Небо начало темнеть. Внизу зажигались огни.

– Но что это могло быть? – спросила я.

– Не знаю.

– Как они узнали о приезде маджи? Где-то явно произошла утечка.

– Подозреваю, утечек хватало. Организации вроде разведки не привыкли хранить тайну. Вот почему маджа явился с небольшим отрядом телохранителей. – Алекс ткнул пальцем в сторону машины Кирнана. – Они не хотели никого убивать и поэтому объявили тревогу за несколько минут до взрыва.

– Едва успели.

– Да. Что бы они ни искали, они готовы при необходимости убить сколько-то людей. Или сделать так, чтобы предмет их поисков не нашел никто посторонний.

– Гм… получается, в этом замешан Таб… как его там?

– Эверсон.

– Да, Эверсон.

Тот самый, который купил обломки, сжег их и отправил прах к солнцу.

– Ну как, намечается закономерность?

– Но что может быть настолько важным?

Алекс посмотрел на меня:

– Подумай, Чейз.

– «Полярис». Нечто, способное поведать о том, что с ним случилось.

– Вот и я так считаю.

– Думаешь, кто-то написал записку? Оставил сообщение?

– Не исключено. Может, все не столь очевидно. Но есть нечто, и кто-то очень боится этого «нечто».

– Все равно бессмыслица, – заметила я. – Даже если заговор и был, все, кто мог иметь к нему отношение, давно мертвы или лишились власти.

Кирнан все так же летел на восток. Мы догоняли его, стараясь оставаться незамеченными.

– Переходи на ручное управление, Чейз. Поднимись выше, но оставайся в общем потоке.

Я отключила искина и активировала штурвал.

– Мы нарушаем закон, – заметила я. Переход на ручное управление сам по себе преступлением не являлся, но упаси бог попасть при этом в аварию.

– Не беспокойся, – сказал Алекс.

– Тебе легко говорить.

«Тандерболт» Кирнана влился в поток аппаратов, которые следовали с востока на запад вдоль трассы номер 79, проходившей над Наракобо. Середина недели, движение не слишком плотное.

– И все-таки, думаю, стоит позвонить Фенну, – предложила я.

– В чем ты его обвинишь? В том, что он ласкал комбинезон Мэдди?

– По крайней мере, они наверняка смогут выдвинуть обвинения против человека, который болтается по округе и проникает в чужие дома под чужим именем.

– Сомневаюсь, что это незаконно, – заметил Алекс. – В любом случае ему просто станет ясно, что мы у него на хвосте. Если мы хотим понять, в чем дело, придется дать ему возможность все показать нам.

Впереди, на горизонте, виднелись огни Андиквара. «Тандерболт» свернул в северо-восточный коридор, направляясь к устью реки.

– Летит к одному из островов, – сказала я.

Ночь была полна движущихся огней – не только в воздухе, но и на реке, и на дорогах. По сравнению с большинством столиц Конфедерации, Андиквар выглядит довольно плоским. В четырех его углах стоят четыре башни, есть также башни Шпигеля и Люмена в центре, но все прочие здания – максимум шестиэтажные. Это прекрасно спроектированный город парков и пристаней, монументов и надземных дорожек, фонтанов и садов.

Похолодало. Луна еще не взошла, ветра не было. Мы пролетели мимо воздушного шара, наполненного горячим воздухом.

– Поздновато для этого времени года, – заметил Алекс.

Кирнан оставался в потоке, ничем не привлекая к себе внимания. Пролетев над заливом Наракобо, он направился к морю. В часе полета от Андиквара есть сотни островов, на которых живет почти половина населения столицы.

По мере приближения к городу движение становилось все плотнее.

– Давай опустимся пониже, – сказал Алекс.

Большинство машин летели на высоте от одной до двух тысяч метров. Опустившись примерно до восьмисот метров, я пристроилась позади «тандерболта».

– Хорошо, – кивнул Алекс.

Мне следовало сразу понять, что есть повод для беспокойства: изящный желтый «венчер», летевший на той же высоте, что и мы, вдруг зашел нам с тыла. Алекс ничего не замечал.

– Он с кем-то разговаривает, – сообщил он.

– Ты хочешь сказать, в скиммере есть еще кто-то?

– Нет, вряд ли. По сети.

«Венчер» накренился на правый борт и начал заходить сбоку. Внимание Алекса было полностью приковано к «тандерболту».

– Хотел бы я слышать, что он говорит.

Люк «венчера» открылся, чего никогда не случается в полете, если только кто-то не хочет как следует прицелиться.

– Осторожно, Алекс!..

Я свернула вправо, но было уже поздно. Последовала яркая вспышка, и в то же мгновение я ощутила резкий толчок: вернулся нормальный вес. Мы полетели вниз.

– Что ты делаешь? – заорал Алекс.

Я попыталась прибавить скорость, чтобы увеличить подъемную силу крыльев. Скиммеры, естественно, рассчитаны на использование антигравов: в полете вес машины составляет около одиннадцати процентов от нормального, и для удержания ее в воздухе не требуются крылья большого размаха или мощный двигатель. Соответственно, крылья скромны по размерам, а машины летают медленно, делая не более двухсот пятидесяти километров в час. А при полном весе этого недостаточно.

Мы падали в океан. Я сражалась с приборами, но не могла подняться ни на сантиметр.

– Садимся на воду, – сказала я. – Приготовься.

– Что случилось?

– «Венчер», – ответила я. Тот уходил прочь, набирая скорость.

По связи послышался мужской голос:

– С вами все в порядке? Мы видели, что произошло.

И еще один, женский:

– Попытайтесь сесть. Будем держаться рядом.

Я связалась с патрульной службой.

– Терплю бедствие, – сообщила я. – Я в свободном падении.

Это было не совсем правдой, но близко к тому.

Вода казалась темной, холодной и твердой.

– Держись, – сказала я.

– Вижу вас, – ответил патруль. Удивительно, как эти ребята могут сохранять полное спокойствие, когда кто-то валится с неба. – Идем к вам.

Мне не хватало скорости даже для того, чтобы задрать нос.

– Постарайся расслабиться, – сказала я Алексу. Надо отдать ему должное – он нашел в себе силы рассмеяться.

Вода может быть жесткой. Врезавшись в нее, мы отскочили, перевернулись, опрокинулись набок, и нас накрыла волна. Крышу сорвало. Скиммерами обычно управляют искины, и машины никогда не сталкиваются – ни друг с другом, ни с чем-либо еще. Более того, чем они легче, тем лучше летают и поэтому не рассчитаны на то, чтобы выдержать удар. Даже привязные ремни задуманы лишь как мера предосторожности на случай плохой погоды.