его руки свело больше от нервозности, чем от тяжести пистолета.

Алексис прижался к стене. Теперь он дышал через нос, чтобы свести шум дыхания к минимуму. Он был в действии, и это отметало все раздумья, все сомнения. Он должен был действовать не останавливаясь.

Слегка наклонившись, он заглянул за дверь.

Там были стены, задрапированные красными бархатными шторами, как в старом кинотеатре, и еще железный стол. От ножек стола шли кованые цепи.

На столе лежало распластанное тело. Голая кожа с полосами крови.

Ноги женщины были раздвинуты и вытянуты вверх системой шкивов, подвешенных к потолку. Ее распялили, как в гинекологическом кресле, предварительно сковав цепями все конечности.

Насколько Алексис мог разобрать, она была брюнетка лет двадцати пяти с татуировками на бедрах и животе, нижнюю часть ее лица закрывал кляп. Глаза превратились в узкие щелки, красные от слез и побоев.

По всему телу виднелись тончайшие, видимо бритвенные, порезы, на которых при каждом рывке несчастной выступали капли крови.

Она была еще жива.

И тут за головой женщины на стене Алексис заметил инструменты: пилы разных диаметров для резки всевозможных материалов, отвертки, скальпели, молотки, веревки, гинекологические зеркала разных размеров, лубриканты, фаллоимитаторы всех форм, шуруповерт, тиски, ножницы, секатор, наручники, суперклей, степлер, крупные гвозди, моток колючей проволоки, аккумуляторная батарея с оголенными проводами… Со своего места Алексис мог видеть лишь часть этого набора. Одни орудия лежали на потертом деревянном верстаке, другие висели над верстаком на гвоздях, вбитых в щит из ДСП, на котором были очерчены контуры каждого инструмента, чтобы после использования возвращать его точно на место.

От одного только вида этого идеально разложенного набора и при мысли о том, для каких страшных извращений он используется, жандарма замутило.

* * *

Если пленницу Виктора Магса он видел хорошо, то ее мучитель оставался невидим, – вероятно, он стоял в той части комнаты, которая была скрыта дверью.

Пора было действовать. Больше ждать нельзя. Убийца мог появиться в любой момент или прикончить пленницу.

Алексис чувствовал, как нарастает паника.

Надо было опередить страх. Действовать сейчас. Не раздумывая.

Он ударил ногой дверь и ворвался в комнату, держа «зиг-зауэр» в вытянутой руке.

Никого.

Голова у Алексиса пошла кругом. Он оборачивался во все стороны.

Виктор Магс не мог испариться.

Вход был лишь один.

Алексис ловил ртом воздух.

Стены вокруг него кренились.

Темно-красные бархатные шторы колыхались.

Он был в логове убийцы. Там, где воплощались его безумные фантазии.

Девушка на столе трижды коротко вскрикнула, пытаясь подняться, и кровь брызнула из всех ран.

Самой страшной, пожалуй, была сочащаяся кровью рана, обезобразившая промежность. Кошмар наяву. Жандарм никогда такого не видел.

Вдруг он понял, что она пытается ему что-то сказать. Он увидел, как заплывшие веки из последних сил приподнялись, глаза указывали куда-то вбок.

Дальше все случилось очень быстро.

Алексис хотел развернуться и выстрелить сразу, не целясь.

Он успел лишь заметить фигуру, выпрыгнувшую из-за штор.

Это был Виктор Магс в прозрачном пластиковом фартуке, покрытом багровыми пятнами.

С револьвером в руке.

Вспышка света – и одновременно взорвались барабанные перепонки Алексиса.

Первая пуля впилась ему в плечо – оружие упало на бетонный пол, Алексис рухнул на стол.

Он вцепился в руку девушки, которая кричала сквозь кляп.

Далекий крик, заглушенный свистом выстрела.

Вторая пуля ужалила больно. Очень больно.

Боль отдалась в почках. Словно раскаленный уголь засунули в живот. Пекло тут же разлилось по всему телу, жар поднялся к мозгу и воспламенил мысли.

Только в эту секунду он осознал, что кричит.

Третья пуля пробила правое бедро, и Алексис осел на пол.

Виктор Магс подошел и приставил ствол ко лбу жандарма.

Его лицо ничего не выражало. Ни гнева, ни удивления, ни восторга. Только холодный взгляд. Пустой. Его губы были сжаты, веки моргали как обычно, словно он просто чистил овощи на ужин.

Он уставился своими черными зрачками в глаза Алексиса и тихим голосом, без ненависти и агрессии, сказал:

– Сукин сын. Ты в моем доме.

Жандарму казалось, что его проткнули шомполами в нескольких местах. Оглушительное страдание. Он стонал, слюна пенилась на губах, веки судорожно моргали. Ужас подступил тогда, когда перед ним появилось бесстрастное лицо Виктора Магса. Ужас смерти. Никакого спасения. Алексис не хотел смерти. Он отвергал ее. Только не так, только не здесь. Он был готов на все: умолять, служить, страдать – на все, лишь бы пришла пощада.

Но Виктор Магс не испытывал никаких эмоций. Он будто собирался раздавить таракана, забравшегося в буфет.

Еще одна вспышка яркого света. Еще один взрыв.

И череп Алексиса разлетелся на части, мозг расплющило ударной волной, пуля срикошетила от пола и отлетела прочь. Вместе с жизнью Алексиса Тиме.

Его последний вздох растворился в сыром и темном подвале.

Тело мгновение сохраняло сидячее положение, потом опрокинулось навзничь.

И тогда вся кровь хлынула наружу.

27

Минивэн несся вперед по шоссе, лавируя между машинами, ревя сиреной и бешено сверкая мигалками.

Людивина снова наклонилась вперед взглянуть на спидометр.

Сто тридцать семь километров в час.

По ней, так можно было ехать и побыстрее, невзирая на плотный трафик, ограничения скорости и виражи.

– Долго еще? – спросила она водителя.

– Минут двадцать – двадцать пять.

С самого начала телефон был плотно прижат к ее уху, она постоянно корректировала ситуацию с группой Магали, которая выехала чуть раньше и другим маршрутом, пока Людивина с Сеньоном и полковником Априканом сопровождали отряд спецназа, назначенный для проведения операции.

– Вы на месте, Магали?

– Только что припарковались у съезда на дорогу. Алекса не вижу, на звонки не отвечает. У тебя есть новости?

– Нет, но…

Внезапно Людивина поняла, что с самого выезда из Парижа она беспрестанно говорила по телефону, а Сеньон в спешке оставил свой мобильник в офисе.

– Перезвоню, – сказала она, отключаясь.

Тут же высветился пропущенный вызов.

Алекс.

Затем текстовое сообщение: «Вы где??? Скорее!!!»

Отправлено меньше двадцати минут назад.

Людивина нажала на кнопку, чтобы начать звонок.

Ответа нет, включилась голосовая почта.

– Алекс, я только получила твое сообщение. Стой на месте, слышишь? Магали, Франк и Бен уже прибыли, ищут тебя. Перезвони.

Она еще трижды пыталась дозвониться до коллеги, но безуспешно.

Прибыв в Ашер-Гран-Кормье, к съезду на дорогу, ведущую к дому Виктора Магса, три минивэна затормозили возле уже припаркованных там двух полицейских машин.

– До дома отсюда меньше километра по прямой, – сказала Магали Сеньону в опущенное окно машины. – Мы перекрыли подъезд.

– Алекс с вами? – сразу же спросила Людивина.

– Нет. А ты не дозвонилась?

– Проклятье, Алекс, куда ты подевался?

Полковник Априкан в раздражении