя. Но сегодня мы о них говорить не будем, поскольку на эскадре адмирала Ларионова есть их прототипы, и вам лучше один раз увидеть и пощупать все своими руками, чем сто раз услышать.

Контр-адмирал Григорович устало вздохнул.

– Надеюсь, – сказал он, – что с сего дня господа Крылов, Тринклер и Воронов будут работать над проектом этого крейсера вместе и с максимальной отдачей. Как я уже говорил, время нас торопит. Сообщайте мне о ходе работ как можно чаще. И вы, Василий Федорович, тоже про меня не забывайте. Государь ждет от нас отчета, как по новой пушке, так и по новым снарядам. На этом всё, господа.

4 июля (21 июня) 1904 года, вечер.

Петербург. Новая Голландия.

Тайный советник ГУГБ

Тамбовцев Александр Васильевич

Сегодня в нашем богоугодном заведении прошла очередная «тайная вечеря». Для весьма серьезного разговора в Новой Голландии собрались: император Михаил, Сосо Джугашвили, Нина Викторовна Антонова, Коля Бесоев и ротмистр Познанский. На этой встрече планировалось обсудить очень важную и актуальную для России тему энергетической безопасности государства. В прошлом нашем суматошном и бестолковом XXI веке из-за этого порой даже случались войны.

Единственным местом в Российской империи, где в настоящий момент в промышленных масштабах добывается нефть, были окрестности Баку. И оттуда поступила вполне достоверная информация о том, что готовится чудовищная диверсия против российской нефтяной промышленности, целью которой являлось полное уничтожение нефтяных вышек и самих промыслов. Промыслы планировалось уничтожить, а все произошедшее потом списать на конфликт между мусульманами и христианами, а если точнее, то между армянами и татарами – так сейчас здесь называют азербайджанцев. Задумано, однако, неплохо. Дескать, горячие кавказские парни поссорились, постреляли друг в друга, а заодно и пожгли все вокруг.

Кроме материального ущерба, эта диверсия преследовала и более глобальные цели. Наши «заклятые друзья» к этому времени уже вполне достоверно знали, что корабли победоносной эскадры адмирала Ларионова, а также вся прочая наша боевая техника используют в качестве топлива продукты переработки нефти. В конце концов, емкости танкеров на эскадре не бездонны, и мы уже были один раз вынуждены закупать нефть и мазут на нефтяных промыслах Суматры. Но так до бесконечности продолжаться не могло. Необходимо было переходить на наши, отечественные источники топлива. Ведь опасно зависеть от тех, кто недоброжелательно настроен к России и в то же время контролирует основные запасы нефти в мире. Может случиться так, что нам откажут в продаже горючего. Правда, тогда его можно будет купить через посредников, но это будет стоить дорого.

После того, как будут выведены из строя нефтепромыслы Баку, Россия будет поставлена в весьма тяжелое положение. Дело в том, что в феврале 1901 года в Баку уже случился крупный пожар, продолжавшийся пять дней и ночей. На площади нескольких квадратных километров выгорело всё – и деревянные нефтяные вышки, и емкости с мазутом и нефтью. В огне погибло более трех сотен человек. Причину пожара так и не удалось выяснить. Да и похоже, что местная полиция не очень-то старалась это сделать – в конечном итоге все списали на охранника нефтепромыслов, который якобы, как несмышленое дитя, неосторожно играл со спичками.

А вот то, что потом произошло в нашей истории в Баку в декабре этого года, вообще ни в какие ворота не лезло. Тогда в ходе всеобщей забастовки, переросшей в массовые поджоги промыслов, нефтяной отрасли России был нанесен непоправимый ущерб. 1904 год стал самым удачным для нефтяников Российской империи. После декабрьского погрома нефтедобыча резко упала и смогла достичь уровня 1904 года только к 1913 году. Информация к размышлению: в 1901 году Россия добывала нефти на четверть больше, чем в США. А в 1913 году – в три с половиной раза меньше. Как говорится, имеющий голову – да поймет.

Из всего этого можно сделать вывод, что за грядущими погромами и поджогами в Баку стоят те же самые заинтересованные лица, что и в нашей истории. А именно Рокфеллеры, а также другие нефтяные компании, финансово тесно связанные с Ротшильдами. Именно они финансируют силы, которые готовят смуту в России, во время которой под шумок можно будет подгрести под себя бакинскую нефть. В этом случае затраченные на революцию деньги вернутся спонсорам смуты сторицей.