Я остался один; мне хотелось проветрить голову после очередной консультации с Корво, Варро, Дюраном и Аристидом. Корнелий Эльдан не слишком меня беспокоил. Таких, как он, офицеров было пруд пруди. Его желание поскорее отправиться к Немаванду было мотивировано трусостью, но трусость была одним из проявлений благоразумия, и он по здравом размышлении смирился с принятым решением. Люди вроде Эльдана чувствовали свою силу лишь в противостоянии с нижестоящими. У него была кишка тонка перечить мне, Корво и Верусу.

Передо мной на странице альбома один за другим появлялись портреты четырех капитанов.

Белый уголь на черной бумаге.

Я лишь недавно распробовал такие отраженные изображения. Так мне нужно было рисовать не тени, как при традиционной графике, а свет. Портреты Веруса, Эльдана, Янека и Адины сияли, как голографические призраки из проектора. Сдунув пыль с листа, я полюбовался работой. Пожалуй, глаза Адины получились чуть ближе друг к другу, чем на самом деле, а нос Янека оказался чуть великоват, но я решил, что эта легкая карикатуризация отражает их характеры. Вышло хорошо. Отложив карандаш, я перелистал черные страницы. В альбоме нашлось место и летающим ирчтани с их зитраа, и Катраету во всей его бледной прелести. Между двумя страницами лежал цветок древа Галат, не увядший и не засохший за все годы, что мы провели вдали от Форума. На другой странице был портрет Валки, дремлющей, по своему обыкновению, в кресле нашей каюты, завернувшись в одеяло.

Я с улыбкой захлопнул альбом. Если не считать трех членов экипажа, проводивших здесь свой выходной, я был в обсерватории один. Матросы – двое мужчин и женщина – тихо общались и посмеивались за какой-то голографической игрой. Их лица не были мне знакомы, и я решил, что они из низших когорт – солдаты, которых редко выпускают из фуги. Вероятно, они были триадой, наименьшим, самым скромным военным формированием. Трое простых солдат.

Полезно иногда вспоминать, что солдаты под твоим командованием – обычные люди. Мы не экстрасоларианцы, не древние мерикани, а они – не машины. Их жизни для нас – не разменные монеты, а добровольные жертвы, подобные тем, что наши предки оставляли на алтарях предвечных богов. Именно поэтому лучшие командиры, лучшие капитаны и правители делают все, чтобы люди знали их, а сами они знали своих людей. Дают понять, что не предадут их доверие и верность в самый ответственный момент – который непременно наступит.

Вспышка ярче солнца озарила все вокруг, и «Тамерлан» тряхнуло. Фиолетовые фракталы и размазанные звездные полосы мигом исчезли. Когда в голове прояснилось, я поднялся и увидел над собой ничем не прикрытые звезды.

Они не двигались.

Секундой позже включилась сирена.

«Уваа! Уваа!»

Сирена, которую я слышал десятки тысяч раз.

– Всей команде занять боевые позиции! – раздался по внутренней связи голос Корво.

И хотя в данную минуту на борту корабля мне ничто не угрожало, я потянулся к мечу. Странно, но я вдруг почувствовал облегчение и повернулся к выходу. Путь передо мной как бы вновь выпрямился. Вперед. Только вперед. Я поспешил прочь из обсерватории. Кровь в венах ускорилась, сердце стучало в такт сирене, как барабан войны.

Враг наконец нашел нас.

Я обрушился на мостик как девятый вал; фалды шинели хлопали за мной.

– Что случилось? – спросил я, взлетая по ступеням из офицерской ямы к платформе капитана, стуча каблуками по темному металлу.

Отавия Корво склонилась над дисплеем, обхватив пальцами раму. Перед ней мерцала голограмма «Тамерлана», жизненно важные системы были подсвечены зеленым и красным, палуба – синим. Повсюду на квадратных экранах мелькали какие-то цифры.

– Не знаю, – сказала она.

– Похоже на гравитационную сеть, – предположил Тор Варро.

Он был пристегнут к аварийному сиденью сбоку от центрального пульта управления, держался руками за ремни. Оттуда ему были прекрасно видны все данные, поступающие на голографический монитор Корво.

– Это лишь догадка, – добавил он, заметив мой взгляд. – Но вся наша электроника в строю.

– А что показывают датчики? – спросил я.

Мне хватило трех минут, чтобы добраться до мостика из обсерватории, но я уже успел почувствовать, что первоначальная паника среди офицеров постепенно сменяется замешательством.

– Щиты включены и не повреждены, – проинформировал коммандер Аристид, хотя к делу это не относилось.

– По нам открыли огонь? – спросил я, перегибаясь через перила над постом Аристида и других офицеров-тактиков.

Как по заказу, на экране Корво замигал индикатор.

– Похоже на магнитный снаряд! – воскликнула одна из младших тактиков. – Щиты выдержали.

Кто-то выпустил по нам магнитно ускоренный вольфрамовый снаряд диаметром более ярда с расстояния в несколько десятков тысяч миль.

– Вычислили, кто стреляет? – спросила Корво и отдалила изображение так, что призрачный «Тамерлан» превратился в точку посреди бесконечной тьмы.

– Обнаружен тепловой след! – воскликнула та же девушка-офицер.

Я еще сильнее перегнулся через перила. Аристид с лейтенантами засекли три плотных световых кластера примерно в сотне тысяч миль от нас.

– Незнакомая конфигурация, – заметил Аристид. – Они огромные.

Я сразу же вспомнил «Демиург», гигантский корабль Кхарна Сагары, который был несколько миль длиной, и «Загадку часов», могучее судно, в трюме которого могли запросто поместиться восемь «Тамерланов». Вспомнил я и необъятный корабль князя Улурани у Аптукки, превосходивший по размеру небольшую луну.

На пульте за моей спиной снова мигнул индикатор щита.

– Пристреливаются, – произнес я как бы про себя. – Знают, что мы под щитами.

– Картинка есть? – спросил Дюран, поспешно сбегая вниз к Аристиду.

– Где другие корабли? Дайте мне изображение врага! – приказала Корво.

Коскинен и Уайт запустили в направлении атакующих поисковый зонд. Я крепче вцепился в перила, представив вдруг с ужасом, что остальных кораблей нет рядом, что только нас выхватили из варпа, а наш эскорт продолжает двигаться на субсветовой скорости к станции «Дион», даже не зная о том, что мы попали в переделку. Кто бы ни прервал наш полет, они заставили «Тамерлан» медленно кружиться, и цель, за которой следил Аристид, оказалась теперь высоко над нами, нависая проклятым дамокловым мечом.

Здесь, на мостике, я чувствовал себя совершенно бесполезным. Я многое умею, но в космосе от меня толку мало. Я мог лишь наблюдать за тем, как мои люди выполняют свою работу, делают то, чему они обучены, то, чего я от них жду.

– Получены сигналы с «Минтаки» и «Кирусина», – развеяла мои страхи Феррин.

– Множественные контакты! – воскликнул один из младших тактиков.