Они поспешили ко входу. Ижени успела только обернуться к матери и быстро спросить у нее, где отец.

– Он у себя. Спустится к обеду.

– Хорошо.

Она убежала в дом за сестрой и братом, где они также бегом понеслись по коридору, осматривая на своем пути все комнаты сразу.

– Вот здесь гостиная. Здесь тоже. Здесь столовая. Там кухня. Здесь лестница.

Франсуа бежал впереди всех, успевая тараторить названия комнат одно за другим и заглядывать в каждую. Ижени и Сапфира с трудом поспевали за ним. Ижени бежала, придерживая подол и попутно вертя головой по сторонам. Потом ее ноги торопливо засеменили по ступенькам на второй этаж.

– Здесь моя комната. – с гордостью произнес мальчик. – Посмотрите какие красивые рыцарские латы. Их почистили и теперь они блестят.

– А там живет Сапфира. Ее комната близко к мадемуазель Манон, потому что она плохо себя ведет. И той поручено за ней смотреть.

– Это неправда, хватить лгать.

– Правда-правда.

Они побежали дальше. Ижени хорошо помнила мадемуазель Манон, ведь она была и ее учительницей последние года два. Она учила ее придворному этикету и философии заграничных авторов. Сама женщина держалась довольно чопорно и строго, но Ижени на это было все равно. Она в то время большую часть дня проводила у себя за книгами или отдыхала как благовоспитанная юная барышня в саду на прогулке. Только очень хорошее настроение или очень веселый случай могли заставить ее бегать, смеяться или дурачиться. Например, как сегодня, после долгой разлуки с родными.

Все трое на полной скорости неслись по коридору, Франсуа с самым счастливым видом, Сапфира с нетерпением, а Ижени уже задыхалась, но продолжала улыбаться. В этот момент раскрылась дверь в комнате мадемуазель Манон, и та вышла им на встречу. Франсуа пронесся мимо нее, выпалив небрежное «Простите» и обдав ее порывом холодного ветра. Сапфира замедлилась, кивнула женщине в знак приветствия и тоже сказала: «Простите», затем побежала дальше как ни в чем не бывало. Ижени остановилась и наклонила голову, здороваясь с бывшей учительницей.

– Простите, мадемуазель.

Она побежала дальше, силясь догнать младших, хотя сил у нее как раз недоставало. А мадемуазель Манон провожала их осуждающим взглядом. Наконец дети влетели в комнату, распахнув двери настежь, а Ижени остановилась на пороге и ухватилась руками за дверной косяк, чтобы только не упасть на месте.

– А это твоя комната. Сюда привезли столько твоих вещей.

– Смотри, твои книжки.

– Твои куклы.

– Даже столик который ты любишь.

Они наперебой рассказывали про вещи в комнате, указывая на каждую, а самые маленькие таскали к ней поближе, чтобы она могла посмотреть. Ижени почти не слышала их, хотя улыбалась и кивала, глядя на очередную статуэтку, которую протягивал ей брат. Она задумчиво осматривала комнату. Ей казалось она очутилась в совсем другом мире. Мире уюта, любви и покоя. Должно быть, этот мир назывался ее детством. Отдышавшись немного, она подошла к окну и распахнула его. Вид на сад. Ветвистые деревья. Качели на веревочках. Пожелтевшие кусты. Тоже никаких воспоминаний. А ведь она когда-то жила здесь и гуляла в этом саду. Но нет, воспоминания вызывали лишь вещи в комнате, привезенные из замка Фоссе.

Ижени повернулась, вновь с любовью оглядывая родные предметы. Ее куклы на полке были такими красивыми. Гораздо красивее, чем высокомерные придворные дамы в их дорогих нарядах.

– Сколько же тут всего. – сказала Сапфира, дергая кукол за платья. – Парочку она привезла сюда из Фоссе. Остальные так и лежали в шкафах. Мама сказала, я могу играть ими теперь. Но я всегда ставлю их на место. Как и дома, в Фоссе. Я ничего не таскаю из твоей комнаты. А вот Франсуа взял у тебя спицы для вязания.

– Это были мачты для моего кораблика! – оправдывался мальчик. – И я хотел вернуть их на место.

– Но не вернул.

– Потому что они утонули!

Ижени молча взяла с полки одну из кукол. Скорее всего, когда-то это была ее любимая. Фарфоровая кукла в ярком голубом платье со светлыми кудрями. О том, что в нее играли очень долго, свидетельствовали полустертая краска на лбу и поврежденная рука, перемотанная старым платком. Даже сейчас эта старая игрушка, которую она не помнила, вызывала в ней странные теплые чувства ностальгии. Ижени так бы и думала о своем, глядя на куклу, если бы голоса брата и сестры все-таки не достигли ее слуха.

– Ты долго не приезжала! – укорила ее Сапфира. – Я так ждала тебя. А Франсуа все время спрашивал, когда ты снова приедешь поиграть с ним.

– Мне купили воздушного змея. Я хотел запустить его вместе. – громко пояснил мальчик.

– А я хотела сразиться на доске в игру с табличками. – продолжила девочка. – Ты все не ехала и не ехала.

– Я не могла, простите. Но я тоже очень скучала.

– Твой муж не приехал с тобой?

– Нет. Он занят.

– Какой он?

– Очень достойный человек.

– А что это значит?

Ижени не ответила. Кто бы ей сказал, что это значит. Но обычно такой ответ всех устраивает. Избегая дальнейших детских расспросов, она отошла от окна и бросила куклу на кровать. На губах ее появилась веселая улыбка.

– Покатаемся на качелях?

– Давайте. – с готовностью согласилась Сапфира.

– Ну-у, качели. – разочарованно протянул Франсуа. – Это девчачьи забавы.

– Давайте, кто выше. – предложила Сапфира.

– Или кто первый свалится. – передразнила ее старшая сестра. – Мы не будем больше столь неосторожны. Забыла, чем это кончилось в тот раз?

– Ты стала занудой, Ижени.

– Нет, я просто чаще думаю головой.

Она поцеловала сестру. Однако братишка все еще стоял рядом, скрестив руки на груди и недовольно нахмурившись. Ижени подтолкнула его к двери.

– Да ладно тебе, Франсуа. Идем. Бери своего змея. Покатаемся немного и будем запускать его.

Мальчик повеселел и припустился бежать со всех ног.

– Я сейчас! – крикнул он.

Ижени и Сапфира больше никуда не бежали, а спокойным шагом вышли в коридор, откуда направились в сад, переговариваясь и вспоминая свои проделки в Фоссе. Подумать только, три года назад они действительно расстелили под качелями солому, чтобы соревноваться в том, кто дольше сможет не упасть на нее. Ижени до сих пор помнила, как это было больно и неприятно – валяться на земле после захватывающего полета в небо.

До обеда сестры по очереди катались, а Франсуа бегал вокруг и бил палкой пожелтевшие кусты от скуки. Потом их позвали есть, и все вернулись в дом, оставив воздушного змея в саду одного.

Во время обеда в столовой не было тишины. Все разговаривали и наперебой расспрашивали Ижени о ее