Следом за ним последовали и все остальные. А уже вскоре в зал вернулись Минас и Карлос. С собой они принесли на подносе несколько разноцветных флаконов с какой-то жидкостью, несколько граненых палочек, отдаленно напоминающих карандаши.

— Скажи мне, Карлос: а что, этот обряд будет какой-то особенный? — поинтересовался карлик.

— С чего ты взял? Все как обычно.

— А к чему тогда у Ровоама собираться?

— Не знаю я, не приставай. Давай делом заниматься, раз пришли, а не лясы точить. А то и сами угодим на жертвенный праздник в качестве очередной жертвы, — оборвал разговор Карлос и, взяв пузырек с фиолетовой жидкостью, окропил ею пол.

— Делом так делом, — протянул недовольно Минас и открыл пузырек с каким-то черным тягучим содержимым.

Несколько капель последнего вещества Минас вылил себе на руки и растер, несколько капель Карлосу, а остальное — на приготовленные палочки. После такой процедуры они приступили к работе по вырисовыванию кругов на выступе приготовленными палочками, которые в действительности оказались большими меловыми карандашами.

Как только творческий процесс был завершен и Минас с Карлосом, выключив свет, удалились, Грач выбрался из своего убежища и, крадучись, прошел к арке. В коридоре вновь послышались голоса идущих навстречу людей, и Семен Семенович вернулся на прежнее место.

Вскоре голоса затихли и опять воцарилась тишина. Но вылезать еще раз он уже не решился.

Ближе к полуночи дремота взяла верх, и он заснул. Он решил остаться в мусорном баке до утра. Провести беспокойную ночь в зловонном и неуютном пристанище подвигла сила его естественного любопытства. Охвативший сон был поверхностным, чутким, словно во сне он прислушивался ко всем исходящим звукам и шорохам, боясь быть замеченным.

Проснувшись утром, Семен Семенович собрался на время покинуть свое убежище и повнимательнее осмотреться кругом. Но как только он вылез из бака, слегка потянулся, распрямляя свое зажатое от неудобной позы тело, как тут же до него донеслись звуки монотонной музыки, периодически сопровождаемые ударами в барабан.

Не медля ни секунды, Грач забрался опять в свое убежище. Укрывшись в который раз в баке, он отыскал у себя в кармане спичечный коробок и, подложив его под крышку бака, соорудил таким образом удобную наблюдательную щель.

Тем временем звуки становились все слышнее. Грачу они казались чем-то средним между ритуальной музыкой африканского племени и похоронным маршем. И вот музыка наполнила своим звучанием помещение. Загорелся свет, но не тусклый, как накануне вечером, а ослепительно яркий.

Вчера Семен Семенович при бледном освещении не смог осмотреть полностью зал, где находился, зато теперь, огромный, из белоснежного камня, он просматривался как на ладони. Величественные колонны выстроились в шеренгу, придавая помещению строгость и молчаливую торжественность.

Потолок и стены заполняли изображения странных знаков, символов и цитаты из заклинаний. Свободной от надписей оставалась только одна стена, находящаяся как раз напротив того места, где укрывался Грач. Но и она не пустовала, а была задернута багровым полотном. В середине зала возвышался ступенчатый пьедестал.

Кое-где у стен из квадратных тумб торчали зажженные факелы.

В зал постепенно начали заходить люди, рассредоточиваясь по всему помещению. Большую часть вошедших составляли карлики, но среди них были и люди вполне нормального роста. И только тоже чудовищное сходство объединяло их всех — это уродство лиц, словно все они были собраны здесь специально по этому признаку.

«Господи, — взмолился Грач, — не карай меня за мое любопытство! Теперь я понял сам, что совершил огромную глупость, оставшись здесь на ночь. Но не отступать же сейчас. А впрочем, и некуда…»

В зале собралось около двухсот человек. Было похоже, что в этом странном подземном мире начинается что-то торжественное и загадочно-таинственное. Постепенно музыка затихла, и только барабаны усилили стук. Их бой был ритмичным и четким, словно они выстукивали ритуальный марш.

Услышав эти звуки, собравшиеся стали опускаться на пол, усаживаясь на согнутые в коленях ноги. В этот момент из другой двери, которую Грач до сих пор не приметил, важно шагая, появились шесть человек, одетых в черные плащи и маски. Они прошли перед собравшимися. Около пьедестала все остановились. Семен Семенович обратил внимание, что все встали в круги, начертанные накануне вечером.

Один из вновь вошедших повернулся лицом к залу и обратился к собравшимся:

— Мы приветствуем всех вас и надеемся, что великие силы ада и тьмы сегодня с нами и помогут свершению нашего общего дела. Сегодня еще одна душа должна прийти к нам по доброй воле и подчиниться дьяволу.

Говоривший замолчал и внимательно стал всматриваться в глаза стоявших перед ним людей, пытаясь прочесть во взглядах все их тайные мысли, будь то мысли одобрения или отчуждения. В толпе пробежал тихий ропот, и несколько человек в один голос выкрикнули:

— Да сбудется воля ваша и защитит нас князь тьмы!

Оратор протянул руки к толпе и изрек следующее:

— Пусть слова ваши будут реальны и сильны, ибо ничего нет могущественнее слова человеческого!

Закончив так приветствие, он взял у стены горящий факел и направился с ним к стене, завешенной тканью. А не доходя трех метров, поднял руку с факелом вверх и, прочертив огнем в воздухе какие-то магические знаки, вернулся к остальным. Лишь только он встал на свое место в кругу, все шестеро, припав на одно колено, гнусавыми голосами произнесли:

— Люцифер — ас — ас, князь тьмы, мы ждем тебя!

Наступила непродолжительная пауза. Затем откуда-то из глубины прогремел страшный рев, и красная ткань, висевшая на стене, как от сильного потока ветра, надулась, словно парус при шторме. Сорвавшись, она отлетела далеко в сторону и опустилась на холодный камень.

За тканью оказалась не стена, как предполагал вначале Грач, а небольшая квадратная площадка, в середине которой ступенчато были расставлены высокие подсвечники с зажженными свечами. В самом центре, между подсвечниками, на ковре из красного бархата лежал череп. Из глазных отверстий его струился свет, словно внутри были зажжены два прожектора.

Перед шеренгой горящих свечей стояла небольшая скамья, на которой высилась стеклянная чаша. Как бы в завершение всей этой ужасной композиции на заднем плане висело огромное изображение головы козла. Зловещее выражение его морды, неестественно длинные рога и огромные уши, больше похожие на ослиные, привели Грача в ужас. Невольно все его тело содрогнулось как от легкого удара током.

— О, господи, только бы не сойти с ума… — прошептал Семен Семенович.

Тем временем события в зале понемногу развивались дальше. Шесть человек, одетых в черные плащи, вышли из своих кругов и двинулись по направлению к площадке. Откуда-то вслед за ними вышло еще несколько мужчин, державших в руках большие бубны и огромные палки, выполненные в виде кости.