— О твоей храбрости сложат легенды, — раздался насмешливый голос Тимура, и я тут же выскочила из своего укрытия.

— Тимур! — воскликнула я, не веря своим глазам.

— А ты догадливая. Поспешим, выстрелы, наверняка, слышали, так что скоро здесь будут менты.

Он взял меня за руку и повел через гостиную в сторону коридора.

— По сторонам не смотри, — посоветовал мне, естественно, я тут же огляделась. На диване сидел Кирилл с простреленной грудью, открытые глаза уставились куда-то в небытие. Я ойкнула, грозясь завалиться на месте, Тимур меня встряхнул и зло сказал, — когда ты уже научишься слушаться старших?

Я не стала протестовать, и мы, миновав коридор, оказались во дворике, обнесенном плотным высоким забором. Тимур отвел меня за дом, отодвинул одну из досок и кивнул на открывшуюся дырку.

— Лезь, только не оставляй отпечатков.

Лишь в этот момент я заметила, что сам он в медицинских перчатках. Нырнув в щель, я оказалась возле какого-то леска.

— Иди прямо через него, за ним машина, сядь и жди меня там.

Кивнув, я ломанулась в лесок. Тропинки в нем не было, поэтому я расцарапала об ветки кустарников ноги, но минут через семь вылезла по другую сторону и увидела старую девятку. Видимо, Тимур испытывает к ним необъяснимую слабость. Устроившись на переднем сиденье, я стала ждать. Ждать пришлось недолго, Тимур появился следом за мной буквально минут через десять, сел за руль и дал по газам. Мы поскакали по ухабистой лесной дороге.

— Как ты здесь оказался? — сразу же спросила я.

— Без вопросов, конечно, никуда, — покачал он головой, лавируя между ямами.

— Мне кажется, я имею право знать. Между прочим, мне грозились ухо отрезать. А этот Вова, уверена, с радостью его бы просто откусил.

— Не тронули бы они тебя.

— Почему?

— Потому что знали, что тогда им не жить.

— Они и так не живут теперь.

— Но был шанс избавиться от меня. Хотя Кира прекрасно знал, что я не спускаю покушения на мою собственность.

Я открыла рот.

— Ты назвал меня своей собственностью?

— Не придирайся к словам.

— Еще лучше. Почему это я твоя собственность? Потому что мы занимались сексом?

— Ты знаешь, сколько у меня было баб, с которыми я занимался сексом? Замучишься похищать.

— Тогда что ты имел в виду?

Тимур закатил глаза.

— Я имел в виду, что не люблю, когда кто-то хватает то, что принадлежит мне.

— Даже если бы ты женился на мне, я бы не стала тебе принадлежать.

— С чего это мне на тебе жениться? У меня с головой все в порядке.

— Останови машину, — потребовала я, но он даже не подумал послушаться, — я сейчас выпрыгну.

— И сломаешь себе шею. Чего ради тогда я тебя спасал?

Я обиженно засопела, глядя в окно. Наконец, мы выехали на более-менее приличную дорогу и двинули по ней.

— Где мы находимся? — спросила я, стараясь придать своему голосу тонну льда.

— Километров за двадцать от города.

— Кто были эти люди?

— Мои давние знакомые.

— Я не заметила в вас приятельских чувств.

— Когда-то мы работали вместе, но потом кое-что изменилось, и с тех пор мы не питали друг к другу симпатии.

— Что произошло?

— Это не имеет отношения к сегодняшнему инциденту.

— Почему не рассказать, что у вас произошло?

— Ты эзотерикой увлекаешься? — неожиданно спросил Тимур.

— Возможно, — насторожилась я, — а что?

— Вот они там дельно рассуждают: живи здесь и сейчас, откинь мысли о прошлом и его самое в сторону.

— Да этих эзотериков просто никогда не похищали и не грозились ухо отрезать.

— Возможно, — согласился Тимур, — но кое-что дельное они все-таки придумали. Практику молчания, слышала о такой?

— Ты не заставишь меня заткнуться, — рассердилась я.

— Об этом я догадывался. Выходит, придется мне ее практиковать.

Сказав это, Тимур замолчал и молчал практически до самого отеля, несмотря на то, что я пыталась выбить из него хоть словечко различными ухищрениями, и даже песню спела. Только когда мы въехали в город, он, наконец, разлепил губы и сказал:

— Не советую идти с этим к ментам, а также распространяться своим подружкам.

— Я прямо сейчас отправлюсь в отделение и все расскажу. Сколько у тебя таких бывших дружков? Мои конечности мне весьма дороги.

Он посверлил меня взглядом, а я даже забеспокоилась, как бы мы куда не въехали.

— Хорошо, — вздохнул все-таки, — что ты хочешь знать?

— Во-первых, кто эти люди?

— Кирилл Пирожков, по кличке Пирог, а также Уваров Вова, по кличке Увар. Со вторым я знаком весьма поверхностно, он всегда был у Пирожкова на побегушках. С Кириллом мы сошлись пару лет назад на одном деле, о нем я тебе не расскажу, сколько ни проси, можешь сдать меня хоть ФБР. После этого дела было еще несколько. Я ему доверял, а он меня подставил. Мне удалось сбежать, и с тех пор мы стали врагами. Пирожков понимал, что я представляю для него опасность, потому активно искал меня, но я на некоторое время ушел на дно, впервые открыто объявившись лишь сейчас. Здесь он меня запалил, но взять не смог, зато сцапал тебя, чтобы выманить меня и пристрелить.

— Так ты знал о его намерениях?

— Естественно. Других вариантов просто не могло быть. Пока я жив, ему особенно не порадоваться, всегда есть вероятность, что я отомщу. Вот он и расстарался. Впрочем, не особенно удачно для себя. Зато мне повезло.

— Повезло, что ты убил человека?

— Иначе бы он меня убил, — пожал плечами Тимур, — может, ты удивишься, но я не настолько самоотвержен, чтобы за просто так расстаться со своей жизнью.

— Но как ты нашел этот дом? Или ты видел, как меня запихнули в машину?

— К сожалению, нет. Этот момент я упустил из вида, ожидая тебя у бара. Кира воспользовался задним выходом, там его ждал Увар на машине, и они увезли тебя.

— Тогда как ты вышел на след?

Он посмотрел на меня с неохотой, но все же сказал, отвернувшись обратно к дороге:

— Я установил жучок в твой телефон.

Я захлопала глазами, не в силах произнести ни слова. Потом стала кое-что соображать и спросила:

— Когда ты это сделал?

— Это имеет значение?

— Еще какое.

— Когда привез тебя в лагерь к Роме. Ты уснула, я вытащил у тебя телефон и поставил туда жучок, кстати… — он сунул руку в карман и вытащил мой телефон. Я взяла его и с подозрением осмотрела.