играла на губах, восходящее солнце плавило сталь в зрачках. Пока мы боролись, шапка слетела, и волосы упали ему на лицо. Хотелось убрать их, отвести в сторону, открывая лоб, но руками я сейчас не владела, да и мгновение портить не стоило. А вот очень колоритный кадр можно было сделать. Вышло бы просто потрясающе. Но не судьба.

Любопытной я была от природы:

— Значит, ты еще и по-немецки говоришь?

Он чуть поерзал, словно пытался улечься поудобнее. На мне. Кажется, это не вызвало у меня отторжения.

— Совсем немного. Так… всего несколько слов знаю… Завидуешь?

Я прищурилась, потом устало прикрыла веки. Слишком много сияющего белого цвета вокруг. Похоже, скоро у кого-то разовьется снежная слепота. Макс ослабил хватку, чтобы я могла освободить руки. Я этим воспользовалась, медленно разводя их по сторонам, зарываясь кистями в снег. Его тело напряглось — подобрался, собираясь встать.

— Что ты им сказал? Ты сказал им что-то про меня, я знаю…

Замер.

— Ничего… кроме правды.

— Какой правды? Какой еще правды? Что ты сказал? Переведи, я же не знаю немецкого.

Расслабился.

— Сказал, что ты немного не в себе, — крутанул пальцем у виска, перенося вес на другую руку, чтобы повернуться, усаживаясь на снег, — что с головой не дружишь сказал. Не смотри так. Ты же не станешь отрицать очевидное?

Спорить не стала. Не до того. Я подозревала, сказал Макс не это. Может, не совсем это. Не дословно. Не в таком контексте. Я ясно расслышала, с его губ сорвалось liebe… а то, что означает это слово… Уж точно не «дурочка», это даже мне было известно.

Из-за поворота снова показались какие-то люди. И мне давно уже было не смешно. Наверное, ему тоже. Пружинисто вскочив на ноги, Макс сказал:

— Давай-ка сворачиваться. Подъем, Ника.

Оттряхнул шапку, запихивая в карман. Протянул руку.

На обратном пути мы больше нигде не задерживались. Жаль, до отеля путь был неблизким, слишком далеко загнал меня Макс. Хорошо, больше не торопил, не цеплял, мы вообще больше с ним не разговаривали. Повторять пробежку в ближайшее время, думаю, я точно не стану. А ближе к концу пути, словно жалея меня, Макс даже перешел на шаг, за что я была ему действительно благодарна. Так что к отелю мы подошли, уже отдышавшись, как будто возвращались с самой обычной, пусть и очень ранней совместной прогулки.

*

liebe — любовь

***

Но вот незапланированные каникулы приблизились к своему логическому завершению. Уже послезавтра можно будет увидеться с друзьями, снова посидеть в кафе, отоспаться в своей кровати. Спать, наверное, как урожденная сова, я буду до самого обеда. Сегодня я тоже задержалась со сборами, поэтому к кабинкам успела выстроиться приличная очередь. Стоя рядом, Макс привычно роптал, и мне пришлось долго игнорировать его нытье. А потом, проследив глазами за какой-то симпатичной девушкой, он вдруг решил взять себе горячего кофе. Кого он пытался обмануть? Будто я не заметила, что он пошел вслед за ней.

Вывести меня из себя не получилось. Настроение было бодрым, в голове крутилась какая-то веселая композиция, я с удовольствием мурлыкала ее себе под нос, наблюдая за суетой вокруг. Но все на свете имеет предел. Простояв так довольно долго, почувствовала раздражение и холод. Где же Макс? Он возвращаться вообще собирается? Скоро наша очередь подойдет. Нервничая, принялась оглядываться по сторонам, и тогда мой блуждающий взгляд остановился вдруг на чьем-то незнакомом лице.

Этот парень стоял, глядя прямо на меня, чуть приоткрыв рот, разве что слюна с подбородка не капала. То ли не заметил, что я тоже смотрю, то ли сильно призадумался, потому что выражение не изменилось. Когда мне в край надоели эти глупые гляделки, вспомнив Макса, с намеком покрутила пальцем в районе уха. Жест универсальный, думаю, поймет. И парень, действительно, отмер, а потом стремительным шагом направился ко мне, но ведь я добивалась не этого. С ходу пустился в объяснения. Оказалось, тоже русский.

— Нет, я не болен психически, — у него был очень приятный баритон, и внешность, кстати, тоже была недурна, особенно сейчас, когда закрыл рот, — и в развитии не так уж сильно отстаю, ты не думай, — а потом добавил, продолжая смотреть с неподдельным восхищением. — Я… я просто обалдел. Не каждый день таких красивых девушек встречаю…

Мы оба рассмеялись. Одновременно. Весело, искренне рассмеялись. Это было легко. Стоять с ним рядом, изучать глазами, обмениваться эмоциями. Наверное, со временем мы могли бы стать добрыми друзьями, а может, и не только…

За беседой не заметила, как пролетело время. Мы приехали сюда из разных концов нашей необъятной страны, а на деле выходило, будто выросли в соседних подъездах. Устав дожидаться товарища, к нам подошли и два других его приятеля, ребята обступили меня со всех сторон, скрывая от посторонних глаз. Об очереди и Максе я уже не вспоминала. Мы даже отошли в сторонку, чтобы не толпиться, встали под деревьями.

— Ого, а у Андрюхи десяточка. Мое почтение, — неизвестно к кому и по какому поводу обратился один из них, голубоглазый крепыш в пестрой — бросалась в глаза — вязаной шапочке.

Андрей, тот самый парень, с которым познакомилась первым, раздраженно покосился на него, потом, вздохнув, принялся нас знакомить.

Когда с формальностями было покончено, кто-то из них поинтересовался:

— А ты здесь с кем, Вероника? Наверное, с семьей на отдых приехала?

Я замялась. Снова вспомнила о Максе. Бросила взгляд в сторону редеющей очереди, но его так и не нашла. Огорчилась. Наверное, приударил за той красоткой, успев позабыть про меня.

— Не совсем с семьей, но…

— Значит, со своим парнем? — уже с любопытством перебила вязаная шапочка. Любопытство мгновенно вспыхнуло и в мягких карих глазах напротив, что принадлежали Андрею.

Ответить я не успела.

— Она со мной. Еще вопросы есть? Я внимательно слушаю.

Меня грубо потеснили, отодвинули за спину, вклиниваясь в разговор. Одна палка упала. Пока я ее поднимала, с трудом нагибаясь в этом облачении, сделавшем меня неповоротливой клушей, ситуация усилиями Макса успела накалиться до предела.

— С тобой? — присвистнула шапочка, разглядывая его внушительную комплекцию, которую лыжный костюм сделал еще крупнее, — эта малышка с тобой?

— Как ты ее назвал? — нахмурился Макс, поворачиваясь к нему, — ну-ка, повтори.

— Без обид, приятель, — Макс стиснул зубы, выдавая первые признаки зарождающегося гнева, — повезло тебе, имею в виду…

Андрей поспешил вмешаться. Если бы этого не сделал он, наверное, вмешалась бы я.

— Филя, не свисти флягой… — и уже обращаясь к Максу, — у нас нет проблем, парень… и здесь мы проблем не ищем,