— Они твои, Первожрец!

Моё тело начало медленно растворяться, распадаясь клочьями тумана, заполняя пустоту в центре исполинской фигуры. Ощущение невиданной ранее мощи полностью захлестнуло меня, на миг опьянив от переполнявшей и клокочущей в каждой клеточке силы, а затем меня не стало…

Медленно расправив кожистые крылья, исполинская рептилия разом раскрыла пять пастей, а стены пещеры потряс полный злобы рёв разгневанного существа. Процарапав глубокие борозды на каменном полу, истинная ипостась Тиамат уверенно поднялась на четыре мощные лапы, нетерпеливо хлестнув хвостом по чешуйчатому боку, небрежно смахнув один из сталагмитов, окончательно перенеся сумеречное воплощение Её в этот мир.

«Параметр «Слияние» повышен +1 %».

«Параметр «Слияние» повышен +1 %».

«Параметр «Слияние» повышен +1 %».

Сознание, будто дремлющее до этого где-то на задворках, прояснилось, а собственные мысли стали полностью чужды для восприятия прежнему мне. Отныне я знал миллионы вариантов развития последующих событий… Тысячи вариативных переменных ворвались в мой (а мой ли?) мозг, моментально спроецировав вероятное будущее в пределах трёх минут.

Теперь я знал всё…

«Параметр «Слияние» повышен +1 %».

«Параметр «Слияние» повышен +1 %».

— РГХА-А-А-А! — повторный рёв заставил «Дафийцев» в ошеломлении попятиться, а затем Я-Дракон-Тиамат сорвался с места…

* * *

Свейн пребывал в глубоком шоке. Когда на шее дроу защёлкнулся рабский артефакт, он понял, что «Дафийцы» либо отмороженные на всю голову, либо они ничего не боятся, потому, что на это есть серьёзные причины. И выводы эти очень не понравились ни Свейну, ни потрясённой Олес, мгновенно сопоставившей всё.

Свейн не знал, почему на дроу подействовал ошейник, который в принципе нельзя использовать против игроков по техническим причинам, но само наличие таких вещиц в «Даяне I» в корне меняло всё сложившееся положение дел.

Видимо, дроу очень был им нужен, что они наплевали на секретность и осторожность, засветив перед чужим кланом наличие такой невероятной вещи. И это снова вело к неутешительным выводам.

Никто их не отпустит после увиденного.

Там, где есть одна — велика вероятность наличия второй, или третьей подобных вещей, поэтому их постараются пленить, если противники, конечно, не идиоты. А судя по организации самого захвата, они ими отнюдь не были.

— Ты же понимаешь, чему мы только что стали свидетелями? — одними губами прошептал он Олес, на что та едва уловимо кивнула, не сводя глаз с дроу. — Что делать будем?

— Он странно себя ведёт. Мне кажется, что у него есть что-то в рукаве. И я почему-то ему хочу верить.

— Да хоть в двух рукавах, — отрубил Свейн. — Тридцать четвёртый уровень. Без шансов.

— Так, бойцы, — повернулся Свэйн к «молодняку». — Ни одной живой душе об увиденном не сообщать, до моего прямого приказа! По команде — все нажимаем «логаут» и выходим отсюда нахрен.

— Так экипировка же… — попытался возразить Трорри, но замер, смотря, как завороженный туда, где разворачивались совсем уже не игровые события.

— Плевать! Я сказал — все! — прошипел Свэйн.

Услышав вскрик дроу, Олес прикрыла рукой глаза, сотрясаясь от бессильной ярости и невозможности помочь Мегавайту, рядом с которым Потрошитель с видимым удовольствием, провернув кинжал в его плече, мстительно шипел:

— Да. Я всесильный и богатый… А ты — тля… — он посмотрел на Свэйна и покачал головой, будто говоря: «Не стоит делать глупостей».

Не услышав последней фразы Мегавайта, Свэйн разобрал лишь слово «ультима», после чего всех швырнуло в вакуум…

— Смотри… — ахнула Олес, наблюдая за окутавшегося туманом и внезапно воспарившего над полом дроу. — Он висит в воздухе…

— Это что ещё за хрень? — прошептал Свэйн, когда прилетевший фаерболл не причинил Мегавайту вреда, а стоявших возле него игроков отбросило со страшной силой в стороны, да так, что двоих сразу распылило, а самого Потрошителя швырнуло почти к выходу, неслабо протянув по полу.

— Свэйн, это что? Ты чувствуешь? — она испуганно посмотрела на него. — Мне страшно, — голос Олес дрогнул. — Мне сейчас очень страшно!

Свэйн только призвав всю свою выдержку на помощь, сумел смолчать, не сказав, что ему тоже страшно.

— Это дракон, — прошептал он. — Это долбанный настоящий дракон!

А затем рептилия распахнула крылья и грозно зарычала, сминая оставшиеся крохи хоть какой-то уверенности, что всё разрешится благополучно. Повернув одну из голов, дракон, казалось, заглянул в самую суть души Свэйна, отчего непроизвольно задрожали ноги, и он едва успел подхватить безвольно обмякшую Олес.

— Нам же никто не поверит… — аккуратно присев, он положил Олес на пол.

Это был первый раз, когда Свэйн пожалел, что ни у кого из отряда нет функции записи видео в интерфейсе.

* * *

Душа мёртвого дракона, до этого момента замершая, ожидая команды от жреца, пришла в движение. Туша только набирала инерцию, когда я встретил её лоб в лоб. Мои когти, с легкостью вспороли широкую грудь зелёной твари, вдруг обретшую плоть, отчего та взвыла, попытавшись вырваться, но я знал — она уже мертва повторно.

Вцепившись двумя головами из трёх в её горло, я заработал передними лапами, в хлам полосуя вражеского дракона, которому оставались считанные секунды.

Резкий рывок, и из разорванного горла широким потоком заструилась энергия, мощным потоком хлынувшая в Меня-Дракона-Тиамат, тут же преобразовываясь во Мглу.

Небрежно отшвырнув призрачную тварь в сторону, я раскрыл крылья, впитывая все магические заклинания, которые летели в меня со стороны отступающих «Дафийцев». Вы уже никуда не уйдёте, твари!

Ярость, которая сидела во мне, начала пульсировать, зарождая в горле доселе неведомое Мне, но хорошо знакомое Дракону-Тиамат, чувство, а потом выплеснулась из Меня-Дракона-Тиамат, сжигая оставшихся Глубинным Пламенем Хаоса, сминая и корёжа энергетические сущности, полностью уничтожая малейшие искры жизни в виртуальных телах.

Не осталось даже пепла.

Медленно развернувшись в сторону Потрошителя, я взглянул в его глаза. Сейчас там плескался только страх. Тот страх, который близок к истерике, а если его не унять, то и к безумию.

— Ты хотел смерти? — пророкотал я. — Хотел рабства и боли? Хорошо! Пусть будет так!

И я щедро зачерпнул той сладкой божественной мощи, чтобы вложить её в то единственное, чего он заслуживал…

Незримый канал силы, протянувшийся от Моей сути, смешался с Силой Дракона-Тиамат и сливаясь с невообразимыми и титаническими по своей мощи силами Первозданного Хаоса, превратило мою «Ауру Страха» во что-то такое, чему сложно дать определение. Почувствовав, что больше Мы это не удержим, что если промедлить — случится нечто ужасное, я ударил по тому месту, где находился Потрошитель.