— Хорошо, я возьму за двести, — графиня зазвенела кошельком. — Вы, наверное, рисковали жизнью, Райс. Мне даже как-то неловко предлагать вам за такой труд и такие огромные риски каких-то двести гинар. Вы сам выследили оборотня и смогли убить его?

— Да. Так вышло, — ответил я, чувствуя, что слова Ольвии доставляют боль прежде всего ей самой.

— Какое вам дело, ваше сиятельство⁈ Это наша охота! Мы делаем этот мир чище и светлее. А вовсе не вы, якобы свои светлейшим присутствием! — вспыхнула Ионэль.

— Эй, крошка! Поосторожнее со словами! — телохранитель графини, тот, что стоял ближе ко мне, засопел от негодования.

Магистр Дерхлекс резко повернулся к эльфийке.

— Не нужно ее трогать! — предостерегла Ольвия, видя воинственный настрой своей свиты. — Эта женщина просто погорячилась. Возможно, я задела ее особые чувства, говоря об охоте на оборотней. У многих к этому вопросу очень нервное отношение.

— Иона, пожалуйста, подожди на улице! — еще раз настоятельно попросил я.

— Как скажешь! — фыркнула она и направилась к выходу.

— Прошу, не сердитесь на нее, ваше сиятельство, — попросил я графиню.

— Я не сержусь, но мне немного обидно, — она отсчитала двести гинар и протянула мне.

Я взял монеты, на миг задержав ее пальцы, как это делал в Темной Балке. Только сейчас это касание стало дольше.

— При чем обидно не из-за ее слов — мне все равно, что она думает. Обидно из-за вас, Райс, — сказала она, отходя от прилавка.

— Пожалуйста, поясните, — я направился за ней, протягивая сверток с когтями.

— А нужно ли? — госпожа Арэнт остановилась у стенда с черепом тролля, желтым, массивным, с огромными клыками. Вряд ли он имел какой-то алхимический смысл в лавке Ирдемса, скорее добавлял ей мрачной и таинственной атмосферности.

— Ольвия, я не хочу, чтобы мы расстались в непонимании и на такой печальной ноте. Прошу, поясните, — попросил я. Она молчала, и я добавил: — Я собирался завтра навестить вас.

— Мне кажется, Райс, мы знаем друг о друге немного больше. Только не позволяем это знание проявить в разговоре. Если собирались, то навестите. Я не откажусь поговорить с вами. Приходите к Часу Береса, — сказала она, делая вид, что с интересом рассматривает череп.

— Ольвия… — я осторожно коснулся ее руки — она ее не вырвала. И сейчас было искушение войти во второе внимание и попытаться определить оборотень она или нет. Но я этого не сделал, хотя прочувствовал амулет на ее шее — в нем был заговор на сокрытие. При чем очень сильный заговор, сделанный высоким мастером. Такие амулеты просто так не надевают.

— Вам нравится держать мою руку, Райс? — спросила она, шевельнув плацами. Они неожиданно вздрогнули, и я понял, что графиня прислушивается к разговору магистра Дерхлекса и алхимика.

— … наберитесь терпения, господин Дерхлекс. Завтра эта эльфийка принесет очень хорошее сердце. Хотя бы еще четыре дня и все ингредиенты будут у меня, — донеслись слова Ирдемса.

— Да. Мне очень многое нравится в вас, — произнес я, возвращаясь к вопросу Ольвии и стараясь нескромными словами перебить ее интерес к сказанному хозяином лавки.

— Поспешите за своей подругой, Райс. Иначе она уйдет, — сказала госпожа Арэнт, убирая руку. — Я вижу, она ревнует вас ко мне. Очень глупо с ее стороны. Ступайте! — она отвернулась и направилась к магистру Дерхлексу.

Глядя ей вслед и слушая разговор алхимика с магистром, я понял, что Ирдемс делает какое-то особое зелье для Гархема Дерхлекса. Важным компонентом этого снадобья будет сердце оборотня и какие-то важные компоненты еще — я слышал о подобных рецептах. Теперь стало совершенно ясно: для графини Арэнт скоро не будет секретом, что то самое необходимое сердце оборотня завтра принесет моя подруга Ионэль.

Я поспешил на улицу, опасаясь, что эльфийка ушла. К счастью, она стояла недалеко, разглядывая цветы в крошечном палисаднике дома ниже по улице.

— Иона, дорогая, зря ты так, — сказал я, подходя. — Зачем все это сказала? Зачем обратила на себя внимание? Боюсь, теперь опасения Гирхзелла приобретают еще больший смысл.

— Успокойся, Райс! — эльфийка резко повернулась ко мне. — Я не боюсь твою графиню. Сказала, чтобы сразу обозначить, кто из нас кем является. Если она в самом деле оборотень, то пусть боится. Пусть знает, что если она будет убивать людей, то однажды я приду и за ее сердцем.

— Хорошо. Позволь завтра отнести шкатулку алхимику мне. Ты можешь подождать в переулке по соседству, — я оперся на заборчик, разглядывая большие фиолетовые цветы, название которых я не знал. Кажется, их завезли из Южного Элатриля, и теперь эти цветы входили в моду в нашем королевстве.

— Нет. Я сделаю это сама. Тем более у тебя нет достаточно доверительных отношений с Ирдемсом. У тебя он может даже не взять. Хотя ты появился сегодня рядом со мной, все равно, это слишком мало, чтобы он начал тебе доверять, — сказала он, поправила ремень, отягощенный мечом — Эроком, и решила: — Давай спустимся к реке. До ужина еще много времени, а я люблю смотреть на воды Весты, люблю смотреть, как ловят рыбу.

— Идем, — согласился я и поинтересовался: — По пути не будет одежной лавки? — я знал эту часть города неплохо, но пока был прежним Райсом одежными лавками не интересовался, поскольку на новую одежду у меня не было денег.

— В Масляном квартале их несколько. Правда там больше женских одежд, но есть и мужские, — Ионэль направилась по улочке вниз к реке.

— Знаешь, что я напоследок услышал у твоего алхимика? Этот человек из свиты графини, который подошел к прилавку первый, его имя Гархем Дерхлекс. Он вроде как магистр. Так вот, он ждет от Ирдемса особое зелье, важным ингредиентом его должно стать сердце оборотня, на которое Ирдемс завтра рассчитывает, — сообщил я эльфийке.

— Знаю. Зелье это называется «Свежесть Велиссы». Его готовят из сердца оборотня, желчи и мозга вампиров. Стоит оно огромные деньги, — Ионэль свернула к сторожке стражей и вышла на мостовую. — «Свежесть Велиссы» продлевает молодость и жизнь, — продолжила она. — Говорят, что если его пить вовремя, по прописанной алхимиком схеме, то можно прожить 500 лет. Из-за высокой цены это снадобье