Напрягшись, лежа на боку, она подтянула одеяло к подбородку и вытаращила невидящие глаза на гардины. Лорд будто ощутил ее состояние. Он мягко провел ладонью по плечу и проговорил:

– Тебе нечего стыдиться.

– Вот уж не знаю, – пробормотала Женя и перевернулась на спину, прикрывая краем одеяла рот.

Лорд Фэйн оперся на локоть и склонился над ней. Рыжие пряди свесились, красиво обрамляя лицо, на лице светится улыбка.

– Зато я знаю, мисс Джини, – проговорил он бархатно и провел пальцем ей по носу. – Ты чудо.

Она никогда не откровенничала и не разговаривала с бывшим после подобного. Хотя подобного между ними не было никогда. Скорее подобие. Лорд же не стеснялся, словно привык после таких ночей обсудить и погрузиться в воспоминания.

От осознания того, что через эту постель прошли десятки, если не сотни девушек, Женю передернуло. Стало вдруг горько и обидно. Она резко села, прикрываясь одеялом, соломенный локон прилип к губам. Она поспешно откинула его и проговорила горячо:

– Я ни за что не стану одной из твоих… Этих… Ты понимаешь. Если думаешь, что вот этого всего достаточно, чтобы… Ошибаешься. Я не такая. Понял?

Маркиз откинулся на подушку, забросив руки за голову. Грудные мышцы выигрышно приподнялись, а одеяло сползло, открывая безупречный пресс. Он улыбался, как наевшийся сметаны кот.

– Понял, – просто проговорил он.

На секунду Женя растерялась. Она ожидала чего угодно – препираний, ругани, взаимных уколов. Даже краем глаза успела присмотреть вазу, которой при случае можно запустить в маркиза. Но такого мирного согласия точно не ждала.

– Понял? – переспросила она, теперь уже сомневаясь, что сама знает, о чем речь.

Лорд Фэйн кивнул.

– Да, – сказал он спокойно. – Ты не такая. И надо быть круглым болваном и слепцом, чтобы этого не заметить.

Теперь Женя окончательно смешалась. В какой-то момент стало не по себе, но она все же решила уточнить.

– И я не стану развлекать тебя, пока не надоем твоей лордской душе, – сказала она.

Маркиз усмехнулся. Затем быстро схватил Женю за руку и дернул обратно в постель. Она успела лишь охнуть, а в следующий момент, уже оказалась придавленной могучим и горячим телом мужчины, на которого её собственное отреагировало так, как должно – прильнуло и раскрылось.

Лорд поцеловал ее в лоб, затем приподнялся на руках и глядя в глаза произнес:

– Моя дорогая Джини, ты никогда не надоешь моей лордской душе. Никогда и ни за что я не отпущу тебя, даже если этого потребует сам Его величество. Не смотри на меня так, я не такой осел, как Адерли, чтобы потерять такой бриллиант.

Женя таращилась на него и хлопала ресницами. От его тепла было приятно и надежно, а быстро твердеющее естество, настойчиво уперлось в самое горячее место. Она не до конца поняла мотивов лорда, а еще становилось как-то тоскливо, от того, что когда она найдет шар темпуса, этот удивительный мужчина останется в прошлом. Во всех смыслах.

– Лорд… Джек, я не понимаю, – сказала она.

– Что именно ты не понимаешь, моя дорогая? – спросила он и опустился поцелуем в ямочку на шее.

– Зачем тебе все это надо? – отозвалась она, чувствуя, как уже знакомая волна страсти поднимается из первобытных глубин и разливается по телу.

Он спустился ниже и лизнул вершинку груди. Та затвердела и приподнялась, словно моля, чтобы к ней прикоснулись. Он провел по ней пальцем, и Женя задохнулась, продолжая неотрывно смотреть на маркиза.

– За чем мне нужна самая красивая женщина, какую я когда-либо встречал? – спросил он риторически и начал поигрывать с вершинкой, сжимать между пальцев. – Зачем мне лучшее, что может подарить мужчине жизнь? Зачем мне это божественно прекрасное тело? Зачем дерзкие разговоры, которые будоражат не хуже этих прелестей? Ты спрашиваешь меня, зачем, Джини?

От его умелых и на вид совсем невинных касаний, Женю захлестнула истома. Не в силах противиться ей, она подалась навстречу маркизу. Тот будто только и ждал момента. Одним толчком он оказался в ней и задвигался быстро, порывисто, вызывая вспышки наслаждения во всем теле.

В этот раз он брал ее жадно, сильно, с каким-то голодным исступлением, словно боялся, что она растворится, как весенний сон. Женя отдавалась ему всецело, позабыв о недавних словах, и позабыв обо всем. Их тела сплетались и катались по кровати, покои наполнились стонами и всхлипами, пока наконец не огласились почти одновременным криком блаженства.

Некоторое время она лежала на нем, тяжело дыша и слушая, как его такое же прерывистое дыхание медленно приходит в норму. Женя попыталась сползти в сторону, но он обнял ее и прижал к себе.

– Ты моя, – проговорил он, когда она подняла на него взгляд. – Моя. Навсегда.

Женя вздохнула и положила щеку ему на грудь. Было хорошо. Было так хорошо, как никогда не было. И это все закончится потому, что она не сможет оставаться в этом времени. На секунду мелькнула безумная идея – а что если сможет? Что если она останется здесь, с маркизом и попытается привыкнуть к этой эпохе?

Она даже усмехнулась себе, когда представила, как раздает приказы слугам. Она, Женя, которая не может доказать оператору, что уже оплачивала пакет услуг за телефон.

Лорд гладил ее по голове и перебирал локоны. От этого простого движения веяло силой и заботой. И сейчас он совсем не казался тем, о ком настойчиво твердил Адерли. И даже тем, кто расправился с двумя бандитами в подворотне.

– Ты была не девственная, – проговорил он тихо, – но все еще оставалась невинна.

От его слов Женя ощутила, как теплеют щеки. В ее времени этому внимания не уделяли, а некоторые даже спешат избавиться этот этого подарка эволюции хирургическим путем. Но здесь этот элемент крайне важный жизни любой женщины.

Она спрятала лицо у него на груди и проговорила:

– В моих краях так принято.

– Понятно, – как-то грустно проговорил лорд Фэйн. – Кто он был?

– Кто? – не поняла Женя.

– Мужчина, забравший твое целомудрие.

Смущение стало еще сильнее, она отвернулась, но маркиз поймал ее за подбородок и приподнял.

– Скажи мне, – попросил он, глядя в глаза. – Если он был груб, обещаю, я найду его, и он пожалеет, что родился на свет.

От такой отчаянной и трогательно заботы, в груди защемило. Для Фэйна и всех, кто здесь живет это действительно очень важный вопрос. Благородная и незамужняя леди непременно невинна. А если это не так, значит ее честь поругана, или же она вовсе не леди, а обыкновенная куртизанка.

Стараясь подобрать правильные слова, не слишком выдумывать и, одновременно, не превратиться в глазах маркиза в портовую девку, Женя проговорила:

– Там, откуда я родом, нравы совсем другие. Все в порядке. Никому мстить не надо.