― Из — за Первого огня.

― Не поняла?

― Я скрывал, что отдал свой Первый огонь, до последнего не говорил о проведённом обряде. Мне нужно было время восстановить силы. Покушения начались именно тогда, когда я объявил о своих намерениях жениться на Кэри. Все решили, что я лишился своего Первого огня совсем недавно и теперь уязвим.

― Никто не знал об этом, даже твои родные, но почему?

― Из — за моего отца: он внезапно стал терять силу. То, что с ним происходит, — противоестественно ― с фениксами такое не случалось раньше. Нет со временем, конечно, наша сила уходит, но не так стремительно. Наш род не просто так выбран стоять во главе Фьеры ― огонь нашего рода оставался самым стабильным на протяжении многих поколений. В отличие от других семей, мы могли позволить себе подпитывать землю Фьеры гораздо дольше, а значит, и продлевать жизнь другим. Болезнь отца не оставила мне выбора, нужно было готовиться принимать пост «живой силы Фьеры», а значит я должен жениться.

― Как это связано? ― вопрос, конечно, рисковый, но я никогда не слышала на него внятного ответа. Почему фениксы должны отдавать свой Первый огонь, почему не подпитывать им свой мир, раз эта сила так сильна?

— Это связано с Первым огнём, ― услышала в ответ от мирэ то, что я и так знала.

— Это я понимаю, но не понимаю, почему?

― Потому что он не принадлежит нам, — а вот этого ответа я не ожидала.

― Первый огонь всегда предназначался той, кого феникс выбирал себе в спутницы. У нас не было истинных как у драконов. Наш Первый огонь делал из избранниц истинных: конечно, если она соглашалась его принять. Приняв огонь, девушка становилась равной по силе своему супругу.

― Она что, становилась фениксом? ― осторожно уточнила, тема затронута щекотливая и обидно будет упустить такой шанс — узнать всю подноготную когда-то сакрального союза этой расы, с которой меня связала судьба или проведение.

― Можно сказать и так: дева, принявшая огонь, полностью раскрывала всю силу рода феникса: возрождение жизни — их предназначение. Мужчины же становились защитниками. В результате соединения пары Фьера получала полноценный огонь, несущий в себе исцеление и защиту. Без той, кто несет в себе первый огонь, мы можем только защищать наш мир и то не сразу, что лишь оттягивает нашу гибель. Теперь, когда мы передаём свой Первый огонь, какое — то время мы почти не имеем силы, так как нет единения с парой. Старший в роде должен брать на это время ещё и бремя защитника младшего, пока тот не восстановит силы. От отца я такой защиты не мог получить, сама понимаешь, почему. Вот и решил действовать тайком.

Вот блин! Здесь мне стало совсем не по себе, и почувствовала я себя совсем уж гадко. Я почти всегда мысленно, да что уж там, и вслух, правда, только при Аре, осуждала Орма за то, что он выдернул меня из моего мира и так хладнокровно оставил умирать в тех развалинах. Меня совсем не утешал тот факт, что это был их обычный обряд, дающий фениксам возможность второй раз жениться. Сейчас, когда муж всё объяснил, стало стыдно за свои домыслы. По сути выбора ему не давалось, как и любому его сородичу. Единственный вопрос ― почему я?

― Как вы выбираете, кто умрёт? ― не удержалась, спросила, ещё и голову подняла, чтобы взглянуть в лицо мужа.

Орм ответил не сразу: сначала бросил быстрый взгляд на меня, затем пару раз глубоко вдохнул воздух, отчего крылья его точёного носа широко раздулись, а после вновь стал смотреть вперёд. Я уже подумала, что не ответит, но тут прозвучало в его привычной ледяной манере:

― Мы не выбираем, алтарь воззвания настроен так, чтобы призвать ту, кто стоит на пороге смерти, дабы избежать протеста здравствующих. Для этого потратилось немало сил, когда фениксы окончательно уверились, что Первый огонь убивает избранниц.

— Значит, вы женитесь на первой попавшейся обречённой? ― устало опустила голову и стала рассматривать густую конскую гриву, на которой плясал круглый солнечный зайчик, неизвестно откуда взявшийся. Солнце было скрыто за густой кроной дубов — исполинов, из-за чего лучи его пробивались сквозь этот плотное переплетение ветвей и листвы, очень редко обозначая себя яркими островками, горящими на тёмной земле круглыми островками.

― Не на первой попавшейся, а на той, что призвана, ― похоже, эта тема мирэ не нравилась, судя по тому, как напряглись его мышцы, и прижата я стала к его груди ещё сильнее. Вероятно, я задела мирэ своим напором узнать поподробнее причину моего здесь появления.

— Значит, ты втайне ото всех женился, чтобы никто ни узнал о твоём бессилии и поэтому ты не используешь магию, не хочешь раскрывать, что переиграл их? ― не стала больше играть с огнём, продолжила изначальную линию нашего разговора. На это моё предположение Орм чуть слышно хмыкнул: похоже, я права. ― Зачем ему это нужно?

― Ты когда — нибудь что — нибудь слышала о «Братьях огня»? ― ледяной тон мужа стал теплее.

― Нет.

― Странно: твой босс был одним из братьев, когда учился.

― Я не настолько хорошо знаю Бруно, ― упоминание Лиса заставило сердце ёкнуть: вспомнилась его недавнее ночное признание. Недавнее… Теперь мне уже казалось, что это было так давно, а ведь не прошло и пары дней. Интересно, а если бы я убрала выстроенный барьер между этим мужчиной и собой, как бы всё было? Смогла бы я открыться ему, принять? Хотя нет, вернее, точно нет: я не из тех, кто позволяют любить, я хочу любить сама. Я хочу таять в объятьях своего избранника, забывать о том, чего боюсь, быть уверена в том, что меня не предадут. Возможно ли такое здесь, в этом мире? Не знаю, пока каждый человек может быть для меня угрозой, а особенно этот мужчина, в чьих объятьях мне сейчас очень даже спокойно, и лошади я не боюсь, и хочется уже теперь чего — то большего.

Так, стоп! Опять меня понесло не в ту сторону!

― Бруно… ― задумчиво повторил имя Лиса муж. ― А почему «непризнанные» Ри?

― Что? ― не сразу поняла вопрос, пытаясь выбить из себя дурные мысли.

― Почему ты стала работать на Лиса? С твоим даром ты могла бы стать королевским целителем. ― Теперь мирэ задавал неудобные вопросы.

― А почему