– Вас задержали в аэропорту. Зачем вы туда приехали? – спросила я.

– На моря собирался, пока не очень жарко. Как вам такой вариант?

– Допустим. А потом передумали и вернулись к машине, которую угнали у тяжелобольного человека?

– А он болел? Вот беда-то. А я и не знал, – присвистнул Русый. – Обидел, получается. Мне жаль. Как он, кстати?

– Скончался.

– Тогда машина ему уже не нужна, – беспечно заметил Митко. – Но, да, я угнал. Это тоже запишите на мой счет.

Я поняла, что он снова начинает издеваться. И демонстративно выключила диктофон.

– Послушайте, Митко, – обратилась я к нему. – У меня такое ощущение, что вы очень не хотите оказаться на воле. Вам это и не светит, но сдаетесь вы очень качественно.

– Подойдите ко мне, пожалуйста, – попросил он.

Не раздумывая, я поднялась из-за стола и подошла вплотную к стулу, на котором он сидел.

– Я не хочу, чтобы меня нашли, – прошептал он. – Как только я покину эти стены, то стану трупом. Поэтому вяжите меня, дорогая девушка, и за каждый плохой проступок выбивайте срок по максимуму, я даже сопротивляться не буду. Потому что после того, как я закончу все дела, Строуби займется мной. И если я в этот момент буду на свободе, то совсем недолго. А я жить хочу. Ну, Татьяна! Вы же умная женщина.

– Вы работали один? – тихо спросила я его.

Он медленно кивнул и перевел взгляд на мою грудь.

– Спасибо, – сказала я и подошла к двери. – Хорошего вам дня, Русый.

* * *

– Это значит, что Колесников все еще может быть в опасности, – закончила я свой рассказ, сидя на своем любимом стуле в кабинете Кирьянова. – Только вот все это можно остановить там, где началось.

Кирьянов ел суп, который налил из термоса в пластмассовую тарелочку. Мы с Гариком терпеливо дожидались окончания монаршей трапезы.

– Приятного аппетита, Владимир Сергеевич, – не выдержал Гарик.

– Спасибо, – бросил в ответ Кирьянов и опустил ложку в суп. – Я быстро. Извините.

Чтобы не смущать его, я подошла к окну. Май буянил во всю силу. Солнце на радостях попутало месяцы. Люди радостно выставили под ультрафиолет бледные кожные покровы. Но желания забросить все дела я не ощутила. Уж слишком нервные выдались деньки. Сразу от такого и не отойдешь.

– Значит, так, – Владимир Сергеевич отставил миску в сторону, поближе к термосу. Достал из ящика стола пластиковый стаканчик и бутылку воды. Наполнил стакан водой, выпил сразу половину. – Что хочу сказать? Расследование закончено. Убийцу Слепнева мы нашли. Убийцу Костоянца – тоже.

– Ты проверил показания жены Слепнева? – напомнила я. – Она действительно разговаривала с Костоянцем в момент убийства?

– Сделали запрос в телефонную компанию, – ответил Кирьянов. – Ее слова подтвердились.

– Но был ли на проводе убитый Костоянц? Может, кто-то другой с ней разговаривал?

– Обижаешь. И это проверили. В момент убийства он действительно был у себя дома. Подтвердили местные собачники. Его машину каждый раз облаивают их питомцы. Так было и в тот день. Приехал он к своему дому за час до убийства Слепнева. Люди видели, как он зашел в подъезд. После его появления эти «кинологи» еще долго пасли своих животных неподалеку. Время было позднее, каждый человек на виду, и если бы Костоянц вышел из подъезда, его бы заметили. Слепнева убили как раз в это время.

– Значит, не причастен… Но вы оставили на свободе другого матерого преступника, – заметила я. – И есть вероятность того, что на Колесникова до сих пор охотятся. Если я правильно поняла Митко, то Строуби с тормозами не дружит.

– Это он не злопамятный. Просто злой и память хорошая, – пошутил Гарик.

– Смешно, – улыбнулась я.

– Нет, ну а что ты предлагаешь? – удивился Кирьянов. – Все, что касается непосредственно полиции, теперь в порядке. То, о чем ты говоришь, уже не Тарасов, а Великобритания. Остальным теперь пусть занимается Интерпол, разведка, федералы. Это их канцелярия. Разберутся.

Я плохо представляла, как силовики будут разбираться с таким преступником, как Майк Строуби. Вполне вероятно, что пахан такого масштаба уже давно на примете у спецслужб и они лишь выжидают удобный момент, чтобы его арестовать. А если нет? Тогда наши моменты вряд ли совпадут по времени, потому что я не собиралась вечно держать Колесникова взаперти.

Ой, да ладно, в первый раз, что ли?

– Вов, – я снова присела на стул. – Скажи, у тебя есть кто-то, кто работает с визами?

Кирьянов приподнял брови.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Не вижу другого выхода.

– Тань… – начал Гарик, но я жестом попросила его подождать.

– И что ты там собираешься… Как ты себе это представляешь? – допытывался Кирьянов. – Ну, найдешь ты там этого Строуби, а дальше? Сообщишь в полицейский участок? Хлопнешь своей ксивой о трап самолета? Заляжешь с биноклем в кустах? Тань, подумай, а? В чужой стране, где свои законы…

– Он на законы плевал с верхнего этажа своего особняка, – напомнила я. – На нем столько висит, что он сейчас же должен не только имя, но и пол сменить, чтобы его не нашли. Теряем время, – заключила я.

– А ведь она права, – подал голос Гарик и посмотрел на Кирьянова.

– Сдайте силовикам этого Митко, – посоветовал Кирьянов. – Он им все расскажет и покажет. Так это и делается. И не придется срываться в другую страну.

– Я бы могла использовать Колесникова как наживку, – призналась я. – И тогда Строуби можно будет взять с поличным. Митко рассказал, где находится клиника, которой он владеет. Там же работали Слепнев и Колесников. Колесников приведет меня прямо к Строуби. Все просто.

– На словах и я, знаешь ли, могу миром править, – хмуро заметил Кирьянов.

– Неужели ты думаешь, что ему удастся доказать, что он ни при чем, если я до него докопаюсь? – не отставала я. – И да, там тоже есть свои законы. И своя полиция. И они будут только рады, если я…

Гарик в ожидании смотрел на подполковника.

– А ты чего уставился? – не выдержал тот.

– Думаю, что если дело зашло так далеко, то нужно продолжать, – признался Гарик. – Да и потом, Владимир Сергеич, вы что, надеялись ее уговорить все оставить как есть?

– Спасибо, Гарик, – поблагодарила я друга. – Вот правда, спасибо.

– Ладно, – сдался Кирьянов и посмотрел на меня, – осталось уговорить Колесникова вернуться туда, откуда он бежал сломя голову. Если это получится, то сообщи. Я сразу же узнаю про визу. Но! – Он поднял указательный палец. – Подумай еще раз, пожалуйста. Ты там будешь совсем одна.

И вдруг добавил совершенно серьезно:

– Помощника бы тебе толкового. Да только где же его взять?