В этот же день, в 23.30, Соединение D с помощью радара в 18 милях от острова обнаружило конвой, состоящий примерно из 50 каиков в сопровождении миноносца «Лупо». Естественно, английская эскадра рассеяла конвой, и высадка была сорвана. Однако бодрые утверждения, что было потоплено более половины суденышек и тысячи десантников утонули, предельно далеки от истины. На самом деле погибло всего около 300 человек, итальянский миноносец получил 18 попаданий, но тоже остался цел.

На следующий день уже Соединение С встретило второй конвой и атаковало его, но само попало под удар немецкой авиации. Снова конвой был рассеян, но без особых потерь, а сопровождавший его миноносец «Сагиттарио» уцелел, хотя теперь бой проходил среди бела дня. Кстати, немецкие самолеты бомбили все подряд, и тот же «Сагиттарио» подвергся 5 атакам. В этот момент адмирал Кинг совершил грубую ошибку, направившись на запад, вдоль всего побережья Крита, так как хотел соединиться с адмиралом Роулингсом.

Примерно в 13.30 соединения А1, С и D встретились и тут же были атакованы немецкими самолетами. Линкор «Уорспайт» получил попадание бомбы, которая причинила заметные повреждения, но скорость корабля не снизилась. И тут адмирал Кинг, который принял общее командование, начал совершать одну ошибку за другой. Сначала он отправил героя битвы у Матапана эсминец «Грейхаунд» топить замеченный вдалеке каик. Каик был потоплен, но эсминец попал под атаку 8 пикировщиков, получил 2 попадания и быстро затонул. Кинг отправил 2 эсминца, чтобы спасти его экипаж, приказав крейсерам «Фиджи» и «Глостер» прикрывать их, хотя на крейсерах кончались боеприпасы. В 15.50 «Глостер» получил как минимум 4 попадания бомбами, еще несколько бомб разорвались рядом. Погибло 722 человека – почти вся команда.

Но на этом испытания не закончились. В 18.45 одиночный «мессершмитт», выскочивший из облака, атаковал «Фиджи»; кстати, а где же был радар? Близкий разрыв пробил борт и вызвал сильный крен, скорость корабля упала. Поэтому следующая атака, которую провел Ju-88, стала для крейсера роковой. Он получил 3 бомбы в машинное отделение и быстро затонул, погиб 241 человек.

Кстати, в этот же день немцы избавили англичан от забот по спасению тяжелого крейсера «Йорк». Он был поврежден итальянскими взрывающимися катерами и стоял в бухте Суда. Немецкие пикировщики всадили в него несколько бомб, и все вопросы решились сами собой.

Адмирал Каннингхэм отозвал свои корабли в Александрию, чтобы они могли пополнить запасы, но несколько эсминцев остались возле острова. Наказание последовало незамедлительно. 23 мая эсминцы «Кашмир» и «Келли» были потоплены пикировщиками. Их командам повезло: третий эсминец группы отбил все атаки и спас почти всех уцелевших.

Адмирал Каннингхэм сдержал обещание, но его флот понес тяжелые потери. Успехи немцев оказались впечатляющими, но штаб VIII авиакорпуса впал в эйфорию и сообщил о потоплении 7 крейсеров, 8 эсминцев, 2 подводных лодок и 5 торпедных катеров, что было все-таки преувеличением.

25 мая к острову из Александрии отправилась большая эскадра в составе 2 линкоров, 1 авианосца и 8 эсминцев. Каннингхэм решил нанести удар по аэродрому противника на острове Скарпанто. Одновременно для проверки сообщения о новом морском конвое (сообщение оказалось ложным) вышла эскадра из 2 легких крейсеров и 3 эсминцев.

На рассвете 26 мая авианосец поднял ударную группу из 4 «Альбакоров» и 5 «Фулмаров». Если уж сами англичане не берут слова «ударная группа» в кавычки, то и мы не будем. Они сумели уничтожить несколько самолетов, но возмездие было быстрым и действенным. «Формидебл» получил 2 попадания в полетную палубу и надолго отправился на ремонт. Были также повреждены линкор «Барэм» и эсминец «Нубиэн».

