Медленно вращаясь, салями взмыла к потолку. Биолог и похититель Таратуты невольно вскинули глаза вверх. Салям скользнул между ними.

– Ки-й-я! – Жесткие края его ладоней врубились в шеи, сбивая дыхание и отправляя в мгновенный нокаут. Два тела рухнули в разные стороны, словно распавшиеся дольки апельсина.

Салям легко подхватил свою салями и вышел один на один с военруком. Черенком колбасы въехал военруку под челюсть, и тут же последовал сокрушительный удар кулаком сверху. Оглушенный военрук зашатался и вцепился в Пилипенко. Салям крутанулся юлой, нижней подсечкой роняя обоих на пол.

Одним пинком он уложил и без того подшибленного Лугового…

– Стой, или я стреляю! – визгливо крикнул из-за спины Клуня. Раздался четкий щелчок взводимого курка… – Не двигаться! – командовал Клуня, нервно потрясая пистолетом. – Подними руки, быстро!

– Так не двигаться или поднять руки? – уточнил Салям.

– Молчать! Руки вверх, медленно, медленно! – Клуня шагнул ближе, для большей убедительности тыча дулом Саляму в затылок.

Как только дуло коснулось затылка, Салям, словно волчок, крутанулся вдоль вытянутой руки Клуни. Стал с ним в буквальном смысле слова плечом к плечу и… крепко прихватил руку с пистолетом. Через долю секунды Клуня уже пыхтел, упершись носом в пол. Салям, вдавив колено ему в шейный позвонок, не торопясь, по одному пальчику вынимал оружие из заломленной руки.

Отшвырнув пистолет, Салям уже собирался подняться, но тут Клуня извернулся и вцепился зубами…

– Ах ты гад! – яростно взревел Салям.

С невероятной силой Клуню подбросило в воздух, и он… повис на палке сухой колбасы. Со стороны это походило на тренировку бойцовых собак. Салям размахивал колбасой, в которую впился зубами лжесапер. Клуня давно бы отпустил палку, но… не мог. Челюсть свело, и зубы безнадежно увязли в добротной, твердой салями.

Смирившись с невыносимой потерей колбасы, Салям рывком поднял трепыхающегося, обезумевшего от страха Клуню над головой. Развернулся и бросил на витрину с драгоценностями! Жалобно зазвенело стекло, и тут же взвыла тревожная сирена.

Не дожидаясь завершения событий, биологичка схватила подругу и кинулась к дверям. Женщины выскочили на порог… И каждая получила мощный удар в живот! Головой! Головы принадлежали белобрысому мальчишке и девчонке с лихими хвостиками.

Сдвоенный удар отшвырнул женщин обратно за порог. Лишь ноги торчали наружу. Да и их пришлось шустро подтянуть, потому что большой белый гусь принялся щипать грабительниц за щиколотки.

А тем временем пришедший в себя менеджер поднял голову и… встретился глазами с очнувшимся бухгалтером. Тот держался за челюсть, а на лице его читалось одно желание: убраться отсюда подальше. Менеджер кивнул на заднюю дверь. Они ползком выбрались в коридор, вскочили и кинулись в офис. Прямо к гипсокартонной стене, в которой недавно какие-то негодяи умудрились проделать дырку. Возле стены громоздились кирпичи и ведра с остатками цементного раствора. Но заделать дырку еще не успели, лишь прихваченный парой гвоздей пластик прикрывал ее. Одним рывком менеджер сорвал пластик и нырнул в отверстие. Вдруг тело его судорожно дернулось, а потом быстро скользнуло сквозь дыру, будто его туда втащили. Обрадованный бухгалтер сунулся следом.

Последнее, что он увидел, был изящный носочек сапожка, летящий ему прямо в лицо. И вновь свалился в беспамятство.

– Лезут тут всякие! – пробурчала Мурка. – Этим ходом внутрь не попадем, давай через главную дверь!

– Сию минуту, – кивнула Кисонька.

Брезгливо вытерла носок сапожка о пальто бухгалтера. Вытолкала тяжелое тело обратно в дыру. Из кабинки для переодевания в магазине женской одежды – в офис ювелирного.

Мурка, пыхтя, ухватила бесчувственного менеджера под мышки и пропихнула следом. Сестры выскочили из кабинки.

– Вот эту кофточку, – наугад выхватив из вороха одежды нечто пронзительно-розовое, сказала Кисонька. Сунув продавщице деньги, она рванула к выходу. Задыхающаяся от хохота Мурка бежала следом.

Продавщица лишь успела услышать ее выкрик:

– Вторую кофточку Севка не переживет!

Пожав плечами, продавщица заглянула в примерочную кабинку. И остолбенела. В стене у самого пола зияла здоровенная дыра!

– Что ж это такое? – чуть не плача, вскричала продавщица. – То чернявые близняшки, то рыжие, но как близняшки – обязательно дырка!

Она схватила листок бумаги, вывела на нем: «Близнецам вход запрещен!» – и с размаху налепила на дверь.

– Колбаса – это страшная сила, – прошептал Вадька.

Салям расстроенно кивнул в ответ.

– Ну до чего ж люди жадные! Вот вроде драка, заняты все – нет, нашли момент от чужой колбаски кусочек отгрызть! – печально рассматривая вспоротую Клуниными зубами колбасу, вздохнул Салям. – Я ж ее теперь в рот не возьму! А такая хорошая была салямочка. Крепенькая!

С трудом держась на ногах после пережитого ужаса, Вадька отлепился от стены и побрел к Саляму.

– Ты как здесь очутился? – поинтересовался он у младшего и единственного служащего их агентства.

– Так твоя сестрица отправила! – с привычной ленцой протянул Салям. – Посмотрела что-то у тебя в компьютере и как заорет: «Вадьке помощь нужна!» Я вокруг поглядел: пенсионер дрыхнет, и, кроме меня с Катькой, никого больше нет. Значит, это она мне кричала. Я за тобой и побежал. Смотрю, ты сюда зашел. Ну я задержался немного. Колбаски же надо было купить, а то моя за ночь вся кончилась, – пояснил Салям. – Потом зашел, дверь-то открыта. Кстати, это вроде твое. – Салям вытащил из кармана Вадькину любимую отмычку. – У порога валялась.

Вадька, будто птенца, подержал отмычку в ладони.

– Салям, ты мне жизнь спас! – торжественно провозгласил он. – Тебе премию как выписывать – деньгами или сразу колбасой?

– Ты чего тут премиями разбрасываешься? – возмутился Сева, заглядывая в магазин.

– Считаешь, Салям не заслужил? – спросил Вадька.

– Я ж вам говорила, на татами наш Салям – зверь, – с гордостью заявила Мурка, вместе с сестрой появляясь в дверях. Оглядела валяющиеся повсюду тела и добавила: – В магазине тоже.

Сева согласился:

– Ладно, попробую эту самую премию к счету нашего заказчика приписать. Вместе с Кисонькиной турецкой кофточкой.

– Двумя кофточками, – поправила Кисонька. И сунула Севке в руки пронзительно-розовый комок ткани.

Севка взвыл. Не хуже, чем приближающиеся милицейские сирены.

– Сейчас менты набегут, а ну-ка, пошевеливайтесь! – К Вадьке вернулась его обычная энергия. Он выхватил мешочки с драгоценностями из кармана бесчувственного Клуни и перебросил их девчонкам: – Возьмите это, у нас целее будут!