– Господь, – назидательно сказал Мэн, – указывает только начало пути, а пройти его нужно самим. Каждому. Самому. От указанного начала до собственного конца… Истинно ли я говорю, Господи? – поднял он глаза к небу.

– Истинно, истинно… – неслышно для учеников отвечал Господь. – Все, что ты ни скажешь, для этих людей будет истинно.

Мэн успокоился и как бы между прочим спросил учеников:

– Жену мою не видали?

– Как не видали?! – встрепенулись оба неофита. – Каждое утро. С Псом. Гуляет.

– Ну ладно, – вздохнул Мэн.

5 И они отправились на базарную площадь, чтобы подаянием во Имя Господа добыть себе пропитание. Каменный Папа попробовал просить именем Христа, но о нем здесь знали не все. Кое-кто вспомнил, что в Иерусалиме периодически распинают какого-то Христа или человека, называющего себя Христом. И даже считали себя его последователями. Во всяком случае, они крестились, кто справа налево, кто слева направо, а кое-кто даже и подавал милостыню ради Христа. Но все-таки вокруг болталось множество людей других религий. Поэтому просить пришлось и именем Христа, и именем Аллаха, и именами всех пророков – от Авраама до Ездры. Но как бы то ни было, кое-что они насшибали и сели под кедром. Скорее всего ливанским, и никоим образом не сибирским. И стали есть свои хлеба и рыбы. Мирно текла еда, мирно текла беседа, как вдруг невдалеке они услышали спор. Спорили три человека. Один из них внешне был здоров. Второй, судя по гнусавому голосу и соплям, которые он, чтобы не пачкать хламиду, выстреливал на все четыре стороны, как бы занимая круговую оборону, страдал жесточайшим насморком. А третий, судя по гниющему телу, проваленному носу и гневным поперечным складкам между отсутствующими бровями, был сильно и безнадежно прокаженным. А спор шел весьма и весьма принципиальный. Кому первому пить воду из одной-единственной чаши. Прокаженному, который более всех хотел пить, сопливому, который тоже хотел пить, но меньше. Или здоровому, который пить не хотел, но желал сохранить водный баланс в организме. Чтобы и дальше оставаться здоровым. Так как водный баланс в организме имеет для организма важнейшее значение. Спорили в основном Здоровый и Прокаженный. Здоровый настаивал на том, чтобы пить первым, дабы не подхватить насморк и проказу. Прокаженный требовал первой очереди по причине большей жажды. И нежелания в придачу к проказе подхватить еще и насморк. Хотя при отсутствии носа это, как кажется, не имело большого значения. Насморочный склонялся в пользу Здорового. Так как пить ему хотелось в меру, а проказа ему, также как и Здоровому, не улыбалась. Словесный спор перешел в физический, в результате которого вода оказалась пролитой на землю.

– Все-таки надо было начинать Здоровому, – утирая губы, проговорил Жук и повторил вышеперечисленные доводы в пользу этой позиции.

– Ты рассматриваешь только одну сторону процесса, – сказал Мэн Жуку, который и не подозревал, что он что-то рассматривает. – Процесс может быть и обратным.

– Как это? – заинтересовался Каменный Папа, выплевывая рыбий зрачок.

– А так! – остроумно парировал Мэн. – Процесс может потечь в обратную сторону.

И Мэн услышал одобрительное покряхтыванье Господа. Тогда он встал, взял у спорящих чашу, которая внезапно наполнилась водой, и, вдохновленный поддержкой Господа, начал учить.

– Дети мои, – во множественном числе обратился он к Здоровому, – вы думаете, что если первым выпьет Прокаженный, вторым – больной насморком, то, выпив третьим, вы рискуете подхватить проказу вместе с насморком?

– Истину говоришь, незнакомец, – горячо согласился Здоровый.

– Неисповедимы пути Господни, – сказал Мэн. – Он в милости своей может изменить ход событий. Удовлетворив и волков и овец. И последние станут первыми.

