вами — всегда, — Харальд приобнял княжича, улыбнулся по-доброму.

В Самкерце у них поначалу были сложные отношения. Чтоб не сказать враждебные. Но — поладили. Не без помощи Сергея. А сейчас они — старые боевые друзья. А это почти родство. Сергей по себе знал: не особо симпатичен тебе человек, а вот постоял с ним в одном строю, щит к щиту, — и все. Встретишь хоть через десять лет, и понимаешь: этот свой. Ну если не по разные стороны стены щитов встречаешься.

— … С вами всегда! Но быть собачьим хвостом собачьего хвоста — это не мое.

— Это ты меня обидел сейчас? — уточнил Рёрех.

— Ничуть. Тебе можно, Стемидсон. А я — Харальд Золотой! — сообщил он с гордостью. — Я с таким, как Пешеход, вровень стою. А он, как мне видится, хвостом при Бьёрне свейском теперь.

— А мне кажется, Пешеход из тех хвостов, что запросто собакой вертят! — возразил Хаги Маленький. — Хрольв — это Хрольв, а у Бьёрна только и славы, что дед у него — Железнобокий!

— Не скажи! — возразил Харальд. — Род у него…

Сергей перестал слушать. Когда пьяные нурманы начинают выяснять, кто от кого произошел, это жуткая нуднятина.

Сергей посмотрел направо. Туда, где вольготно, заняв не меньше полутора мест, расположился Дёрруд. Тот тоже нашел себе компанию. Сигварда. Кривоногий искренне им восхищался, а Дёрруд это любил.

— … Эх, Убийца! Жаль, что тебя с нами не было там, в Самкерце! — задушевно посетовал Сигвард Кривоногий, деливший с Дёррудом блюдо с поросенком. — Ты бы там пригодился!

— Я бы везде пригодился, — самокритично отозвался Дёрруд.

Он, в отличие от Сергея и Харальда, пил не вино, а пиво. Но пил с размахом и, судя по выражению лица, искал, где бы себя проявить.

Сергей забеспокоился. Что-то с Дёррудом было не так. И Сергей догадывался: это «что-то» — Харальд.

— Что меня удивляет, Сигвард, так это берсерк, ставший конунгом, — громко, с вызовом произнес Дёрруд. — Конунгов, которые прикармливали берсерков, я знаю немало. Но чтобы вот так…

И со значением поглядел на Харальда.

Но тот не прореагировал. Как вел беседу с Рёрехом, так и продолжал, будто не услышал. А может быть, и впрямь не услышал. Несколько сотен пирующих, набившихся в главный зал длинного дома, шум создавали изрядный.

Вот только Убийца вряд ли успокоится. Надо срочно что-то предпринять.

— Харальд, — Сергей пихнул конунга локтем. — А не выйти ли нам на воздух поразмяться? Копья покидать или мяч? Что скажешь?

Харальд повернулся к нему:

— Чего?

Сергей повторил предложение.

Вылезать из-за стола Харальду не хотелось.

— Ты, конечно, подрос немного, Дерзкий, — проворчал он. — И даже целого хёвдинга убил. Но указывать мне… Хотя… — Харальд поскреб волосатый подбородок, поглядел на Дёрруда и принял решение: — А давай!

Спустя десять минут толпа хозяев и гостей вывалила наружу, порадовав бойцов младшего звания, угощавшихся во дворе, которые от радости опрокинули здоровенный котел вареного мяса, в свою очередь осчастливив четвероногих друзей человека.

Воинские игры — обычное дело для нурманов. Потому тут уже имелись столбы для лазания и топоро-копьеметания, всевозможные чурки и бревнышки (тоже для метания), одно длинное бревно на подпорках — для молодежной потехи и, разумеется, поле для дружественной игры в мяч. Впрочем, для этой игры ничего особенного не требуется. Только ровная площадка размером чуть побольше волейбольной. И место для зрителей, само собой. А вот если матч предполагается недружественный, с тяжелыми, а иной раз и смертельными травмами, то его, как правило, проводили где-нибудь подальше от лишних глаз. И на землях Севера такие игры случались нередко. Из соображений минимального пролития крови. Ведь, в отличие от всяких хольмгангов, за смерть во время игры убивец и его родня ответственности не несут. Согласно закону.

Но нынешняя игра — сугубо дружеская. Здесь ведь только друзья, что гости, что хозяева. А гость — дар богов. Со всеми вытекающими. Тоже согласно закону.

Но Сергей все равно опасался. Потому что Дёрруд был настроен решительно. А Харальд… Харальд вообще берсерк.

— Дёрруд, — Сергей решил начать с более близкого. — Можно тебя попросить…

— Проси, хёвдинг, — уронил Убийца. Не глядя. Потому что глядел он на Харальда. Этаким сканирующим взглядом профессионала.

— Не надо убивать этого берсерка, пожалуйста. Он мне когда-то жизнь спас. И вообще он хороший.

— Да, он хорош, — пробормотал Дёрруд, явно вкладывая в это слово другой смысл. И, придя к какому-то решению, обогнул Сергея и двинулся прямо к Харальду.

Все, что оставалось, последовать за ним. Сергею Дёрруда точно не остановить. Убийца двигался как овчарка сквозь отару. Притом что на пути его были не овцы, а здоровенные нурманы. Кое-кому не нравилось, что его бесцеремонно отодвинули в сторону, но возражать никто не пытался. От Убийцы физически давило опасностью. И убийцы помельче это ощущали. Те, кто не умел чуять подобное, крайне редко становились полноценными викингами. Потому что не выживали.

Харальд собирал команду игроков. Часть уже определилась. Кое-кого Сергей знал. Например, Харальдова хёвдинга Торбьёрна Осторожного, одного из тех, с кем Харальд служил в императорской гвардии.

Торбьёрна Дёрруд тоже отодвинул, после чего остановился и мрачно уставился на Харальда. Чуть сгорбленный, словно готовящийся к броску зверь.

А Харальд взял да и улыбнулся.

— Убийца, — сказал он. — Ты, как всегда, вовремя. Вашей команде нужен вожак. Такой, чтобы не хуже меня. Такой, как ты. Не откажешь?

— Не откажу, — хрипло произнес Дёрруд. — За тем и пришел.

Сергей ни на мгновение не усомнился, что Убийца врет. Но какая разница?

В команду гостей Сергея не взяли. Ожидаемо. Может, трезвый Дёрруд его и включил бы, но Дёрруд после стольких литров пива руководствовался исключительно размерами кандидатов, так что исключал всех, кто не дотягивал до пяти пудов. Поэтому кроме природных нурманов в сборную вошли только Наслав, вымахавший за последние пару лет ростом почти с Дёрруда, и Рёрехов сотник Мутур. Остальными стали нурманы из дружины Сергея и, совершенно неожиданно, Сигвард Кривоногий. Это предложил Харальд, и Сигвард не отказался. Дёрруд тоже.

Ход был мудрым. Еще и потому, что Сигвард оказался отменным игроком. Круче и Дёрруда, и самого Харальда. И то, что команда гостей выиграла, было именно его заслугой. Харальд же ничуть не расстроился.

— Потому меня и зовут Золотым, — заявил он во всеуслышание. — У меня