Она очнулась от этого странного полусна перед рассветом. Небо, еще темное, уже светлело на востоке, пели ранние пти­цы. Дождь давно перестал моросить, оставив в воздухе влаж­ную свежесть и запах мокрой травы. Вера вспомнила слова Гоффо о том, что воздействие дольменов возрастает перед вос­ходом солнца, и обрадовалась, что смогла вовремя проснуть­ся и попросить магические силы о самом близком ей на свете человеке. Она несколько раз повторила, как заклинание:

— О, древние маги, исцелите Ринальдо, дайте ему счастье и душевный покой, надежных друзей и верную любовь! А еще помогите вернуть знатное имя и богатство, чтобы он перестал быть вечным скитальцем, ловцом удачи, игрушкой перемен­чивой судьбы! Если он будет счастлив и благополучен, — то и я вместе с ним. Прошу вас, древние силы, помогите мне и мо­ему дяде...

И вдруг ей показалось, что камень под ее рукой потеплел и даже издал какой-то неясный звук. Девушка вначале испу­галась, а потом затрепетала от радости, что ее призывы услы­шаны.

Между тем рассвет становился все заметнее, на востоке уже горела яркая полоска зари, и Вера поняла, что пора возвра­щаться в дом, пока ее не хватились.

Легкая и радостная от сознания исполненного долга, она поспешила в обратный путь. Капли с мокрой листвы иногда падали ей на голову, но она этого не замечала и даже забыла прикрыть капюшоном свои растрепавшиеся волосы.

Выйдя из зарослей на каменистую тропку, ведущую к морю, Вера вдруг услышала где-то совсем близко странный свист, ко­торый явно не мог быть птичьим. Она настороженно огляну­лась по сторонам и заметила за кустарниками, под кроной пу­шистого дуба некое сооружение из веток, напоминающее шалаш. В следующую секунду из-за дубового ствола появился тот, кто свистел, — молодой высокий мужчина в потрепанных кожаных штанах и такой же куртке. Он сделал к Вере несколь­ко шагов, и, когда на его лицо упал свет, девушка разглядела, что незнакомец довольно красив, но заметила также его хищ­ную улыбку и колючий взгляд рысьих глаз. В лохматых черных волосах мужчины застряла хвоя и травинки, что могло свиде­тельствовать о ночлеге в шалаше или под открытым небом. Он был похож на горного или лесного бродягу, встреча с которым не сулила ничего хорошего. Незнакомец, продолжая так же зловеще улыбаться, снова шагнул к ней, и Вера отступила на шаг. Машинально притронувшись к поясу, она вспомнила, что, отправляясь в ночную вылазку, не взяла нож. Сейчас это испугало девушку, и она уже хотела закричать, но незнакомец ее опередил, приложив ладони ко рту и снова издав характер­ный протяжный свист. В ту же секунду Вера услышала сзади шорох и, оглянувшись, увидела в трех шагах от себя второго бродягу — сутулого коренастого детину с рябым бородатым ли­цом. В отличие от первого он был отталкивающе некрасив.

— Эй, вы, не подходите ко мне! — крикнула девушка, заме­тавшись между ними.

— Отчего же не подходить? — ласково сказал первый, при­ближаясь к Вере кошачьей походкой хищного зверя, готового к прыжку. — Ты хорошенькая девчонка, хоть и напялила на се­бя штаны. А мы с Убальдо давненько не тешились женской красотой.

— Прочь от меня, иначе наведу на вас порчу! — попыталась запугать их Вера.

— Ой, как страшно! — хохотнул бородатый детина. — Слышь, красавчик, она изображает из себя колдунью.

— А нам сейчас хоть колдунья подойдет, хоть дьяволица, — осклабился «красавчик». — Уж очень мы изголодались по жен­скому телу. А тут такая ягодка... Держи ее, Убальдо!

