Обескураженная и напуганная, Лика попятилась по кровати и свалилась с нее на пол. Сердце бешено колотилось в груди. Рэмиэль! Куда же его от нее забрали? Но это было сейчас не единственное, о чем стоило бы думать. Пламя очень быстро захватывало все больше и больше пространства, уже наползая на потолок и другие стены, перебрасываясь на предметы мебели. Клубом повалил дым. Лика на четвереньках поползла к дверному проему, ладонью натыкаясь на что-то по пути. Она бросила на предмет лишь мимолетный взгляд и к удивлению обнаружила, что это было перо... белое перо, такое, какое может быть у большой белоснежной птицы или может... у Небесного Ангела. Но откуда? Схватив его в руку, Лика поспешила покинуть комнату, решив подумать обо всем позже.

Выскочив в холл, она поднялась на ноги, лихорадочно думая о том, что же ей следует делать дальше - сейчас же бежать к лифту, звонить 911 или спасать картины. Господи, у нее же в мастерской картины! Она бросилась в направлении мастерской комнаты, и тут услышала, что кто-то вламывается в ее квартиру. Опять?! Лика успела только прикрыться руками, как к ней ввалилась толпа мужчин, среди которых было знакомое лицо.

- Матерь Божья! - произнес Эндрю Свон, подбегая к девушке.

Сбросив с себя пиджак, он накинул ей на плечи, укутал в него и потянул к выходу. Едкий дым уже валил из спальни, все больше забивая легкие. Лика начала кашлять.

- Анжелика, дорогая моя, ты в порядке?

Но вместо ответа она с удивлением спросила, смотря на мужчин, которые бегают по ее квартире:

- Мистер Свон, что вы тут делаете? И кто эти люди?

- Не переживай, моя хорошая, все будет в порядке.

- Картины, - сказала только она у порога своего жилища.

- Спасем все, что сможем, но в первую очередь тебя.

Мистер Свон затащил ее в лифт, и они спустились вниз, где уже царила суматоха. Во всем доме была объявлена пожарная тревога, и жильцы покидали здание. Лику подвели к машине и посадили внутрь на заднее сиденье. Эндрю сел рядом с ней, и автомобиль быстро тронулся с места.

- Все будет хорошо, дорогая, все будет хорошо, - взволнованно приговаривал мужчина, обнимая ее за плечи.

От волнения и озноба Лику всю трясло так, что случали зубы.

- Куда мы едем? - с трудом спросила она.

- Туда, где ты будешь в безопасности. Ох, Анжелика, почему ты мне не рассказала обо всем сразу? - вдруг спросил он, заглянув в ее глаза.

- О чем?

- О том Падшем Архангеле, который пришел к тебе.

Удивленная, Лика бросила взгляд на водителя. Еще одна пара глаз внимательно смотрел на нее через зеркало заднего вида. Неужели и он все знает? Но откуда?

- Кто вы? - спросила она следующее.

- Мы такие же, как ты. Не пугайся, дитя мое. Прости, что никогда не говорил тебе прежде, но в моих жилах течет кровь тех же предков, что и в твоих.

- Ангелов? - тихо уточнила она.

- Да. Мы потомки перворожденных Нефилимов, и наше Общество давно присматривало за тобой. Только боюсь, что в нужный момент мы не успели сделать все, что от нас требуется, - печально заключил он.

- Подождите, какое Общество?

- Из поколения в поколение мы передаем и храним знания, писания и пророчества наших Небесных предков. Мы присматриваем за нашими братьями и сестрами, и стараемся донести слово Творца до всех, кто способен услышать. Ты же Анжелика очень важное звено, знаешь об этом?

Она кивнула.

- Мне говорил об этом Рэмиэль. Но Эндрю, они забрали его, - произнесла Лика, у которой на глазах стали наворачиваться слезы, - и я не знаю, что они с ним сделают, и когда его снова увижу. Я ничего не понимаю, что происходит.

Мистер Свон тяжело вздохнул и сильнее сжал ее плечи. Создавалось такое впечатление, будто он понимал и знал гораздо больше, чем можно было предположить.

- Он принадлежит им, Анжелика, и ты не должна о нем беспокоиться.

Посмотрев на мужчину, Лика захлопала мокрыми глазами. Как он может ей такое говорить?

- Я не могу о нем не думать. Я люблю его.

- Ваша связь несет в себе грех, а это не то, ради чего была сотворена твоя душа.

Лика дернула плечом, сбрасывая его руку и садясь к нему в пол оборота.

- Нет, вы не правы, Мистер Свон, при всем моем уважении к вам. Вы всегда говорили мне слушать свое сердце, и оно мне говорит, что Рэмиэль моя судьба.

- Это заблуждение, моя дорогая девочка. Такое бывает, когда тебя начинает одолевать Дьявол или его демоны.

Лика прерывисто вдохнула, всхлипывая на выдохе. Господи, как же больно было слышать такие слова. Зачем они так с ней? С ними! По ее щекам снова побежали слезы. Мистер Свон ее обнял, прижал к своей груди и погладил по волосам. И только тогда Лика вспомнила о том, что так судорожно сжимала в кулачке. Украдкой вытащив из складок пиджака руку, словно опасаясь, будто кто-нибудь отберет у нее дорогую ей находку, она посмотрела на белое перо. Оно не могло принадлежать никому другому, кроме Рэмиэля, и это обязательно должно было что-то значить. И потому, спрятав перо обратно под пиджак, она тихо повторила:

- Вы не правы...

Мистер Свон промолчал, только глубоко вздохнул и обнял ее крепче.

* * *

Палома так и знала - она не выдержит. Все происходящее было не тем, с чем она способна справиться. Своими умопомрачительным толчками в ее тело, своей нежностью, Азазель подталкивал к краю безумства, и когда довел до экстаза, то бросил в самое пекло ее личного Ада. Он открыл в ней те двери, за которыми она надежно хранила весь ужас и кошмар своих знаний, где прятала все свои чувства. И этот поток хлынул в нее цунами, затопляя каждую клеточку ее тела и проклятой души, и разрывая от того, что она была не способна вместить это все в себя.

И в один момент для Паломы открылись та тайна, которая не давала ей покоя многие годы. Почему ей снился этот Архангел? И ответ оказался прост - она была создана для него. Его вторая половинка. Она ощутила такие чувства, которые не знала прежде, и в которые он сам давно потерял веру. И Паломе не нужно было задаваться вопросом, как они так быстро появились в ее душе.

Они были там всегда.

И название им - любовь!

Это было то, на что они оба не имели права. Падший и Проклятая просто не должны быть способны этого ощущать. Тем не менее - она чувствовала, и чувствовала все так сильно и остро, что это было невозможно выдержать человеку.

Толкнув Азазеля в плечо, Палома попыталась выползти из-под него. Но она бы не оттолкнула, если бы ей не перестало хватать воздуха, который старалась глубоко и часто вдохнуть в легкие. Но Азазель не собирался оставлять ее одну в этой агонии. Они подполз к ней ближе и притянул спиной к своей груди. Его прикосновение подарили несколько секунд облегчения, за которые она задержала дыхание и замерла, надеясь на чудо. Но этого чуда не случилось - лавина боли и невыносимых мук обрушилась на нее с новой силой. Голова пошла кругом, и зазвенело в ушах так, будто кто-то в ее Аду рассыпал монетки.