Между ней и Насирией было еще два пункта сбора, каждый из которых представлял собой заметную дорожную развязку. Каждый ЭПС был рассчитан с учетом установленного расстояния до цели и пеленга, чтобы снизить риск инцидента «синий по синим» (дружественный огонь). Точка сбора была установлена в 200 метрах к востоку от ориентира, и мы должны были подойти к ней с востока.

При подходе к ЭПС вы выходили к границам ЭПС, который проверяли с помощью ПНВ и тепловизора. На самом деле вы отправлялись в пункт сбора только тогда, когда были уверены, что там нет врага, гражданских лиц и бродячих собак. И вы позаботились о том, чтобы все присутствующие товарищи знали о вашем приходе. Если ЭПС по какой-либо причине был непригоден для использования, вы бы двигались к следующему.

Если бы нам пришлось вызывать ПСС, мы бы отметили ВПП для экипажа ПСС, чтобы он прибыл, с заранее подготовленной планировкой, используя либо камни, либо ИК-маркеры. Когда прилетал вертолет ПСС, мы принимали неагрессивную позу — оружие на земле, руки за головой и на коленях. По очевидным причинам с нами будут обращаться как с врагом, выдающим себя за британских солдат, пока не будет доказано обратное.

Джейсон завершил начатое.

— Присутствие сил противника на аэродроме: проводим разведку, докладываем о численности противника в штаб Следопытов и при необходимости нейтрализуем. «Синий по синим»: не открываем ответный огонь, укрываемся и обозначаем патруль как дружественные войска.

Трикки провел доклад по связи, который был коротким и хорошим. У нас было два сеанса в день, один в 08.00 и один в 16.00. Если бы мы пропустили один или несколько сеансов, Джон предположил бы, что мы, возможно, были скомпрометированы и находились в бегах. Если мы попадали в ситуацию «потеря связи», когда мы не могли связаться с дружественными силами, мы возвращались в Корпус морской пехоты США и выпрашивали, одалживали или крали какое-нибудь оборудование. Не было никакого смысла обеспечивать ВПП на аэродроме, если мы не могли сообщить, что для 1-го ПДД все чисто, чтобы зайти на посадку.

Наконец, Трикки напомнил всем о наших позывных:

— Позывной патруля — Погром Три Ноль. Позывной Дэйва — Мэверик Один. И кодовое название миссии — операция «Смерть или слава».

Его последнее замечание подняло настроение. Все рассмеялись. У миссии не было официального кодового названия как такового, но, поскольку появились неофициальные, Трикки попал в точку с этим названием. В конце брифинга мы сверили наши часы. Когда мы отправлялись на операцию, нам нужно было следить за тем, чтобы каждый боец подразделения работал точно в одну и ту же минуту и секунду. Это важно по многим причинам, и особенно для воздушной поддержки.

Специалист по связи Следопытов Пит выступил вперед. Он вытянул левую руку и пристально посмотрел на свои часы.

— Примерно через две минуты будет семь пятьдесят семь по Зулу, — объявил он.

Каждый из нас перевел стрелки своих часов на одну секунду дальше от 0757. Теперь у нас оставалось две минуты до начала синхронизации, и мы потратили их на просмотр карт и спутниковых фотографий Калат-Сикара.

— Шестьдесят секунд, — предупредил Пит. — Тридцать секунд. Семь пятьдесят семь Зулу через пятнадцать секунд. Пять, четыре, три, два, один. Время!

По команде Пита каждый из нас включил свои часы и был синхронизирован. Пит и сам сделал то же самое ранее тем утром, получив синхронизацию своего времени из штаба королевских ВВС в Кэмп-Тристаре. То, что здесь происходило, было гораздо серьезнее, чем просто наземная война в Ираке. Британские и американские вооруженные силы выполняли воздушные миссии со всех сторон света: от авианосцев, курсирующих у побережья, до скоростных реактивных самолетов, вылетающих из Иордании, Саудовской Аравии и Кипра, и даже B52, запущенных с баз в Великобритании.

Вы никогда не будете проводить всю воздушную кампанию из одного места, поскольку это сделало бы его крайне уязвимым для нападения на его авиабазу. Но координация воздушной кампании в стольких разных странах и часовых поясах была сложной задачей, поэтому мы синхронизировали время по штаб-квартире Королевских ВВС. Один вице-маршал авиации, британский или американский, отвечал за всю воздушную кампанию, и его тайминг был согласован непосредственно с Пентагоном и ПОШ (Постоянным объединенным штабом). Вице-маршал авиации передавал синхронизацию времени своему начальнику штаба, который передавал ее по цепочке во все наземные подразделения, включая наше.

Пилоты будут прилетать из множества часовых поясов, при этом им придется координировать свои действия с наземными войсками с точностью до секунды. Если вы были на земле, вам могли выделить непосредственную поддержку с воздуха на очень сжатые сроки, даже на несколько минут или секунд, и вам нужно было быть на сто процентов уверенным, что вы работаете точно по местному, или зулусскому, времени. То же самое относится к прыжку HALO над целью или к эвакуации при ПСО. Ключевым моментом здесь была военная точность, равно как и ношение надежных часов!

Я носил часы «Булгари» и делал это уже несколько лет. Мало кто осознает это, но дешевые часы, как правило, теряют несколько секунд каждый день. Со временем они накапливается. Мои «Булгари» обошлись мне в 2000 фунтов стерлингов — деньги, которые мне приходилось экономить. Каждые «Булгари» имеют уникальный номер, и я гордился их изящными, простыми линиями и точным швейцарским механизмом. В них нет лишних функций — только прочный черный ремешок и элегантный, чистый циферблат, который точно показывает время, что было именно тем, что мне было нужно.

У них также было сапфировое стекло, практически неразрушимое. Сапфировое стекло — самый твердый оксидный кристалл, известный человеку, поэтому оно находится на одном уровне с алмазами по шкале твердости. (Бриллианты имеют десятую оценку по шкале твердости Мооса, сапфировое стекло — девятую.) Сапфировое стекло обладает такими качествами, как чрезвычайная прочность, твердость, термостойкость и коррозионная стойкость, что означало, что циферблат моих часов вряд ли развалится в середине эксплуатации.

Многие солдаты, как правило, носили так называемые часы «милитари», на которых имелись всякие кнопки. Проблема с ними заключалась в том, что, будучи Следопытом, вы часто обнаруживали, что продираетесь сквозь заросли по-пластунски. И хотя вы, возможно, отключили все функции звукового сигнала и подсветки, было слишком легко опереться всем весом на часы или зацепиться ими за какой-нибудь кустарник и снова включить их. Представьте, что вы находитесь в нескольких ярдах от вражеской позиции, когда внезапно ваши часы начали мигать или пищать.

У «Булгари» вообще не было функции подсветки, только мягко