Любая планета, применившая силу против другой планеты, рискует немедленным наказанием со стороны федерального Министерства обороны. Федерация — добровольная организация; вошедшие в нее планеты обязательно платят налоги, имея право голоса в федеральной политике — едва слышного голоса, ибо устав строго ограничивает деятельность организации. За это Министерство обороны обеспечивает им полную и всестороннюю защиту. Не желающие присоединяться вольны идти своим путем, только пусть никогда не рассчитывают ни на какую помощь Федерации.

Каждой планете предъявляется лишь одно требование: всем ее обитателям, за исключением преследуемых законом, должно быть предоставлено право на свободную эмиграцию по своей собственной воле. Въезд можно регламентировать как угодно, но свободный выезд вместе со всем законно приобретенным имуществом остается абсолютным условием членства. Наказание за нарушение этого правила варьируется от штрафа до исключения.

Кроме сдерживания агрессивных наклонностей наиболее склонных к авантюризму членов и обеспечения свободной торговли между всеми планетами, находящимися в юрисдикции Федерации, устав практически не наделял ее другими полномочиями. Когда речь не идет о насильственных действиях против входящей в нее планеты и ее граждан, ей предписано просто стоять рядом, наблюдая, как человечество делает свое дело.

Многих представителей глубоко озадачила столь радикальная концепция невмешательства. Они никогда не видели ничего подобного ни на опыте, ни в учебниках. Идея казалась совершенно чуждой, как тарки, когда было объявлено об их существовании. По мнению многих планетарных представителей, формы правления, описанной в уставе Ла Нага, попросту недостаточно. Фактически Федерация вообще ничем не будет управлять!

Тут и возникли трудности.

Теперь ясно, что их надо было предвидеть. Даже Брунин предвидел, когда Ла Наг навестил его в больнице, где тот оправлялся от почти, но не совсем смертельных побоев, нанесенных Каньей. Прочитав проект устава, он презрительно расхохотался:

— Я всегда называл тебя фантазером, Ла Наг! Как только ты повернешься спиной, твою бумажонку сразу же на клочки искромсают. Примутся переписывать по кусочкам, пока ты ее сам не узнаешь. Не удержатся!

Ла Наг в тот момент не поверил, твердо думая, что внешние миры усвоили преподнесенный урок. И ошибся. Немалый процент с виду умных и образованных планетарных представителей оказался не поддающимся обучению некоторым жизненно важным предметам. До конца года тянулась ожесточенная борьба между пуристами, желавшими принять устав в оригинальном виде, реакционерами, желавшими его существенно изменить, и центристами, предлагавшими следующий компромисс. Устав принимается в изначальном варианте, но с добавлением чрезвычайной статьи, которая вводится в действие исключительно в кризисные моменты, наделяя Федерацию особыми полномочиями для решения неожиданных проблем, представляющих серьезную угрозу для членов.

Не один месяц Ла Наг умолял, соблазнял, угрожал, просил, предупреждал и сейчас получил известие, что устав принят… с непременным включением чрезвычайной статьи по требованию подавляющего большинства представителей. Родилась Федерация внешних миров, как теперь многие называют Федерацию Ла Нага. Трон переименован в Центр Федерации, для внешних миров началась новая эра.

Питер Ла Наг продолжал собираться. Гнев сменился унынием. Направил планетарным представителям заявление с требованием полностью выбросить его имя из искалеченного устава. Он отрекается от него, от самой Федерации, больше никогда не собирается видеть и слышать любого имеющего к ней отношение. Новый председатель Верховного Совета выразил сожаление, но заметил, что каждый по-прежнему будет считать злополучный документ Уставом Ла Нага.

В душе он знал, что когда-нибудь, может быть, передумает, а сейчас слишком зол, слишком обескуражен. Столько лет… столько трудов потрачено напрасно. Чрезвычайная статья — тикающая бомба, заложенная в устав и в организацию, постоянное искушение для всех будущих дейро хейуортов и метепов.

Загудел видеофон. Без бороды Брунин был почти красивым, лицо портил лишь треугольный шрам на щеке и кривая ухмылка.

— Только что слышал новость. Похоже, уже исковеркали твою маленькую мечту. Что теперь собираешься делать?

— Уезжаю. Следом за тобой.

— Да, я точно уезжаю, — сердито прищурился он. — Однако не думай, будто стану просто сидеть и толстеть на Нолеветоле. Соберу людей, которые думают так же, как я, и, когда твоя Федерация, — выплюнул он это слово, — собьется с пути, буду готов хорошенько попортить ей жизнь!

— На здоровье, — устало буркнул Ла Наг. — Я не буду. С меня хватит. — И на том прервал связь.

Брунину разрешили остаться на Троне до выздоровления под присмотром Ла Нага и флинтеров. Канья переломала ему почти все кости, и, хотя они срослись полностью, он до конца жизни будет испытывать боль и хромать. С отъездом Ла Нага его депортируют на родной Нолеветол.

A Ла Нага ждет свой родной мир и все, что в нем есть. После революции они с Морой ненадолго съездили на Толиву. До сих пор невозможно привыкнуть к выросшей, изменившейся Лайне. Пробыв дома несколько недель, вновь познакомившись с женой и дочерью, он опять их покинул, улетев на Трон. Теперь вернется навсегда.

Он подошел к окну, глядя на тихий зеленый Имперский парк, гадая, как его собираются переименовать. Только бы не в парк Ла Нага… Солнечный свет, играющие дети, пары, медленно прогуливающиеся в обнимку, строя планы, несколько облегчили душу.

Может, он чересчур строг к собратьям из внешних миров. Может, чрезвычайной статьей никогда не воспользуются. Может, внешние миры действительно уяснили урок. Будем надеяться. Он дал им шанс. Остальное зависит от них и от их детей.

Питер Ла Наг возвращается домой.