Ла Наг отрицательно покачал головой:

— Никогда. Но она может все погубить.

— Каким образом…

Ла Наг перевел взгляд с репортера на Брунина:

— Когда начнут готовить корабли?

— Как я понял, немедленно.

— И кто этим займется — военные или гражданские ведомства?

— Гражданские. Управление по экспорту зерна.

— Кто будет контролировать действия?

Брунин вопросительно посмотрел на него. Озабоченность Ла Нага настораживала.

— Не понял…

— Кто будет обеспечивать обратную связь? Корабли-разведчики должны кому-то докладывать обо всем, какому-то нервному центру, координирующему их действия…

— Наверно, какому-нибудь единому центру связи в экспортном Управлении… Туда поступают сведения о гондолах с зерном, которые собираются в эшелон. Там имеется необходимое оборудование.

Ла Наг встал и прошелся по комнате.

— У тебя там есть кто-нибудь?

Брунин кивнул, Ла Наг продолжал допрашивать:

— Много?

— Один человек.

— Надо больше! Внедри в центр наших людей.

— Это не так-то легко. Поставки зерна сокращаются, связистов увольняют. Работы немного…

— Если понадобится, подкупи, попроси, пригрози… Делай все, что угодно, только чтобы в центре связи постоянно дежурили наши сторонники.

— Зачем? — поинтересовался Сейерс.

— Затем, чтоб я первым узнал о том, что обнаружат разведывательные корабли. И если мне не понравится то, что они обнаружат, Совет Пяти должен как можно позже об этом узнать.

Док Зак, сидя в кресле, насмешливо хмыкнул.

— Неужели вы действительно думаете, будто с какими-то инопланетянами можно наладить торговлю в таком масштабе, который восполнит ущерб, уже нанесенный Империей экономике, и окупит дорогостоящую разведывательную экспедицию? Позвольте мне, профессиональному экономисту, заявить, что на то не имеется ни малейшего шанса.

— Это я понимаю, — кивнул Ла Наг, стоя посреди кабинета.

— А тогда почему паникуете? Зачем, понимая это, твердите, будто дело может погибнуть?

— Меня не волнует торговля с любыми где-либо нашедшимися инопланетянами. Меня беспокоит, как бы при этом не рухнули все наши планы, а Метеп с Империей снова не получили единственный шанс на спасение. Уж вы-то, доктор, должны понимать, о чем речь.

Док Зак на секунду нахмурился, потом, побледнев, вытаращил глаза:

— Ух ты, черт побери!

Хочешь стать невидимкой? Не думай о себе два года, и никто тебя уже не заметит.

Старая испанская пословица

— Мясо? — воскликнула Салли, переводя взгляд с лежавшего на столе куска ростбифа на мужа. — Где же ты его взял?

— Купил.

Венсан Стаффорд улыбался. Впервые за два года хоть немного гордился собой.

— Где? Мясо нынче так просто не купишь, разве что…

— Угу, — кивнул он. — На черном рынке.

— Там талоны не принимают, а денег у нас нет.

— Есть. Я сегодня нанялся пилотом в программу «Персей».

— Хочешь сказать, на разведывательный корабль? Ох, нет! Неужели? Ведь это опасно!

— Больше я ничего не умею, Салли. Там платят тридцать тысяч марок в год. Выдали половину авансом.

— Ты будешь совершенно один… там, где раньше никто никогда не бывал…

— За то и получил премию, подписав контракт. Управлять одноместным кораблем легко. Самое главное — в совершенстве владеть искусством навигации. А я им в совершенстве владею. Лучше меня никто не справится. Я должен был взяться за это. — Лицо его чуть омрачилось. — Пожалуйста, пойми. Нам нужны деньги… но главное — мне необходима работа.

Салли взглянула на мужа, хорошо понимая, что ему требуется работа, чтобы не чувствовать себя никчемным, снова чем-нибудь управлять, хотя бы крошечным разведывательным кораблем в неизведанной черноте меж ветвями галактики. Она хорошо понимала, что спорить бесполезно. Он подписал контракт, взял аванс, улетает. Надо помочь ему от всей души.

Она поднялась и поцеловала его.

— Ладно, давай приготовим то самое мясо.

«…снова вести с Земли насчет Эрика Бедекера, крупного магната горнорудной промышленности. По слухам, он только что продал свою сказочную усадьбу на летающем острове, которая досталась победителю самого фантастического на общей памяти аукциона. Насколько известно, она представляет собой последнюю ликвидированную собственность Бедекера, уединившегося теперь неведомо где.

В итоге один из крупнейших в истории человечества товарных капиталов полностью переведен в денежный. Любопытный вопрос: хранится ли он для дальнейшего употребления или тайком вкладывается в другую собственность? Ответ знает один Эрик Бедекер, которого никто не может найти.

А у нас, во внешних мирах, идет по графику подготовка к осуществлению программы «Персей». Команда из горстки героев-кандидатов — в основном невысокой квалификации — укомплектована, осталось лишь построить крошечные разведывательные корабли…»

Вновь и вновь повторяются старые споры, которые до тошноты надоели Брунину и каждому прочему. Ла Наг по-прежнему отказывается объяснять, к чему идет дело. Обещал рассказать к концу года, а Брунин хочет слышать сейчас. Док Зак с Сейерсом тоже. Даже у флинтеров не особо уверенный вид.

— Что ж мы сделали? — допытывался Брунин. — Инфляцию сама Империя раскрутила, док говорит, что до полного краха еще десять лет. Разве можно так долго ждать?

— Империя развалится через два года, — спокойно и непреклонно заявил Ла Наг. — От нее не останется даже следа на Троне и вообще во внешних мирах.

— А док считает, такого быть не может. Правда, док? — Брунин обратился за подтверждением к Заку, и тот неохотно кивнул. — А он специалист. Я его слову верю больше, чем твоему.

— При всем моем уважении, — отвечал Ла Наг, — он не имеет некоторой информации, которая мне известна, и поэтому не сумеет дать точный прогноз. Если б имел, подтвердил бы, что крах Империи последует через два года, если не меньше.

— Ну так дайте мне эту самую информацию! — воскликнул Зак. — Чертовски мучительно сидеть в полном неведении.

— В конце года все узнаете. Обещаю.

Судя по выражению лица дока Зака, ему хотелось услышать иной ответ. Брунин отошел назад, наблюдая за присутствующими, сдерживая одобрительную улыбку. Видно, что руководство движением начинает выскальзывать из рук Ла Нага. Установленные им жесткие правила поведения, отказ объяснить кому-нибудь точный характер революционного плана вызывают недовольство в рядах. Значит, у Брунина есть шанс снова выйти вперед, разыграть представление так, как оно должно быть сыграно.