– Так, отлично. А теперь ты расскажешь мне, как выйти отсюда.

– Не выйдешь, – буркнул охранник, взбадриваясь. – Везде люди, сто человек охрана… вооружен автомат-пулемет…

– Это моя забота, – зевнул Вася. – Рисуй схему коридоров и где находятся посты, да побыстрей, а то я на самолет опоздаю.

– Я не знаю…

Вася пнул охранника так, что тот слетел со стула и врезался головой в экраны. Держась за поясницу, с трудом встал, по-волчьи сверкнул глазами – достойный сын своего непокорного и слепого в ненависти к иноверцам народа. Пинок – это тот же подзатыльник, только этажом ниже, вспомнил Вася чей-то афоризм. Участливо сказал:

– Что, больно? А ты не ерзай, и копчик будет цел. Давай не шали, рассказывай.

Запинаясь, охранник обрисовал внутреннюю архитектуру цокольного и первого этажей дворца, схему коридоров, расположение постов охраны, как пройти мимо, не задевая никого, и как выйти из дворца. Затем Вася дружески потрепал парня по щеке, и тот уснул, не успев сообразить, в чем дело. Натянув на лоб квадратную черную фуражку с шестиконечной зеленой звездой над околышем, Вася переждал небольшой приступ слабости – все-таки он был далеко не в нужной кондиции для таких дел – и выбрался из тамбура по ступенькам в коридор цокольного этажа.

Первый пост у поворота коридора не обратил внимания на человека в черном с алюминиевым бачком в руке: двое молодых парней в пятнистой униформе азартно играли в нарды.

Прямо казино, а не дворец, подумал Вася, спокойно проходя мимо. Дурдом!

Следующий поворот коридора вывел Балуева в холл, а точнее, на круглую площадку с тремя выходами и винтовой лестницей, ведущей в холл первого этажа дворца. Здесь тоже располагался пост охраны, но уже посолидней: трое молодцевато подтянутых парней в серой форме национальных гвардейцев мерили шагами помещение с мраморными стенами и гранитным полом, со светильниками на потолке в форме полумесяца, четвертый сидел за столом напротив четырех экранчиков телемонитора, показывающих периметр цокольного этажа – все четыре его коридора.

На Васю обратили внимание сразу, как только он вышел на площадку с лестницей.

– Эй, турма, – окликнул его один из охранников, широкоплечий, узкий в талии, горбоносый; Васю он, естественно, знать не мог, но обратился на русском, потому что увидел незагорелое славянское лицо. – Зачэм сюда ходил? Кухня другой сторона.

Вася понял, что мирно пройти не удастся, замедлил движение, но продолжал идти, до предела уменьшая дистанцию атаки, сказал миролюбиво:

– Да я тут вам принес кое-что перекусить.

Охранник вытаращился на него, силясь сообразить, чего хочет тюремный служитель, положил руку на кобуру, и в этот момент Вася перешел на темп, чувствуя, как неохотно подчиняется тело нагрузкам боя, заставляя это тело слушаться и выключая сознание из процесса. Мастер-воин не думает во время боя, не опускается до сознательного контроля за своими действиями, он позволяет движению увлечь его и сам становится движением, он в такие моменты не просто боец – сама битва!

Эти ребята из серой президентской гвардии, как и все чеченцы-боевики, умели прилично стрелять, но не более того. О системах рукопашного боя они имели самое отдаленное понятие, хотя некоторые из них и занимались спецподготовкой. Поэтому пройти пост Василию удалось без особого труда.

Он ткнул пальцем в зрительный нерв между глазами, в верхней части носа, того охранника, который оказался ближе всех, прыгнул к другому, вбивая ему кадык в горло ребром ладони, и тут же достал ногой лицо третьего (миги кин гэри), пытавшегося выцарапать пистолет из кобуры трясущейся рукой. Четвертый охранник, сидящий у стола, успел только оглянуться и вытаращить глаза, на большее не хватило реакции, нога Васи нашла его челюсть и снесла парня со стула, как клюшка шайбу.