Вера едва успела закричать и метнуться в сторону, как сза­ди ее схватили грубые лапищи бородача Убальдо. Одной рукой он зажал ей рот, а другой крепко притиснул девушку к себе. Она лягнула его каблуком по ноге и одновременно укусила ему ладонь, и, когда он, зарычав от боли, на мгновение ослабил хватку, громко крикнула:

— Грязные псы, вы за это поплатитесь! Здесь рядом мои друзья!

Разъяренный Убальдо с размаху ударил девушку по лицу и свалил наземь. Тут же рядом очутился «красавчик», кото­рый поспешил перетянуть рот Веры какой-то тряпкой. Пря­мо у своего уха она услышала его прерывистый голос:

— Так-то лучше, а то вдруг и вправду эта сучка до кого-ни­будь докричится. Теперь держи ее, увалень, да покрепче. Моя очередь первая, я же первый ее заметил.

— Ты всегда сливки снимаешь, красавчик, — пробурчал Убальдо, присев у Веры над головой и железной хваткой при­жав к земле ее руки.

Тем временем «красавчик», схватив девушку ниже пояса, принялся стаскивать с нее штаны. Она хрипела, брыкалась, даже попыталась ударить его каблуком в лицо, но он, грязно выругавшись, дал ей пощечину, а потом, опершись коленом на ее ноги, стал раздвигать их в стороны. Расширенными от ужаса глазами Вера смотрела, как он с ухмылкой расстегива­ет на себе пояс и спускает штаны. Разорвав на девушке одеж­ду, насильник кусал и тискал ее обнаженное тело, а потом с плотоядным урчанием вонзил в него свою плоть. От боли Вера почти лишилась чувств и, зажмурив глаза, сквозь кош­мар страданий и отчаяния: услышала удивленное восклицание насильника:

— Ого, Убальдо, мы на девственницу нарвались!

— Скорее, красавчик, мне тоже не терпится! — хрипел у нее над ухом бородач.

— Погоди, и тебе хватит, — бормотал его напарник и вдруг, схватив девушку за лицо, потребовал: — Ну, посмотри же на меня, цветочек! Я хочу, чтобы ты на меня смотрела!

Вера открыла глаза — но не потому, что он требовал, а что­бы запечатлеть в памяти его лицо — лицо злодея, которого она отныне будет люто ненавидеть и не успокоится, покуда не ото­мстит, не уничтожит его, кем бы он ни был и как бы далеко от нее ни скрылся.

Наконец, удовлетворенно застонав, насильник откатился в сторону. Но муки девушки не кончились, потому что на его место тут же заступил другой, на несколько мгновений выпу­стив руки Веры. Этих мгновений хватило, чтобы девушка, со­рвав со рта повязку, закричала. Но тут «красавчик» стиснул ее лицо своей пятерней так, что она почти задохнулась. По­ка Вера пыталась отбиться от душителя, Убальдо вонзился в нее не менее грубо, чем его напарник, и девушка содрогну­лась от боли.

Но в следующую секунду что-то произошло, потому что на­сильник, глухо вскрикнув, вдруг отпустил свою жертву и по­пытался встать, но тут же рухнул рядом с Верой, больно при­давив ей плечо своим телом. Она увидела над ним бледное, искаженное гневом лицо Карло. Он вытащил нож, который перед тем вонзил в спину Убальдо, и кинулся ко второму на­сильнику, одновременно крикнув куда-то в сторону:

— На помощь, парни, бейте грязных ублюдков!

«Красавчик», подхватив спущенные штаны, опрометью ки­нулся в заросли. Вера застонала, отодвигая от себя окровавлен­ное тело Убальдо, и сдавленным голосом попросила Карло:

— Скорей, догони второго, убей его!

Карло метнулся было за беглецом, раздвинул заросли, огля­дывая сверху каменистый склон, но никого не увидел.

Вера попыталась встать, чтобы помочь ему, но от острой бо­ли у нее потемнело в глазах, и она не смогла сдержать стон. Карло тут же вернулся к ней, помогая подняться, но она, пре­возмогая боль, запротестовала: