– Понятно… – Девушка закинула волосы назад и резко выкрикнула через плечо: – Ну, ты! Марш в гостиную!

И Слава услышал, как на окне задергивается штора.

Он взобрался на подоконник, в который только что упиралась крепкая грудь красотки, перевалился и бесшумно сполз в каюту. Где-то там, в гостиной, захлопнулась дверь. Так захлопывается дверь входная. Провожает гостя?

Думая о том, сколько неожиданностей жизнь преподнесла ему за последний месяц, он завалился на кровать и почти сразу уснул.

Он пришел в себя от нежного прикосновения. Это была она.

– Сколько я спал?

– Ушам не верю, – расхохоталась она. – А ты спал?!

– А сколько я здесь лежу?

– Секунд пять! – И она снова засмеялась. – Ну, здравствуй, скалолаз. Надеюсь, ты не из тех, кто любит подглядывать?

Он как следует рассмотрел ее. Возраст спасительницы находился где-то между двадцатью двумя и двадцатью пятью.

– Слушай, скалолаз, а что там за пальба на лайнере?

– Пальба? Фейерверки, наверное?

– Да? Ну, может быть…

Ее звали Риммой. Она работала космически дорогой проституткой, привозимой по заказам исключительно дорогих гостей нашей страны. Хотя, может быть, и не Риммой. Тот, кто в поте лица отрабатывал свои же деньги, именовал ее Джиной.

– Ты ключ, что ли, потерял? – Ей явно хотелось завязать разговор. – Или ветром за борт унесло?

– Точно. – Славе хотелось закончить этот разговор, не начав. – Перегнулся посмотреть, как волны и стонут, и плачут, а меня тут и подхватило.

– Осторожней надо с волнами, – посоветовала Римма-Джина, скручивая с шипением пробку с одной из бутылок с пивом. – А ты будешь?

– Попозже. Спортивный режим.

– Видела. – Она сочно отпила прямо из бутылки. – Послушай, я никогда в жизни не спала со скалолазом. А ты?

– Я тоже никогда не спал со скалолазом.

Римма-Джина звонко рассмеялась.

– Я имела в виду, спал ли ты с такой невероятно красивой девушкой, как я?

– Были и более невероятные, – честно признался Слава, надеясь, что после этого его выставят за дверь, поскольку единственная и главная тема их разговора будет до дна исчерпана.

Она поставила бутылку на пол, знакомым жестом закинула назад волосы и стала расстегивать на Славе брюки.

– Послушай, я ужасно занят…

– Сейчас ты поймешь, что такое быть ужасно занятым… – сдернув брюки, она на мгновение остановилась. – Неплохо для скалолаза.

– Давай… в другой раз…

Чувствуя себя мерзавцем, Слава перестал сопротивляться, убедив себя тем, что много времени это все равно не займет. И действительно, через несколько минут, устав и отвалившись в сторону, Римма-Джина прикурила сигарету и раскинула руки. Скосив взгляд из-под прядей влажных волос в сторону партнера, который застегивал ширинку и поглядывал в окно – жить, видимо, не мог без гор, – она спросила:

– Москвич?

– Не знаю, я здесь всего несколько часов. А ты, как понимаю, здесь как дома?

Она посмотрела на него из-под полуприкрытых век.

– Умный мальчик, – и тут же повернула голову к стене, в которую раздалось пять или шесть гулких ударов. – Кажется, мы сильно шумели.

– Лучше нам продолжить разговор несколькими часами позже.

В чем валютным проституткам не откажешь, так это в умении понимать мысли клиента. Даже бесплатного, по увлечению. Встав с кровати и в очередной раз восхитив Славу безукоризненностью очертаний своего тела, она оделась.

– Я постоянно нахожусь здесь, в триста шестнадцатой каюте. Если буду занята… ну, к примеру, к экзамену готовиться буду или в ресторан пойду…

– То мне тебя подождать, – невозмутимо закончил Слава, даже не стремясь представить, как она сидит в библиотеке и зубрит сопромат.

– Записочку оставишь, где тебя найти.

Понимающе качая головой, он вышел из каюты. Но в последний момент, когда дверь уже почти сошлась с косяком, она вынула откуда-то маленький клочок картона и просунула его в щель.

«Амазонка Джина», – прочел Слава, усмехаясь.

Когда дверь захлопнулась, он бесшумно прошел по мягкому ковру, укрывавшему пол коридора третьего этажа, и быстро спустился по лестнице.

Он шагнул на этаж, намереваясь найти то место, где расстался с Антонычем.

И тут же невероятная по мощи сила сбила его с ног, занося снова внутрь палубной постройки.

– Тсс!.. – зашипел, как змея, Антоныч, безумным взглядом глядя Славе в глаза.

– Ты… с ума сошел?!

Отвечать не было необходимости.

– Они видели, как ты лазал по каютам!.. Там камеры вдоль борта, так я думал, они тебя сразу возьмут! А потом слышу – то двести вторая, то четыреста какая-то, то триста шестнадцатая!

– Я из триста шестнадцатой, – отползая, доложил Слава.

– А какого черта ты там делал?!

– Трахался!

– Да пошел ты!..

– Истину говорю! – взревел Слава. – С проституткой Джиной!..

Дверь, ведущая на палубу, резко распахнулась.

Антоныч стремительно вскочил на ноги и без раздумий впечатал пудовый кулак в челюсть первому из двоих ворвавшихся.

Гришины ноги оторвались от пола, и он грохнулся на пол плашмя, отбивая легкие.

– Ты одурел?! – заорал, шарахаясь в сторону, второй, Гера.

– Все в сборе! – обрадовался, вскакивая и заправляя папку в брюки, Слава.

Гриша поднимался долго и неуверенно.

– Вы где были? – помогая Грише, часто дыша, спросил Гера.

– Славка трахался с проституткой, а я его ждал. Гриш, прости.

– Бог простит… – сплевывая кровь и держась обеими руками за челюсть, просипел Гриша. – Значит, мы тут умираем, а они девок пялят?..

– Так вышло, – успокоил его Слава. – Зато теперь у нас компромат на Марецкого! А вы где были? Где Кира?

– Кира у педиков, – сообщил Гера, – все нормально.

– Что-то странно у нас все как-то получается, – робко заметил Слава.

Мимо вновь пробежали два или три человека.

– Откуда ружьецо?

– Не помню, – пробормотал Гриша.

– Так, и что дальше? Сколько еще до Турции?

И тут раздался до боли знакомый голос:

– Оставьте меня, уроды!.. Убери руки, гад!..

– Кира?.. – изумленно прошептал Гера. – Мы же ее педикам поручили.

– Педикам поручили, и какого результата теперь ждете?! – вскипел Антоныч, распахивая дверь.