Трое спорщиков тупо смотрели на Мэна. Здоровый в непонимании раззявил пересохшую пасть, из которой капнула неведомо откуда появившаяся слюна. Насморочный перестал безрассудно разбрасываться соплями. А Прокаженный так и застыл, сжимая в правой руке кусок отгнившего бицепса.

– Пей! – протянул ему чашу Мэн.

– Но… – запротестовал Здоровый.

– Это как-то… – неуверенно поддержал его Насморочный.

– Пей! – протянул Мэн чашу Насморочному.

Тот сначала заменжевался, но, взглянув на Жука и Каменного Папу, отхлебнул из чаши, закусив собственными соплями.

– Пей! – на финал протянул Мэн Чашу Здоровому.

И Здоровый обреченно выпил. И вмиг у Насморочного пропал насморк, а у Прокаженного зарубцевались и бесследно исчезли все язвы. А Здоровый так и остался здоровым.

И упали они на колени и возблагодарили Мэна за разрешение их многотрудного спора. Жук и Каменный Папа благоговейно смотрели на Мэна, а тот, в свою очередь, возблагодарил Господа за ниспосланное чудо.

– Это не очень чудо, – грустно заметил Бог. – В теории вероятностей такой процесс носит название случайных флуктуаций. В одном из миллиардов случаев теплая вода в холодной комнате не остынет, а закипит. Есть только одна маленькая деталь. Чтобы этот вариант провернулся, необходимо мое участие…

6 И вновь возблагодарил Мэн Господа за бесконечную мудрость и доброту Его. И как бы между прочим приобрел еще троих учеников. Которые никак не хотели вставать с колен. И изъявляли желание в таком состоянии следовать за Мэном куда угодно. Хоть к такой-то матери. Но вот куда двигаться, этого-то Мэн и не знал. Он привычно поднял голову к небу, но Господь никак не откликнулся. Оставив Мэна самого разбираться в себе, в учениках и в путях следования. И тут Мэн вспомнил свои же слова о пути, начало которого указал Господь, но идти по нему нужно самому. Но также внезапно понял Мэн, что на этом пути можно в какой-то момент повернуть назад. И в случае ошибки продолжить все по-другому. Ибо начало начато Богом, а варианты продолжения следуют. Следуют вместе с нами и зависят исключительно от нас. Исключительно от дарованной человеку свободы воли. Каждый человек – творец своей судьбы, которая, в свою очередь, является творцом человека. В рамках, указанных Господом. И человек, созданный по образу и подобию Творца, в отдаленном приближении к Образцу также наделен даром творения. Вот такие вот предположения позволил себе Мэн. И как человек, покорешившийся с Богом, не увидел в этом никакого богохульства.

– А если что не так, – обратил он взгляд в небо, – ты уж меня поправь.

– Поправлю, поправлю, – услышал он голос. – Сразу надоест кувыркаться.

– Куда кувыркаться?.. – не понял Мэн.

– Это метафора, – ответил голос. – А по-простому, получишь в хлебальник.

– Как так? – совсем оторопел Мэн и тут же получил в зубы отнюдь не метафорическим кулаком. Который принадлежал Каменному Папе. И который собственного мордобойства даже не заметил. Но Мэн понял все. Оказывается, Господь не всегда откладывает отмщение, а производит его немедленно. Чтобы потом не забыть. Чтобы потом, по истечению веков, не пошли разговоры: мол, у Господа есть любимчики. Одним – вечные муки, другим – муки не вечные, а третьим – вообще все с рук. Так не годится. Ибо каждому по делам его. То есть по морде. Вот такие вот умозаключения произвел в своей голове Мэн и уверовал в бесконечную мудрость Божью. Меж тем, весть о мэновских чудесах чудом распространилась по близлежащим окрестностям. И к Мэну стали стекаться кодлы жаждущих совета. И Мэн исправно кому-то что-то советовал, и все расходились удовлетворенные.