На лестнице появился пожилой мужчина в костюме, но без галстука, с кипой бумаг в руке. Не понимая, что происходит, спросил с любопытством по-чеченски:

– Что это вы тут делаете?

Однако Вася его понял, лучезарно улыбнулся, спеша навстречу с распростертыми объятиями:

– Все в порядке, папаша, тренируемся.

– А почему… – Договорить местный чиновник не успел, Вася дотронулся до его руки и послал в сон, вспомнив усыпляющий прием. Из коридора донеслись чьи-то голоса, шла целая группа людей, и Вася поспешил наверх, прыгая через две-три ступеньки, времени у него оставалось в обрез.

Вышел в холл, оглядывая огромный зал с колоннами, зеркалами, бронзовыми светильниками, с десятком статуй чеченских вождей всех времен, одернул мундир и быстро зашагал через зал, по которому прогуливались важные гости президента, спешили по своим делам служащие в сером, вышагивала бдительная охрана с кортиками, пистолетами и автоматами дулами вниз. Тревога началась, когда Вася прошел половину зала. Тогда он снова перешел на темп, хотя далось это ему с громадным трудом, и начал прорыв, уже понимая, что не успевает.

Трех охранников у гигантской резной двери, бросившихся навстречу, он смел ураганом, не заботясь о целости их лиц, рук, ног и ребер. Сбил с ног вошедшего толстяка в сопровождении двух женщин, выскочил на крыльцо с дюжиной ступенек, на которое он недавно взлетел на чужом автомобиле, и в глазах зарябило от серых фуражек и стволов разного рода и калибра. Здесь его ждала целая рота гвардейцев, оцепившая главный вход во дворец.

И все же Вася рискнул бы броситься в атаку, имея в козырях внезапность, скорость движений и психологическое преимущество человека, стрелять по которому охрана первой не начнет, убежденная в безнадежности положения беглеца. Но из-за спин солдат вперед вышел незнакомый чернобородый, чернобровый, но совершенно лысый чеченец в кожанке и поднял руку:

– Не стрелять!

Взгляд Васи встретился с угрюмым взглядом лысого, и он вздрогнул, вдруг ощутив внутреннюю силу этого человека, с которой бороться не мог. Момент атаки был упущен, и Вася остался на месте.

– Вернитесь! – сделал резкий жест незнакомец. – Сопротивление бесполезно.

– А если я не подчинюсь? – хрипло полюбопытствовал Василий.

– Здесь вам не пройти даже с вашей подготовкой… – Лысый запнулся, и Вася отреагировал на это шагом влево, уходя от атаки.

Один из охранников, догонявших его сзади, подкрался и нанес удар в спину… промазав, конечно, из-за движения беглеца. Вася хладнокровно ударил его в живот (хидари гедан маэ гэри), шагнул вправо, отключил второго высунувшегося охранника боковым ударом в щеку (миги джодан маваши гэри) и тут же, сделав поворот, достал третьего, взлетевшего по ступенькам на крыльцо, ударом ноги в грудь (хидари гедан уширо гэри кааге). Охранники еще падали, а два автомата, сорванные Васей с первых двух, уже смотрели прямо в лицо лысому начальнику.

– Не стрелять! – снова лязгнул он голосом, от которого у Васи заныли зубы, оглядел ряды солдат, начавшую собираться толпу перед дворцом, повернулся к неподвижному Балуеву. – Браво, мастер! Рэндзоку-гэри[21]в таком совершенном исполнении я не видел давно. Однако это ничего не решает, и вы это понимаете. Меня вы не убьете, не тот случай, а тем более не испугаете, зато испортите свой отпуск окончательно. – Говорил лысый по-русски чисто, почти без акцента, и каждое его слово сопровождалось всплеском боли в голове Василия, словно в нее вколачивали гвозди.