– Понимаю, для ребенка это тяжело. Так что поезжайте и заберите его.

– Вы не против?

– Я же сам вам предложил. Если у него ничего серьезного – везите его сюда. Я покажу ему колесный пароход, это должно его взбодрить.

Лия остолбенела от изумления.

Дэлтон хмыкнул:

– Если у меня нет своих детей, это не значит, что я готов их всех перетопить.

– Если вы уверены, что он не помешает…

– Уверен, уверен. Поезжайте.

* * *

Вот так-то – он это сделал. Он взял быка за рога. Он нашел способ познакомиться с сыном. Внезапно Дэлтон вздрогнул. В эту дверь с минуты на минуту войдет его сын. Его плоть и кровь.

Господи! Что он скажет этому мальчику? Он не знал, о чем можно беседовать с малышами. Что, если Коти сразу невзлюбит его? Не имеет значения. Сейчас требуются деньги, а не детские симпатии.

Стоп, Монтгомери, сказал он себе. Так было вначале, а теперь все по-другому. Он не просто хотел видеть мальчика, которому они с Лией дали жизнь, – он хотел, чтобы сын полюбил его… Кто бы мог поверить: Дэлтон Монтгомери размяк!

С бьющимся сердцем он смотрел на дверь. И ждал.

Через пятнадцать минут вернулась Лия, ведя за собой улыбающегося Коти. Но улыбаться он начал совсем недавно. Стоило ей войти в дом Джессики, сын тут же перестал хныкать. Лия прекрасно понимала причину его капризов: то была попытка привлечь ее внимание.

Первое ее побуждение – хорошенько отшлепать его – быстро улеглось. Причина мнимой болезни была совершенно ясна. Сын скучал без Руфуса, да к тому же он чувствовал, в какой тревоге пребывает она сама. Однако для порядка она пожурила Коти за притворство и заставила его извиниться перед бабушкой.

А сейчас Коти, раскрыв рот, глазел по сторонам. Желание хорошенько встряхнуть сына боролось в Лие с желанием крепко обнять его.

Когда они вошли в офис, Дэлтон стоял у окна.

– Мы вернулись, – робко сказала Лия.

Ей было неловко. Что ни говори, рабочий объект – не место для ребенка. Но ведь Дэлтон сам предложил, чтобы она привела малыша.

Дэлтон обернулся. Его взгляд метнулся к Коти – и задержался на несколько секунд, которые показались Лие очень долгими. Дело было не во времени, – дело было в том, как он смотрел на ее сына.

Внезапно Дэлтон широко улыбнулся, отошел от окна, пересек кабинет и протянул Коти руку:

– Привет!

Коти вопросительно взглянул на Лию.

– Поздоровайся, Коти, – ласково подтолкнула она его. – Это мистер Монтгомери. Он здесь самый главный. – Она улыбнулась. – У него даже есть настоящий пароход.

Лицо Коти оживилось, он сделал шаг вперед и вложил свою ладошку в руку Дэлтона.

В этот момент Лия снова поймала себя на запретной мысли: как бы это выглядело, если бы Дэлтон обнял ее, поддержал как друг и сказал ей, что все наладится и будет хорошо.

Поскольку это маловероятно, она тряхнула головой. Тут Дэлтон выпустил руку Коти, наклонился и тоном заговорщика спросил:

– Хочешь посмотреть колесный пароход?

– У-у! Еще как! – Коти и Дэлтон одновременно взглянули на Лию.

– Я не против, – разрешила она. – А я останусь здесь и поработаю.

Она стояла неподвижно, пока высокий мужчина с маленьким мальчиком не скрылись за дверью.

Если бы только Руфус… Нет, об этом нельзя думать. Но она ничего не могла с собой поделать. Лия тосковала по мужу, и Коти не хватало отца… Она сморгнула слезы, расправила плечи и проследовала в свой закуток.

Минут через двадцать послышался звук открывающейся двери. Лия едва успела выйти из-за стола, как к ней стремглав бросился Коти. Лицо у него разрумянилось, в глазах горел восторг.

– Мам, Дэлтон сказал, что…

– Для вас это мистер Монтгомери, молодой человек, – назидательно перебила его Лия.

Коти смешался.

– Но… но он сказал, чтобы я звал его Дэлтон…

Лия подняла встревоженный взгляд на своего босса. Тот кивнул:

– Чистая правда.

– Что ж, если вы разрешили… – сказала она, но ее внимание уже вновь было обращено на сына. – Ну как, понравился тебе пароход?

– Такой большущий! И Дэлтон сказал, что мне можно будет тут помочь ему и малярам.

Лия покачала головой:

– Ох, не думаю.

– Почему? – возмущенно завопил Коти.

– Мы обо всем успеем договориться, времени будет достаточно, – вмешался Дэлтон.

Коти оживился:

– Ладно.

Дэлтон перевел взгляд на Лию:

– Знаете что, давайте объявим конец рабочего дня. Забирайте Коти и поезжайте домой.

– Вы действительно думаете, что это можно?

– Я всегда говорю то, что думаю. – Он помолчал и, глядя прямо ей в глаза, добавил: – Вы скоро в этом убедитесь.

Лия взяла Коти за руку:

– Идем, ковбой.

Они уже были у самой двери, когда Дэлтон спросил:

– Вы не могли бы попросить кого-нибудь присмотреть за Коти?

Лия обернулась. Он стоял у стола, и в его темных глазах было что-то такое, чего она не могла понять.

– Когда? – спросила она.

– Сегодня вечером.

– Я… да, наверное, смогу.

– Прекрасно.

– Но что?.. Я… имею в виду… – Лия начала заикаться и готова была возненавидеть себя за это. Но его просьба, как недозволенный прием, выбила почву у нее из-под ног.

– Это нужно для дела. Мне необходимо показать вам, что мне нравится и что не нравится в казино. Встретимся в «Счастливой семерке» в восемь вечера. – Дэлтон не дождался подтверждения. – Или вас это не устраивает?

– Нет-нет, меня все устраивает, – поспешила заверить его Лия.

– Тогда до встречи.

– И я с вами, ладно? – встрял Коти.

– Нет.

– Почему? – заныл Коти.

Лия схватила его за руку и потащила за собой в коридор.

– Ай, мама! Руку больно!

– Молчи, – прерывистым шепотом приказала она. – А то схлопочешь у меня!

Лия ступила под душ и почувствовала, что к струйкам воды примешиваются слезы. Она потерла лицо, словно хотела смыть горе.

Вернувшись из клуба, они с Коти поиграли на улице в пятнашки, пока жара и москиты не загнали их в дом. Лия приготовила ужин и оставила сына под присмотром Софи. Та с готовностью согласилась посидеть с ребенком, но Лия чувствовала: подругу что-то гнетет. Спросить напрямую она не решилась, да на это и не оставалось времени: надо было успеть заехать в больницу.