– Последнее-то как раз понятно: ему Тихонравов мог сказать. Стойте, Даша! У нас же как все было? Пока этот Тихонравов с Ларисой беседовал, карлик убил и ограбил монахиню. Он, скорее всего, решил прикарманить изумруд и ничего не говорить сообщнику. Но тот просто не мог не догадаться!

– Стойте, Петя. Наш карлик, что бы мы о нем ни думали, не стал бы просто так караулить и убивать монахиню. А уж про изумруд не догадался бы ни за что. Выходит, что он узнал про камень от Тихонравова. Но если он, по вашим словам, совершил преступление в тайне от него, то как он сумел это сделать?

Петя думал ровно три секунды, никак не дольше.

– Они сели в свой возок, господин Тихонравов сказал, что камень им не достанется, что его вот-вот увезут из монастыря… а тут возок возьми и застрянь! Степка говорил, что возница немало времени потратил, покуда выбрался. Он его, правда, увидел, уже когда про находку свою страшную рассказал и уже домой возвращался. Но застрять-то возок должен был сразу после разговора Тихонравова с Ларисой и никак иначе…

– То есть вы хотите сказать, что пока возница пытался выехать на дорогу, наш карлик выбрался на прогулку!

– Ну да! До ворот монастыря от того места несколько десятков шагов, и он вполне мог увидеть сестру Евдокию. Тут, конечно, некоторая натянутость получается, ну в том, что мы на случай полагаемся, но нам же по большому счету такие детали и не важны.

– Не важны, – согласилась я. – Потому как личность убийцы для нас очевидна. Но я вас перебила, вы начали говорить о том, что господин Тихонравов не мог не догадаться о краже изумруда.

– Ну да. Только бы вспомнить еще, что я об этом хотел сказать. Да! В газетах же об этом убийстве писали, только про изумруд не говорилось. Так вот, Тихонравов понял, что убийство совершил карлик – уж буду его для краткости так пока называть, – больше просто некому, и заподозрил, что тот мог и изумруд украсть. Улучил момент, обыскал вещи, а то и проще того, подсмотрел… В общем, вор у вора украл! Но карлик-то злобный, и надо было его злобу куда-то от себя отвести. А тут Лариса под руку попадается!

– То есть вы хотите сказать, что Тихонравов, украв изумруд у карлика, обманул его, исхитрившись повернуть дело таким образом, будто эту кражу совершила Лариса!

– Вот-вот!

– Слишком уж за уши притянуто. Хотя… Тогда действительно все становится понятным. Даже то, что Тихонравов исчез. Не найдя камень у Ларисы, карлик наверняка пришел в бешенство. Зная его нрав, наш милый «месье Птижан» предпочел куда-то скрыться. И как их теперь искать? Если они прячутся по разным углам… Друг от друга и от полиции. Да, вот еще проблема: как нам все сообщить полиции? Дмитрий Сергеевич в отъезде, а сейчас и господин полицмейстер куда-то срочно уехал. К Янкелю мне по-прежнему идти не хочется. Помните, каким взглядом он на нас посмотрел тогда, когда мы с Михаилом вас «допрашивали»?

– Получается, что кроме Михаила больше идти не к кому.

– Вот. Но надо еще придумать, откуда мы узнали про карлика, если не упоминать Ларису и Сергея. Ладно, для начала надо позвонить Михаилу Аполинарьевичу и договориться о встрече, а там станем дальше думать. Идем звонить?

– Секунду, Даша. Я все порываюсь вернуть вам те французские газеты, что вы мне давали, да забываю. Пока помню, надо вернуть. И потом мне там несколько слов попалось, которых в словаре нет, – подскажете?

Он достал газету и стал ее разворачивать, чтобы открыть нужную статью.

– Ну вот, не могу найти, вроде на этой странице было. Или в другой газете…

Вдруг его взгляд привлекла какая-то заметка, он прочел несколько строк, кажется, начал читать их сначала, но остановился и протянул газетные листы мне.

– Невероятно! И все это мы могли прочесть еще в тот самый день, когда услышали об убийстве! Читайте вот эту корреспонденцию, – показал он место в газете. – Если не трудно, то вслух.

– «Криминальная хроника». «Гном привел комиссара в ярость», – прочла я название рубрики и заголовок. – «Мы не раз сообщали читателям о проделках неуловимого вора, получившего с легкой руки одного нашего читателя прозвище Гном. Напомним суть этих сообщений. Более года назад в Лионе одна за другой стали происходить кражи ценного имущества из квартир и особняков добропорядочных граждан. Полиции удалось установить лишь то, что проникновения в запертые помещения всегда осуществлялись через оконные форточки. При этом для преступника не было никакой разницы – первый это этаж или пятый. Из этого полиция заключила, что преступник мал ростом, очень легок, прекрасно натренирован и бесстрашен. Еще тогда ваш покорный слуга позволил себе посоветовать полиции отнести к несомненным качествам преступника еще одно – его неуловимость, а наш читатель в своем письме дал ему кличку Гном.

Даже новейшие методики дактилоскопии, примененные полицией, смогли стать лишь подтверждением и так уже очевидного факта, что все эти наглые кражи совершены одним лицом.

И вот вчера было совершено еще одно преступление. Гном, забравшись в очередную квартиру, застал в ней хозяйку. Та, очевидно, пыталась звать на помощь, и была злодейски убита: нож рассек ей горло, едва не отделив голову от тела.

Комиссар Дидье сделал для прессы заявление, в котором сказал, что если до этого момента он относился к Гному как к обычному воришке, то теперь Гном, совершив жестокое убийство, вызвал у комиссара гнев и ярость, которые в самом скором времени обрушатся на голову преступника.

Все подробности читайте в следующем выпуске».

Я свернула газету, чтобы посмотреть на ее первую полосу. Она была выпущена в Лионе в октябре прошлого года, за пару недель до гибели месье Гранжака, имевшего основным местом своего жительства именно этот французский город, и примерно за месяц до печальных для Сергея событий в Тобольске. Гном вполне мог быть знаком со скупщиком краденого, вполне мог сбежать от преследования полиции в Россию, в Сибирь, на край света. И по срокам все сходилось.

– Вы правы, мы могли все это прочитать и раньше. Но это нам мало что дало бы. Зато сейчас есть несомненная польза. Мы можем сослаться на эту газету как на наш источник информации, и тогда не надо будет упоминать Ларису с Сергеем. Мы прочли газету, сопоставили с известными нам фактами и сделали собственные выводы. А уж полиция пускай решает, насколько они правдоподобны и нужно ли на них полагаться. Давайте звонить Михаилу Аполинарьевичу.

Михаил оказался на месте, но предложил встретиться не сегодня, а завтра утром.

– Ну вот, опять я буду в гимназии и обо всем узнаю только из вашего рассказа!

– Если вам не нравятся мои рассказы…

– Нравятся, вы очень хорошо рассказываете. Но иногда хочется быть и непосредственным участником событий.

– А знаете что, Петя? Пожалуй, вам придется стать завтра непосредственным участником событий. Но не утром, а во второй половине дня. Вы не помните, есть завтра в цирке представление?

– Помню. Завтра нет.