Через пятнадцать минут езды Кудинкин получил ответ на этот вопрос. По юридическому адресу фирмы «Поларис» никакого «Полариса» не было. Там даже дома не было, только обнесенное забором пустое место, на котором уже начали рыть котлован под новостройку.

Итак, летом у господина Брехунца на складе разгружались десятки машин с водкой, а сейчас он сворачивает дела, не платит долг Ивашникову, остается без офиса и не снимает новый, а сидит как сыч на пустом складе. Ясно: фирма «Поларис» доживает последние дни. Либо господин Брехунец на чем-то крупно погорел, либо собирается бежать и сливает деньги. Кудинкин попросту, по-бытовому прикинул: фирма торговала выпивкой, а это в России самый надежный доход. Нет у нее причин разоряться. Похоже, Брехунец все-таки задумал слинять с денежками Ивашникова и еще бог знает с чьими.

Кудинкин понял, что нужно поторапливаться.

Грузовичок от склада уехал, бомжи где-то лакали честно заработанное пиво. Кудинкин подошел к закрытому люку в подвал, нагнулся. В щели пробивался свет, и было видно, что висячий замок для блезиру вставлен в одно ушко. Ай-ай-ай, господин Брехунец! Совсем не стережете свое добро.

Отвалив тяжелую створку люка, Кудинкин прислушался. Из подвала не доносилось ни звука. Прямо из-под кудинкинских ног круто спускался блестящий стальной желоб. Метра три, опасливо прикинул Кудинкин, уселся в желоб и, как с детской горки, съехал вниз.

Подвал оказался гораздо больше, чем он мог представить, заглядывая в люк. Ряды ламп дневного света под потолком сходились вдали. По ним можно было изучать законы перспективы.

Кудинкин юркнул за желоб и притих. Он чувствовал себя как свалившаяся в пустое ведро мышь. Вверх по желобу не взобраться. Забавно будет, если на складе никого нет и придется до утра сидеть взаперти. Одно утешение: бананов полно.

Время шло, складские деятели не появлялись. Кудинкин осмелел и отправился на разведку.

Разведывать в пустом подвале было особенно нечего. Кудинкин сразу же пошел к не такой, как остальные, кирпичной стене. В стене имелась дверь и выходящее в подвал зарешеченное окно. Когда Кудинкин прятался за желобом, был момент, ему почудилось, что в окно кто-то смотрит. Кто-то с очень большими сиськами. К разочарованию Кудинкина, оказалось, что это плакат Саманты Фокс. А дверь ему не понравилась ужасно, потому что была снабжена ржавой пружиной. Такие пружины имеют обыкновение визжать, когда дверь открывается. Подставив под ноги пустой ящик из-под бутылок, Кудинкин дотянулся до пружины и осторожно, чтобы не стрельнула, снял один ее конец с крючка.

Обеспечив себе путь к отступлению или к наступлению — это как придется, — Кудинкин скользнул к окну. Метра за два он услышал самоуверенный баритон, вещавший что-то обыденное таким торжественным тоном, что казалось, вот-вот он объявит: «Серафим Туликов. “Родина”». Очевидно, баритон разговаривал по телефону, потому что голоса его собеседника не было слышно.

— Что «Теодозий Орестович»? Я тридцать пять лет Теодозий Орестович! — вдруг возмутился баритон, как будто специально представляясь Кудинкину. Здрасьте, господин Брехунец!

Кудинкин заглянул в окно и отшатнулся. Брехунец сидел к нему лицом, но, к счастью, смотрел на экран компьютера. Дорогой ноутбук в сером пластмассовом чемоданчике не вязался с облупленными стенами складской конторы.

Плешь у Брехунца была раза в три побольше, чем у Кудинкина, и опер этому тихо порадовался. Зато и по габаритам хозяин «Полариса» был побольше если не в три раза, то в полтора — точно. Как это ни смешно, у Кудинкина появился дополнительный стимул вытрясти должок из Брехунца. К здоровякам он относился ревниво и обожал их побеждать.

— Ты еще месяц назад обещал заплатить! И каждый день: завтра, Теодозий Орестович, завтра обязательно, Теодозий Орестович!

Кудинкин хихикнул про себя. Было совершенно ясно, что Брехунец давно бы уже смылся, чтобы не платить долги, но его держит другой такой же брехунец, который тоже не собирается платить.

Минут двадцать Кудинкин подслушивал под окошком. Брехунец названивал не переставая: долги «Пола-риса» и долги «Поларису», накладные, платежные поручения, еще одна фирма — «Сириус»… Один раз к нему прорвался чужой звонок, и Брехунец с раздражением ответил, что давал объявление еще в октябре и квартира давно продана. Это была последняя капля: если Брехунец уже и квартиру продал, то совершенно точно не собирается задерживаться в Москве.

У Кудинкина появился сильный соблазн прямо сейчас прижать Теодозия Орестовича к стенке: бежать вздумал?! Ну-ка, плати долг Ивашникову! Но Брехунец вполне мог ответить, что да, сворачивает дела и уезжает, но это еще не преступление, а от своих долгов он не отказывается. Так что лучше было подождать, пока знакомые менты не соберут информацию о «Поларисе». Что-нибудь они да накопают. Какую-нибудь скромную гадость, которая заставит Брехунца расплатиться.

Пора было уходить.

Вкрадчивой походкой Кудинкин перетек к двери, встал за косяк и дверь потихонечку толкнул. Никаких последствий, кроме, конечно, того, что дверь открылась. Кудинкин выглянул — ага, коридорчик, налево дверь к Брехунцу, направо стальная, с висячим замком, а в конце коридорчика — похожая на корабельный трап металлическая лестница из подвала. Под лестницей стояло засаленное кресло. У Кудинкина екнуло сердце: в кресло так и просилась фигура охранника с дубинкой, а раз его там не было…

…То он прятался за дверью и, улучив момент, огрел Кудинкина дубинкой по шее. Падая, Кудинкин ударился подбородком о ловко подставленное колено и свалился на пол почти без сознания. Охранник поднял его за шиворот, прислонил к стенке и стал охлопывать карманы. Кудинкин взмолился Богу, чтобы он не нашел удостоверение. То-то было бы позору: капитан милиции, оперативник — и дал себя подловить какому-то куску мяса!

— А я-то думаю: крысы там шебаршат, что ли? — приговаривал охранник. — А это вон какая крыса. Бананчика захотелось? Или кокоса — «Баунти», райское наслаждение?

Кудинкин с облегчением понял, что ничего, кроме ворованных фруктов, охранника не интересует.

— Да не брал я ничего, начальник, — заныл он. — Ну разве так можно — сразу по шее?! Ни тебе «Здрасьте», ни «В чем дело?»…

— Вот тебе «Здрасьте», вот тебе «В чем дело?». — Охранник без прежней злобы отвесил Кудинкину пару подзатыльников. — Говори сразу: налопался бананов? Найду на складе хоть одну шкурку — голову оторву!

На его крики из-за двери высунулся Брехунец:

— В чем дело?

У Кудинкина появилась новая печаль: как сделать, чтобы Брехунец его потом не узнал. Он вскинул руки, будто бы защищаясь от дубинки охранника. Этот идиот стоял открывшись; Кудинкин мог бы вырубить его одним ударом.

— Вора поймал, — тоном человека, честно отрабатывающего свой хлеб, соврал охранник. Кудинкину не оставалось ничего другого, как искать справедливости у Брехунца.

— Арестыч! Я машину разгружал! — взвыл он дурным голосом. — Получили на пиво, а Лешка меня в подвал столкнул, чтоб не делиться!