Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Войдите!
Появляется местный слуга, кланяется:
– Сьере барон… Вас спрашивает мужчина и женщина. Они не представились, но говорят, что вы знаете, кто они.
– Да, конечно. Пусть их отведут в гостиную, и накроют на стол, что-нибудь изысканное. И лучшее вино.
– Разумеется, сьере барон.
Слуга выходит из комнаты, а я вновь поворачиваюсь к бывшей разбойнице:
– Пойдём…
– Кто там?
– Твой отец и сестра.
Девушка словно оживает, её глаза загораются пламенем ненависти, и голова склоняется в поклоне:
– Благодарю вас, сьере барон, за последнюю милость… Я не могла даже подумать о столь добром и милосердном поступке с вашей стороны…
– Идём. Только накинь вуаль. Снимешь её, когда пожелаешь…
…Мы входим в гостиную рука об руку. У жарко растопленного камина застыл граф, протянув к огню озябшие руки. Он с ненавистью смотрит на меня, на мою спутницу, пытаясь разглядеть её черты лица через плотный батист. Безуспешно. Иоли сидит в кресле. Впрочем, встречает она меня таким взглядом, что мне лучше бы умереть, пожалуй, сразу.
– Граф, виконтесса…
Я отвешиваю лёгкий, слегка ироничный поклон. Дель Лари открывает рот, пытаясь что-то сказать, но тут открывается дверь и на пороге появляются слуги, несущие закуски и вино. Мгновенно и бесшумно накрывают на стол, исчезают. Я выдвигаю один из стульев:
– Прошу, дорогая…
Юрайта грациозно садиться, по-прежнему скрывая лицо:
– Сьере граф, доса Иоли – прошу и вас к столу. Думаю, наш разговор стоит начать с бокала хорошего вина…
Моя разбойница потягивает руку, наполняет бокалы из цветного стекла густым малинового цвета, напитком. Твою же мать! Это же Мой Ликёр!!! Как раз малиновый! И подсунуть его мне!!! Убью гадов! Но приходится держаться. Граф подходит к столу, выдвигает себе стул, плотно усаживается. По другому не сказать. Основательно. Прочно. Плавной походкой подходит Иоли, так же сама выдвигает стул и устраивается за столом. Тянется к бокалу, потом пробует:
– Какая прелесть…
– Итак, сьере граф, какое дело вы хотели обсудить со мной?
Тот мгновенно вспыхивает:
– Негодяй! С помощью какого колдовства ты смог обмануть всех и опозорить мою кровиночку, мою единственную дочь?!
Делаю глоток, затем совершенно спокойным голосом отвечаю:
– Единственную ли?
– Разумеется! У меня нет других дочерей, кроме Иоли! И я никогда не изменял своей жене! Ни разу! Чем горжусь и буду гордиться! А ты, молокосос…
– Полегче, граф. Это вы пришли ко мне. А не я к вам.
Он мгновенно осекается. Крыть нечем.
– Говорите сразу и по делу. Что вы хотите от меня. Конкретно.
Тот сопит секунд пятнадцать, потом упирается в стол кулаками, приподнимается, нависая грозной глыбой и медленно цедит:
– Узнав о позоре моей дочери на церемонии вашего баронства, я был взбешён! Потому что Иоли в тот момент находилась в замке Доур, и у меня есть добрая сотня свидетелей, которая может подтвердить это.
…Я молчу. Юрайта тоже… А граф продолжает:
– Но слухи не просто появились и затихли. Они продолжали множиться. И с каждым разом всё хуже. Достойные доверия люди клялись, что Иоли стала вашей любовницей и живёт в вашем замке. Мало того – она спит с тобой. Мальчишка! Моя дочь стала твоей любовницей! Вначале я хотел тебя просто убить, но закон… О, этот проклятый закон!!!
Патетически восклицает он и на мгновение отрывает кулаки от стола, потрясая ими в воздухе. Потом вдруг мгновенно успокаивается и опять усаживается на стул, залпом глотает ликёр. Морщится. Выдыхает совершенно спокойно:
– Подумав и взвесив всё, я решил, что если ты женишься на моей дочери, то позор будет смыт. Брак – достойный выход из ситуации, в которую мы все попали.
– Вы хотите, чтобы я взял в жёны вашу дочь?
Иоли бледнеет, краснеет, в меня вновь впивается кипящий ненавистью взгляд, я едва заметно раздвигаю губы в ухмылке.
– Да. Иначе я буду опозорена на всю оставшуюся жизнь.
– Один момент, сьере граф… В принципе, я не возражаю против брака. Как такового. Но вот в этом случае я не могу принять решение. И вот почему…
Поворачиваюсь к Юрайте, осторожно вытаскиваю из её причёски булавки, которыми закреплена вуаль. Оба гостя жадно всматриваются в её лицо, и… Куп-де-грас. Добивающий удар. Никогда не любил французов, как и прочие граждане Империи, но некоторые их выражения в русском языке используются…
– Так на ком из ваших дочерей я должен жениться, сьере граф? На той, кто действительно была моей любовницей, и кто делил со мной постель и кров всё это время? Или на Иоли, к которой я никогда не прикасался даже пальцем? Девочка не рассказывала вам, сьере граф, как я предпочёл её обществу дочь барона дель Оворо, очень бедного человека, и многократно уступающей по красоте вашей дочери?
– Ты…
Иоли шипит, пытается вскочить, но у неё не выходит. А моя разбойница склоняет головку в знак приветствия – моя матушка успела вышколить её на редкость. А может, происхождение помогло…
– Отец… Сестра… Рада вас видеть…
Графа словно бьёт молнией:
– Т-ты… Ты… Кто ты?!
– Дочка Урфы Симс, сьере граф. Помните такую?
Улыбается так, как никогда не сможет Иоли.
– Сьере граф… Батюшка… Вы даже не знали о существовании второй дочери? Не так ли? Хвала Высочайшему за это! Сьере Атти… Милый… Спасибо тебе…
На меня смотрят полные любви и нежности глаза, и, кажется я понимаю, что девушка пытается ими сказать… Хочу ответить, но она кладёт свою ладошку мне на руку, вновь обращаясь к отцу:
– Батюшка… Вы хотите, чтобы Атти, мой Атти, женился на Иоли, чтобы смыть её позор? Но что вы скажете теперь? Молчите?
Торжествующе смеётся. Потом вынимает что-то из своего платья, бросает себе в бокал. Яд? Откуда?!
– Человек, которого я любила и люблю всем сердцем никогда… Слышите, вы, оба!
Её голос становится невероятно сильным и гордым…
– Никогда не возьмёт в жёны подделку, потому что у него есть оригинал! Или был!
Снова смеётся, на этот раз коротко и зло. Залпом осушает свой бокал и падает замертво. Вот же… Спасибо тебе, малышка… Если бы я мог… Особенно, когда в последний миг она сбросила свою маску и показала истинные чувства…
– Сьере граф, вы слышали, что сказала ваша дочь. Думаю, всё решено.
Выхожу из-за стола, наклоняюсь к Юрайте, поднимаю мёртвую девушку на руки, нежно целую в лоб. Спасибо… Спасибо…
– Вас проводят.