моей... законной супругой. А ты, Бертрам, и твои верные воины, - я по-дружески хлопнул того по плечу. - Займутся тем же: мой сын и Дейдра - теперь твоя ответственность. С головы каждого волосок не должен упасть. Ты защитишь их от всех напастей. А самое главное - защитишь от публичности. Ни шёпота, ни полшёпота не должно просочиться за стены королевского дворца. Любого накажу, если Эоанит прознает про Элазора, как прознал про Фабрицио. Тебе понятно?

- Конечно, милих, - Бертрам поклонился. - Всё исполню. Твоя женщина под надёжной защитой.

Словам опытного сотника я мог верить. Пока он меня ещё не подводил.

- Обещаю, что дитя милиха и его женщину во дворце никто пальцем не тронет. Это самое безопасное место для них, - торопливо добавил Тангвин.

- Ваше Высочество, - при посторонних я Тангвина никогда не называл иначе. - Мы отправимся, как немного подсохнут дороги. Распорядитесь обеспечить нас всем необходимым. В том числе картами, золотом и провизией. Иберик, Суммана тоже берём. Хватит ему прохлаждаться. Постараемся каждую декаду отправлять в Валензон за новостями. Дейдра... Дейдра!

- Да? - она растерянно посмотрела на меня, будто с большим трудом смогла выбраться из паутины тяжких дум.

- Держи меня в курсе всего, - я добавил нотку суровости. - Его Высочество будет оповещать о важных делах, а ты о ещё более важных - о моём сыне. Я должен знать, что с ним всё в порядке.

- Конечно.

Дейдра окончательно поплыла. Я видел, что она едва сдерживается. Не было бы тут свидетелей, уверен, сейчас бы она уже рыдала.

Так что пришлось решительно подавить тяжёлый комок, зарождавшийся внутри, и успокоить мать моего сына.

Никого не стесняясь, я подошёл к ней, взял подмышки, поставил на ноги и осторожно обнял, чтобы не разбудить слюнявого соню.

- Не бойся. Всё будет хорошо. Мне опять придётся уйти, а тебе опять придётся дождаться. Поверь мне, любимая: я не собирался бросать тебя в первый раз, не собираюсь бросать и во второй. Я обязательно вернусь. Ты должна мне верить. Сколько бы времени не прошло, сколько бы трудностей нам обоим не пришлось преодолеть, мы обязательно будем вместе.

Дейдра всё же не справилась. Переполнившись чувствами, она не смогла себя сдержать. Слёзы потекли по щекам. Она кусала губы и не могла произнести ни слова. Как и суровая Мелея, которая моментально подхватила слезливую болезнь.

- Дела милиха должны идти во спасение. Никто не может стоять у него на пути. И никто не может держать на привязи, - момент слегка подпортил святой отец Эриамон.

Но, к удивлению, это подействовало. Дейдра шумно втянула носом воздух и резко вытерла слёзы рукавом.

- Вернись ко мне. Вернись.

- Я вернусь. Я обещаю.

- Тогда пусть Фласэз освящает твой путь. Ступай с Богом.

Часть 5. Глава 13. Очень долгий путь.

Мы отправились через две декады. Ночью Дейдра постаралась выжать из меня все соки. Но чудо-отвар Мелеи снял всю усталость и всю сонливость. А потому, утром склонившись над кроваткой и поцеловав в лобик уже проснувшееся и удивлённо смотрящее на меня слюнявое чудо, я вышел за порог.

Феилин, Иберик и Сималион с запасными конями на поводу ждали меня у врат города. Как и принц Тангвин со своим верным стражем. Путь был проложен и тщательно расчерчен на картах. Провизия и фураж запасены в достаточных количествах. Оружие наточено, а к поясам привязаны тугие кошели с монетами. Но самое главное, на моей шее висел золотой медальон с символом королевской власти. По заверениям Тангвина, этот медальон откроет передо мной любые врата. Любой наместник, любой элотан склонится в поклоне совсем не потому, что перед ним аниран, а потому, что перед ним посланник короля. Этот медальон, Тангвин обещал, поможет находить приют на постоялых дворах и уничтожать чувство страха у жителей тех деревень, где нам, возможно, придётся просить кров. И для этого совсем не придётся демонстрировать анирана.

Так что отправлялись мы вполне подготовленные. Я лишь молил Триединого Бога о том, чтобы дорога оказалась не столь опасной, как дорога из Равенфира в Обертон. Пусть более долгой, но менее опасной. Ибо тогда риск не сдержать слово, данное Дейдре, окажется слишком велик.

***

Дорога действительно оказалась менее опасной. Да, долгой. Но не такой опасной.

Мы не вылезали из сёдел с утра до вечера. Двигались практически без привалов. Ночевали или под открытым небом вокруг костра, поужинав добытой Феилином дичью, или в гостеприимных деревнях. Нас принимали за служивых, когда я не показывал золотой документ, или же за посыльных принца Тангвина, когда всё же показывал, чтобы угомонить испуганных крестьян, угрожавших стрелами с помостов у частокола. Но, так или иначе, двигались мы по проторенной дороге на восток довольно-таки долго. На многие лиги вокруг Валензона, куда мы разослали конные десятки, воцарилось относительное спокойствие. Слух про анирана и его решительные действия на ниве восстановления города дошёл даже до самых далёких окраин. Везде анирана хвалили и благословляли. Не было такой деревни на нашем пути, где местный элотан не проедал бы плешь рассказами про анирана, достойного стать милихом. Очень приятно было слушать о себе добрые слова. Всегда полезно знать, что думает о тебе простой народ, излечить который ты искренне желаешь. И, слушая подобные речи, я отходил душой. Я понимал, что всё не зря. Что посеянное семя начинает прорастать.

Но мирная жизнь и спокойствие заканчивались, чем дальше мы удалялись. Чудовищно-огромный лес, по дороге через который мы пробирались почти декаду, стал границей, отмерявшей безопасную территорию от опасной. Именно об этом предупреждал десятник в последней, давшей нам кров, деревне.

Декада действительно выдалась не из простых. Я ненавидел лес. Ведь была на то причина, что тут говорить. И хоть на этот раз я был не один, и за мной не гнались гончие, поволноваться и попотеть пришлось.

Двое суток за нами по пятам шли какие-то выродки. Феилин заметил слежку практически сразу. И практически сразу разобрался, что на дороге небезопасно. Он оставил нас и бесшумно удалился в чащу, приказав двигаться дальше неторопливо и осторожно. А потом так же бесшумно вернулся, едва не схлопотав метательный нож в живот, когда всполошил Иберика.

Преследователей было