Когда в библиотеке прогремели взрывы, Костя с Лопухиным успели отползти на несколько метров и находились под палубой в районе коридора правого борта.

Полупроходной трубопроводный канал, по которому Костя с Лопухиным ушли из библиотеки, как нельзя более соответствовал своему названию. Двигаться по нему в общем-то можно было, но с огромным трудом.

Первые несколько метров беглецы в горячке одолели довольно быстро. Когда же первоначальный запал иссяк, дела пошли намного хуже. Костя в тесноте и духоте чувствовал себя вполне сносно. Измочаленный же олигарх усилием воли сумел одолеть еще несколько метров, после чего сник окончательно.

– Я умру, Кудинов! Я больше не могу! У меня грыжа открылась! Я отсюда не выберусь! – в отчаянии прошептал он.

– Куда ты, на хрен, денешься? – шепотом ответил Костя.

Переговаривались они через трубы, в кромешной темноте, находясь друг от друга на расстоянии метра.

– Я задохнусь, я не вылезу! – продолжал ныть Лопухин.

– Заткнись! – прошипел Костя. – Не будь бабой! Отдохни немного, я посмотрю, что впереди!

Он ужом скользнул дальше, оставив несчастного олигарха наедине с темнотой и грыжей. Фонарь у Кости был, но включать его без особой необходимости он не хотел.

Продвигаясь вперед, он вскоре добрался до поворота. Здесь в сторону кормы от канала отходило ответвление. Костя протиснулся в него и двинулся вперед.

Ответвление было намного у?же основного канала и тянулось с поворотами на добрых четыре десятка метров. С трудом продвигаясь между стенкой и трубами, Костя обследовал его до конца.

В конце трубы подходили к какому-то баку. Костя включил фонарь и вскоре убедился, что выбраться наверх здесь не удастся. Времени он потратил уйму, но все оказалось напрасным.

На возвращение задним ходом тоже ушла уйма времени. Лопухин был уже при смерти от страха и готов был ползти куда угодно, лишь бы снова не остаться одному.

С новыми силами они двинулись вперед, миновали еще пару ответвлений и повернули. Трубы в конце сузившегося канала изгибались и уходили вверх. Костя включил фонарь, осторожно посветил и вдруг сказал:

– Знаешь, где мы, Лопухин?

– Нет.

– В моей каюте, под санузлом. Вон там умывальник, а вот здесь душ.

– Слава богу! – вздохнул Лопухин, но тут же спохватился:– А мы выберемся?

– Не знаю, – сказал Костя, водя фонариком из стороны в сторону. – Во всяком случае, другого выхода у нас нет. Ты же снова дышать этим чертовым газом не хочешь?

– Нет! – испуганно прошептал Лопухин. – С меня хватит…

– Вот и договорились, – сказал Костя. – Держи фонарь. Когда скажу, будешь включать и светить куда надо…

Ни через десять, ни через пятнадцать минут телефон Чена на телефонные звонки не ответил. Джо приглушенно выругался и срочно связался с Гарри.

– Я не знаю, что делать!

– Спокойно, Джо! Лопухин все равно в наших руках! Прочешите оконечность банки и найдите судно. Сейчас главное понять, что там у них произошло. Понял?

– Да, Гарри!

– Приступайте немедленно! С судном пока не связывайтесь, чтобы не выдать себя. Как только будет что-то новое, сразу перезвонишь. Все…

– Лян! – оглянулся Джо на капитана. – Снимаемся! Нужно как можно скорее найти судно. Времени на это понадобится много?

– Не очень, господин Ли. С локатором прочешем всю оконечность часа за три-четыре.

– Давай, только быстрее!

– Есть, господин Ли, – кивнул капитан.

«Сингапурский дракон» развернулся и устремился к северу. Оба локатора на крыше рубки вращались, ощупывая поверхность моря в радиусе тридцати пяти километров.

Выбраться из-под палубы в санузле Костиной каюты оказалось не так просто. Металлическая плита настила крепилась к раме при помощи четырех винтов. Располагались они по углам плиты и завинчивались, естественно, сверху, а не снизу.

Высаживать плиту выстрелами из автомата было равносильно самоубийству. Проявив чудеса гибкости, Кудинов перевернулся на спину и слегка выгнул середину плиты ногами. В общем-то этого было достаточно, поскольку теперь нож можно было просунуть между рамой и нижней стороной плиты.

Ножи боевых пловцов в какой-то мере можно считать произведениями искусства. Многочисленные выемки и отверстия делают их поистине универсальными инструментами.

Такими ножами можно отвинчивать гайки любых размеров, сверлить отверстия и делать многое другое. Само собой, на конце трофейного ножа имелись миниатюрные зубчики для пилки металла.

Костя сунул кончик ножа в образовавшуюся щель и принялся пилить резьбу винта сбоку. Делать это было крайне неудобно, поскольку конец ножа упирался в уголок рамы.

Работа продвигалась с большим трудом. Костя взопрел, рука онемела, а винт был перепилен едва на треть. Матерясь и вздыхая, Кудинов допилил до половины, перевернулся и попытался сорвать плиту ногами.

Из этого ничего не вышло, и Костя принялся пыхтеть дальше. В конце концов после тридцати минут изнурительной работы винт сломался.

Шляпка с глухим стуком отлетела в сторону, Костя тут же выгнул ногами угол плиты и буквально просочился в образовавшуюся щель. Метнувшись к двери санузла, он выматерился.

Каюта Кости располагалась по правому борту. Вход в нее был из того самого коридора, по которому не так давно Кудинов мчался, обстреливая трап мостика из автомата. От угла дверь каюты находилась довольно далеко, но газ уже распространился по коридору и просочился в щели.

Едва ощутив знакомый запах, Костя резко выдохнул, прикрыл дверь и подался назад. За пару минут он освободил из подполья Лопухина и шепотом объяснил ему ситуацию. Затем олигарх залег в дальнем углу.

Гидрокостюм Кости предназначался для глубоководных погружений и несколько отличался от гидрокостюмов, используемых аквалангистами. Отличие это заключалось в конструкции головной части. Она была выполнена не в виде капюшона с круговым отверстием для лица, а в виде противогазной маски. В том месте, где у обычных противогазов торчит шланг, на маске гидрокостюма имелся штуцер для подсоединения дыхательного аппарата.

Все это время маска болталась на затылке Кости. Теперь он натянул ее на голову и метнулся к урне. Оттуда Костя извлек полиэтиленовый пакет, надул его и закрепил на штуцере.

Метнувшись в каюту, он вернулся с дыхательным аппаратом и запасным гидрокостюмом. В принципе маску для Лопухина можно было просто отрезать от него, но делать этого Костя не стал.

Газ, заполнивший коридор, наверняка воздействовал на организм и проникал через кожу. Голый массивный Лопухин представлял для газа-убийцы лакомый кусочек. Олигарх, даже находясь в дыхательном аппарате, мог запросто схватить смертельную дозу, если бы сунулся в коридор.