– Ну что? – спросила она. – Так и будешь дуться на весь мир или займемся с тобой делом?

– Займемся делом!

Леся тут же спустила ноги с кровати.

– Я пересмотрела свое вчерашнее решение, – сказала она, причесываясь и одеваясь. – И начинаю думать, что Лена права. Чем меньше мужчина уверен в чувствах женщины к нему, тем больше он с ней носится. Товар интересен и желанен только до тех пор, пока лежит на полке в магазине. Уже приобретенный товар с пробитым по нему чеком частенько оказывается в чулане. И кстати, – произнесла она затем, – вовсе я не на весь мир дуюсь… А на одного только Эдика.

– Вот как? На Лисицу ты уже сегодня не обижаешься?

– Да я и не обижалась на него, – отмахнулась Леся. – Просто разыграла вчера сценку, чтобы он почувствовал себя виноватым и раскололся уже. А то привык в Штирлица играть, все вокруг да около ходит.

– Сил никаких нету терпеть это, – поспешно поддакнула ей Кира. – Я с тобой совершенно согласна.

– Да нет, он такой и уже не изменится, а вот Эдик…

– Погоди! – перебила подругу Кира. – Ты говоришь, что Лисица уже не изменится?

– Ну… вряд ли. Он уже не ребенок и полностью сформировался как личность.

– Я ненамного его моложе. Однако еще вчера ты требовала от меня, чтобы я изменилась.

– Но ты ведь женщина.

– А он мужчина! Пусть тоже меняется.

Так ничего и не решив по поводу своих взаимоотношений с женихами, подруги приступили к тому, что получалось у них несколько лучше, – к расследованию.

– Вчера мне удалось пообщаться с Эдиком, он проговорился, что Костя умер, получив удар ножом в область печени.

– И что тут интересного? Мы это знали и так.

– Людочка тоже умерла от такого же ранения.

– Да? А ведь правда.

Леся проявила заинтересованность, но пока что слабую. И Кира подкинула дровишек в топку.

– А еще преступником в обоих случаях был левша.

– Да ты что?

Теперь голос Леси звучал уже куда более взволнованно.

– Еще какие-нибудь черты сходства между этими преступлениями назовешь?

– В обоих случаях у потерпевших травмированы конечности, как верхние, так и нижние. Причем у Людочки характер этих травм не вполне понятен.

– Хм. А у Кости?

– Эдик не знает.

– Не знает или не говорит? Это ведь две большие разницы.

– В обоих случаях свидетели предполагают, что жертвы защищались от нападавшего, поэтому и возникли травмы рук и ног.

– Муж Людочки говорил, что ступни и кисти рук у нее были пробиты.

– В случае с Костей мы можем это только предполагать.

Но одно дело предполагать, а другое – знать точно.

– Может быть, нам позвонить Сержу и Букашкину?

– Так они нам и скажут правду, – фыркнула Леся.

У Киры тоже сложилось ощущение, что Серж и Букашкин им не помогут.

– Тогда можем наведаться к тому следователю, который нас чуть не посадил за решетку.

– К нему-то зачем соваться? Он точно нас либо прогонит, либо оскорбит, либо сначала оскорбит, а потом прогонит.

Так ничего и не решив, подруги позавтракали, Кира во второй раз, Леся в первый. И поехали на занятия в «Школу Жизни». Оттуда девушкам предстояло отправиться в психоневрологический диспансер, где совсем недавно работала покойная Людочка и где подруги надеялись повидать ее самого главного пациента – Антона.

Однако возле здания, в котором располагалась «Школа Жизни», толпилось что-то уж слишком много однотипного народу. Молодые и не очень молодые люди отличались небрежностью в одежде, прическах и обуви. Вообще, было видно, что своей внешней оболочке эти люди придают не самое главное значение, зато собственный внутренний мир волнует их бесконечно.

– Вы к Хаяне? – внезапно услышала Кира, пробираясь сквозь толпу к дверям. – А сегодня занятий не будет.

– Почему?

– Отменили.

– Да, но почему?

Кира вопросительно смотрела на долговязого парня, заговорившего с ней первым. Но ответил не он, а стоящая рядом с ним миниатюрная девушка.

– Только что в школу приехала полиция, – объяснила она. – Всем преподавателям велели остаться.

– Не только преподавателям. Некоторым старшим ученикам тоже сказали не уходить.

Вот оно что! Наверное, полиция решила наконец заняться вплотную бизнесом Кости и людьми, которые в этом бизнесе были заняты.

– Молодцы, спохватились, – хмыкнула Кира.

– Хотя и странно, – прошептала Леся на ухо подруге. – Ведь полиция сюда уже приезжала. Помнишь, следователь сделал нам выволочку за то, что мы раньше их оказались у Кости на работе? Значит, полицейские тут уже успели побывать. Зачем снова прикатили?

– Наверное, что-то не успели в прошлый раз спросить.

И все же подругам очень хотелось подняться наверх, чтобы узнать подробности. И невзирая на попытки студентов остановить их, они прошли в здание школы. Поднявшись на последний этаж, они ненадолго застыли перед знакомой дверью. Но сколько они ни прислушивались, ничего не услышали. Стены в этом старинном здании были слишком толстыми, чтобы через них проходил звук человеческого голоса.

– Войдем?

Войти без звонка не удалось. Дверь им открыла Айне. Она не сразу узнала подруг, а когда поняла, что перед ней студентки, нахмурилась:

– Вам разве не сказали? Сегодня занятий не будет!

– Это мы поняли. Но почему не будет?

– Не будет, и все!

– Айне, мы знаем, что Костю Нахапкина убили.

– Знаете?

Глаза девушки широко раскрылись. Ну да, ведь ей подруги не рассказывали о том, что стали свидетельницами кончины Кости.

– Откуда? Или это вы его…

Теперь она побледнела от страха. И даже отступила от подруг, словно на них уже стояло клеймо убийц.

– Да ты что! – возмутилась Кира. – Мы не убивали Костю.

– Но так уж получилось, что мы были в этот момент рядом с ним.

– Насколько рядом?

– В той же квартире.

– Были с Костей в квартире, когда его убивали, но не убивали. Значит, вы видели, кто его убил?

– Если бы! – вздохнула Кира. – Мы только слышали, как убийца покинул квартиру.

– Разминулись с ним, представляешь?

Айне покачала головой.

– Нет, не представляю. Впрочем, убийство Кости меня мало взволновало. Он был непорядочным человеком, и думаю, что получил по заслугам.