В боях на острове сложилось зыбкое равновесие, верх не могли взять ни те, ни другие, причем обе стороны считали свое положение хуже. В таких случаях побеждает тот, чьи нервы крепче, крепче они оказались у немцев. Английское командование приняло решение начать эвакуацию, и решать новую задачу пришлось уже потрепанному Средиземноморскому флоту адмирала Каннингхэма. Это стоило ему новых потерь. 28 мая был потоплен эсминец «Империал», 29 мая – эсминец «Хируорд», повреждения получили крейсера «Дидо», «Орион» и «Перт». Особенно тяжелые последствия вызвало попадание бомбы в «Орион». Она взорвалась в кубрике, переполненном солдатами, погибли 260 человек и было ранено еще 280. В какой-то момент возникла идея прекратить эвакуацию, так как флот нес слишком большие потери. Но адмирал Каннингхэм отрезал: «Чтобы построить новый корабль, нужно три года, чтобы создать новую традицию – триста лет. Продолжать эвакуацию!»

И она продолжилась, хотя 1 июня англичане потеряли еще один крейсер. Немецкие самолеты атаковали крейсер ПВО «Калькутта», вышедший из Александрии навстречу возвращающимся с Крита кораблям. Бои на Крите завершились капитуляцией остатков войск союзников и полным разгромом Средиземноморского флота. Если ранее авиация доказала, что может бороться с легкими кораблями, то в мае 1941 года стало очевидно: самолет стал смертельной опасностью и для тяжелых кораблей. Именно тогда, а не во время походов японских авианосцев был совершен очередной переворот в военно-морском искусстве. А впереди еще был 1942 год, когда немецкая авиация захватила полное и безоговорочное господство на Средиземном море, и уже главные силы Королевского Флота в ходе операции «Пьедестал» не сумели поколебать такое положение.

Опорой всей британской стратегии на Средиземноморском театре была Мальта. В начале войны паркетные стратеги, испугавшись до судорог, предложили было оставить остров на милость победоносных макаронников, но трезвые адмиралы Средиземноморского флота послали лондонских мудрецов куда следует.

Если верить нашей историографии, то термина «конвойная битва» или «convoy battle» просто нет. Не существует его, не существует в принципе. Для наших адмиралов, а вслед за ними и для историков, которые в силу объективных обстоятельств носили погоны со звездами не того калибра и были вынуждены преданно заглядывать адмиралам в рот, проводка морского конвоя, похоже, представлялась даже не военной операцией. Где уж тут говорить о битве, это просто арифметическая задачка из учебника для четвертого класса. «Из пункта А в пункт Б вышел товарный поезд. Из пункта Б в пункт А навстречу ему вышел пассажирский…» И так далее. Самым наглядным примером такого вопиющего непонимания были истории с конвоями PQ-17 и PQ-18. Наше политическое (ну ему-то такой взгляд еще простителен) и военное руководство смотрело на происходящее, но просто не понимало его сути. Перечитайте телеграммы Сталина, перечитайте мемуары адмиралов Кузнецова и Головко. До них так и не дошло, что имели место две крупнейшие битвы стратегического масштаба. Первая завершилась тяжелейшим поражением союзников, даже разгромом, во второй неимоверным напряжением сил англичанам удалось одержать тяжелую, кровавую победу. Нет, по мнению нашего командования, не произошло решительно ничего замечательного. Просто на железнодорожной ветке из пункта А в пункт Б кто-то неправильно перевел стрелку, и один состав кувыркнулся с насыпи, хотя и не целиком. Да, неприятное происшествие, но не более того. И единственное, что их волнует, – это задержка с прибытием очередного товарного состава. О чем тут вообще говорить, если даже термин «Битва за Атлантику» неизменно сопровождался эпитетами «так называемая» или «пресловутая». При этом за Эль-Аламейном, Дюнкерком, Арденнами право называться «битвой» все-таки сохранялось. А вот огромную кампанию решающего стратегического масштаба наше командование, наша историческая и военная наука не видели в упор. Между прочим, рекомендую хотя бы для сравнения посмотреть состав сил Королевского Флота, привлекаемых для обеспечения проводки любого из полярных конвоев, и силы, которые англичане бросили в погоню за «Бисмарком». Они заметно превышают весь численный состав советского ВМФ на тот момент. При том, что «Бисмарк» вышел в океан один-единственный раз, а полярные конвои отправлялись чуть ли не ежемесячно.